Алексей Головлев - Воин Бездны

– Ох… – только и смог вымолвить Эрван.

«Что ж это выходит? Тяга к морю обошлась Салауну в жизнь сына? И он всё равно отправился в экспедицию, несмотря на… А Яник?.. А я?..»

Эрван сердито одёрнул себя: не время раздумывать. Он похлопал старика по плечу – тот сдавленно всхлипнул.

– Ладно, ладно. Это всё потом, есть дела поважнее.

Эрван скептически оглядел старика с головы до ног: на роль кормчего он сейчас явно не годился.

– Сделаем так: найди мне Яника с Конюхом, и обоих – сюда. Хоть на румпеле будут люди, на которых положиться можно. А там поглядим.

И давай быстрее, рифы близко – вон, буруны уже видно. Давай!

Старик не успел сделать и пару шагов, как Эрван окликнул:

Эрван нетерпеливо размотал тряпицу – клинки были в целости и сохранности.

– Трудно было?

Конюх с равнодушием пожал плечами:

– Не особенно. Им сейчас не до меня – больше на Баста косились. А я спустился в трюм по-тихому и бочком-бочком сюда.

Эрван пристегнул ножны, проверил, легко ли ходят лезвия. Удовлетворённо кивнул.

Стараясь, чтобы голос прозвучал как можно небрежнее, осведомился:

– Что болтают?

– Всякое.

Конюх вдруг подмигнул. На хмуром лице расцвела широкая улыбка.

– Не трусь, Дикарь! Всё будет как надо.

От старого прозвища потеплело на душе – словно и не было изнуряющих месяцев, наполненных голодом, страхом и кровью. Эрван благодарно улыбнулся.

– Опоздали они. Раньше надо было думать, в открытом море. А теперь уже рифы перед носом: слышь, как вода грохочет? Скоро говорить нельзя будет, орать придётся. Если сейчас бунт поднять – «Горностаю» крышка, это все понимают. Моряки как-никак!

Конюх от души хлопнул Эрвана по плечу:

– Так что командуй, брат, а мы с Яником не подведём. Верно, малой?

Бледный то ли от страха, то ли от напряжения Яник ничего не ответил, лишь затряс головой.

«Безмолвный Яник… Вот это я понимаю – чудо!» – мельком подумал Эрван.

Верхушки рифов еле-еле виднелись над кипящим барьером воды. Эрван бросил растерянный взгляд по сторонам – ни единого просвета!

Отгоняя панические мысли, он прикрыл глаза. Попробовал сосредоточиться, вызвать в сознании образ прибрежного дна, разобраться в хитросплетениях подводных течений и скал…

Вздрогнул, чувствуя как немеют ноги и разом прошибает ледяной пот.

Способность чувствовать море… Способность, причинившая столько неприятностей, оттолкнувшая людей, среди которых он уже был своим, – исчезла! Как назло!!! Ведь на неё была вся надежда!

Он открыл глаза, вздохнул. Напоследок окинул взглядом морщинистую ткань моря с рваной бахромой брызг, цепочку бурунов возле тёмных камней, а за ними – темно-синюю лагуну с песчаной лентой берега. Такого близкого и недостижимого…

Эрван сгорбился, машинально вытер со лба солёную влагу.

«Ошибся ты, Салаун, – мелькнула горькая мысль. – И Лоэ, и Баст… все ошиблись».

– Эрван… А, Эрван… – Детский голос, робкий и настойчивый одновременно. – Ты чего стоишь? Ну давай, делай чего-нибудь, а?!

Он обернулся.

Конюх, Яник, старый Гоэл, матросы на вантах и палубе – все не отводили от него глаз. На лицах отчаянная надежда – а вдруг этот парень и впрямь перетащит нас через рифы?

Он стиснул зубы: до скрипа, до боли в дёснах – так, что заныли челюсти. Упрямо наклонил голову.

«Не раскисать! Подумаешь, моря не чувствую! Жил же раньше! И даже учился чему-то… Попробуй, дурень, – хуже все равно не будет. И не медли! Прав Яник: делай что угодно, но – делай!!!»

Он набрал полную грудь воздуха, гаркнул что есть мочи:

– Боцман!

– Да, капитан! – Голос Бастиана был спокоен и деловит, в нем не слышалось насмешки – только готовность выполнить любой приказ.

«Спасибо, Баст…»

– Убрать грот, поставить второй стаксель!

– Есть, капитан!

Матросы стряхнули оцепенение. Подгоняемые тычками боцмана, мигом вскарабкались по выбленкам, облепили рей. На бушприте захлопал стаксель и медленно пополз вверх.

– Рулевой!

– Есть, капитан! – залихватски отозвался Конюх.

«И тебе спасибо, старина…»

«Так… В скорости теряем, в манёвре выигрываем. Пока вроде всё как надо. И люди заняты: правда – не все…»

– Боцман!

– Есть!

– Полотно на палубу, быстро!

– Не слышали, дурачье? Ты, ты и вы четверо – в трюм! – Громовой рык Бастиана легко перекрыл грохот волн.

Вместе с отчаянно пыхтящим Конюхом Эрван навалился на румпель. Яник что было сил тянул неподатливый брус с другой стороны.

– Давай, раз, два – три!

Упрямая деревяшка не желала уступать, норовила толкнуть в грудь, опрокинуть на скользкие доски…

– Раз, два – три!!! Ещё усилие, ещё… Всё!!!

«Горностай» лёг на новый курс. Эрван перевёл дыхание, огляделся: кусок смолёной парусины размером с грот уже вытащили на палубу.

«Хоть про это вспомнил – будет что под дыру подвести, если…» – Додумывать не хотелось. Да и времени не было.

Не обращая внимания на стылые брызги и порывистый ветер, он пристально, до рези в глазах всматривался в клокочущую пену.

Ну и? Куда ткнуться-то?

Эрван чувствовал, как беспокойство мало-помалу превращается в страх.

Ну не может, не может барьер быть сплошным! Море бы его давно сточило, проделало бреши… Только где?

Он угрюмо посмотрел влево, на бурлящие у чёрных скал волны. Потом вправо: оттенок воды между камнями был вроде чуть темнее. И пены как будто меньше… Показалось?

Он наклонился к Конюху, гаркнул в ухо, надеясь, что его крик ещё можно расслышать в грохоте волн:

«Медленно… Ну до чего же медленно!»

«Горностай» преодолевал сажень за саженью: рифы щерились возле бортов, словно зубы гигантской пасти, готовой расплющить, перемолоть, утащить на дно… Волны бешено атаковали судно – гулкие удары воды о дерево перекрывали грохот прибоя.

Румпель резко дёргался, норовя выскользнуть из рук. Палуба мелко дрожала – словно корабль чувствовал опасность и боялся её.

«Ты только держись, старина… – Эрван изловчился, провёл ладонью по мокрому дереву. – Чуть-чуть осталось: а если дашь слабину – конец всем. Из этой каши не выбраться. Ни тебе, ни нам».

Эрвану почудилось, что корабль всхлипнул. Потом напрягся, словно загнанный зверь перед схваткой, – Эрван готов был поклясться, что слышит скрип каждого гвоздя в обшивке… И проскользнул между рифами, едва не царапнув дно килем.

Уф! Поживём ещё…

Эрван вытер лоб.

Дальше что?

Он окинул взглядом лагуну: ближе к берегу рифы становились мельче. Некоторые едва виднелись на поверхности, иные скрывались под водой – их присутствие выдавали пенные островки.