Сергей Антонов - Рублевка

– Максим Максимович, – поправил Степана очкарик. – Простите, не терплю фамильярности.

– О, не терпит! Профессор!

– Доцент, – скромно заметил мужчина.

– Здравствуйте, Максим Максимович, – Корнилов пожал гасту руку. – Расскажете нам, что здесь и как?

– С удовольствием, – Максимыч осмотрелся. – Только не тут. Слишком много ушей. Пойдемте в столовку. Но не все разом. Не станем привлекать внимания. Я – первый, Степан – за мной, а потом вы…

Пришлось выполнять указания осторожного очкарика. Когда Юрий вошел в темную столовую, услышал глухой удар и стон.

– Слышь, профессор, а свет включить нельзя? – сдавленным голосом поинтересовался Бамбуло.

– Присаживайтесь. Осторожненько. Здесь скамейка. Свет включать не станем. Здесь нам никто не помешает.

– Это еще почему?

– Я – хлеборез, вот почему. Кстати никто хлебушка с маргарином не желает?

– А, давай! – махнул рукой ненасытный Стук. – Лишний раз пожрать не помешает.

Максимыч растворился во мраке. Скрипнула дверь. Лишь через несколько минут, когда глаза привыкли к темноте, Корнилов смог рассмотреть помещение. Столовая гастов особыми изысками не блистала. Стены выложены до потолка белой кафельной плиткой. Два рядов столов, сваренных из стальных уголков с алюминиевыми столешницами. Стальные, вмонтированные в бетонный пол узкие лавки. Жестяные миски, аккуратно составленные в стопки на краешках столов.

Максимыч вышел из-за двери с прорезанным в ней квадратным окошком с подносом и поставил его на стол перед Юрием и Степаном. Стук сразу соорудил себе бутерброд, а Корнилов с удивлением рассматривал нарезанные ломти. Он не ожидал, что должность хлебореза имеет отношение к настоящему хлебу.

– У вас, что и пекарня есть?

– Как не быть? Только старые запасы муки уже закончились. Хлеб достается только избранным, а у меня он контрабандный. Со дня на день о свежем хлебе вообще придется забыть. Так что пользуйтесь случаем.

Юрий не стал отказываться. Хлеб оказался немного пресноватым, но все равно очень вкусным. Второй ломоть Корнилов намазал маргарином.

– Вы ошибетесь, если сочтете меня слишком болтливым – начал доцент. – Само собой, мне не хватает внимательных слушателей, но не настолько, чтобы читать лекции первому встречному.

– И чем же мы заслужили ваше доверие? – улыбнулся Юрий.

– А тем, что профессор сыграл со мной в карты на желание и продул! – сообщил Степан.

– И это тоже. К тому же ваша стычка с этим зверюгой Мамоном не выглядела спектаклем. Вы, Корнилов – первый, кто посмел ему противиться. Это, во-первых. Во-вторых, все, что я скажу, не является ни тайной, ни крамолой.

– Есть и в-третьих?

– Да. Степан. Мой жизненный опыт подсказывает, что настолько наивный и непосредственный парень не может быть шпионом. Я полагаю, что его рассказ о ваших достоинствах – не вымысел. Лишь поэтому вы здесь.

– Что ты наплел Максиму Максимовичу про меня? – Корнилов смерил Стука строгим взглядом. – Какие еще достоинства?

– А че такого?! Сказал только, что ты – мужик образованный и за справедливость горой стоишь. Просто хотел, чтоб нам кто-нибудь про поединок и здешние нравы рассказал. Тебе ведь завтра драться, а мне на с Мамоном к черту на кулички идти. А тут профессор подвернулся.

– Доцент.

– Ну, доцент.

– Хорошо. Давайте, Максим Максимович с самого начала, по порядку – вздохнул Юрий. – Тут у вас и фараоны, и пирамиды… Голова кругом идет.

– Хм… По порядку, желаете. Расскажу все, знаю сам. В общем, жил да был в Жуковке очень эксцентричный миллиардер. Звали его Рамзес Садыков. На Рублевке, как ты помнишь, их было хоть пруд пруди. Богач на богаче сидел и богачом погонял. Да только остальным до нашего далеко было. Мужик с головой. Боевой генерал. После увольнения из армии разбогател на торговле оружием. Вполне официальной, попрошу заметить. Мог позволить себе все, что душе угодно, но увлечений у него было немного. В какой-то момент заинтересовался Египтом. Не раз ездил туда сам, щедро финансировал научно-исследовательские экспедиции. Стал обладателем одной из самых крупных в мире коллекций древностей, а, в конце концов, решил воздвигнуть в своем поместье Пирамиду. Она была построена накануне Катаклизма. Наш богач оказался настолько проницательным, что воздвиг не просто усыпальницу для себя, но бункер, защищающий от всех напастей, которые несет с собой ядерная зима. В Пирамиде было все, что требовалось для того, чтобы сделать свое существование максимально комфортным в жутких условиях постядерного мира. Ни один из тех, кто верховодит в вашем Метро и мечтать не мог о том, что имел в своем распоряжении жуковский миллиардер. Поговаривали, что на одном из уровней Пирамиды имеется даже яхта, которую туда внесли по частям, а потом собрали. И, конечно, оружие. Всех видов, в огромных количествах. Нет, друзья мои, человек, о котором я говорю, никогда не был кровожадным. Просто, следуя примеру фараонов древности, он собирался окружить себя после смерти всем, что окружало его при жизни.

И после Катаклизма Садыков не стал почивать на лаврах. За короткое время была создана система бункеров, опоясывающих главную Пирамиду. Две стены, два Периметра. Первый – вокруг бывшего поместья, второй – вокруг всего поселка. Жуковка стала самым укрепленным, самым надежным местом на всей Рублевке. К нашему миллиардеру вереницей потянулись жители других элитных поселков. Генералы, министры, церковные деятели, звезды шоу-бизнеса. За свою безопасность они были отдать все, что угодно.

И отдавали. Кто-то топливо, кто-то запасы пищи, кто-то – просто свои коттеджи, снабженные автономными системами жизнеобеспечения.

– А зачем Садыкову коттеджи? Он, что рассчитывал на подорожание недвижимости?

– Отнюдь. Некоторые рублевские небожители имели в своем распоряжении настоящие подземные бункера. Работы над ходом сообщения между ними ведутся и по сей день.

– Значит, так и возникла Рублевская Империя. Все богачи России собрались в одном месте…

– Нет, дорогой мой, – с улыбкой возразил Максимыч. – Империя стала империей лишь после того, как Рамзес Садыков осознал необходимость создания нового общества, построенного по образу и подобию древнеегипетского. И это ему удалось! У Рамзеса Первого было все, что нужно для процветания Империи: военная элита, армия жрецы, надсмотрщики и, конечно, оружие – самая конвертируемая в новом мире валюта. В короткие сроки власть Жуковки распространилась на всю Рублевку, поселки которой стали именоваться номами. Вмешательство армии было минимальным!

– А гасты тут, надо полагать, тут вместо рабов? Ведь в Древнем Египте, насколько я помню…

– Не будьте столь категоричны, Корнилов. Мы все-таки не в Древнем Египте. Гастарбайтеры всегда работали на Рублевке. Испокон веков приходили сюда и приходят сейчас. Из Москвы и всей области. Людям нужна определенность. И они ее получают. А что до всего остального… Обслуга так и осталась обслугой.