Мёртвый континент 2

Ледатр прокашлялся, сердито пробормотал:

- Непризнанный гений Серафим Колпаков по прозвищу Солидус совершил великое научное открытие!

- Опровергни! - снисходительно улыбнулся Серафим.

Ледатр вскинулся, словно взнузданный конь, взмахнул руками.

- Стоп, учёные мужи! Думайте, что делать с этим, - быстро сказал Павел и мотнул головой в окно.

Стена словно увидела - на глянцевой поверхности появляются расходящиеся круги, чёрная молния бьёт в окно. Кварцевое стекло толщиной в четверть метра покрывается мелкой паутиной трещин. Поверхность стены начинает волноваться сильнее, волны сталкиваются, раскалываются на меньшие. Тьма вскипает, появляются странные светлые пятна. Они будто всплывают на поверхность и тотчас тонут. Их становится всё больше. Павел не верит своим глазам - эти пятна не что иное, как лица! Они разные, нет ни одного одинакового. Румяные, бледные, темно-коричневые или белые, с длинными волосами или кудрями, искажённые страхом, смеющиеся или равнодушно спокойные, круглые, упитанные и вытянутые, с впалыми щеками, мужские, детские, женские, покрытые морщинами ... Тысячи человеческих лиц появляются из темноты и снова исчезают без следа!

Павел чувствует, как внутри его разгорается желание выйти наружу и присоединиться к тем, кто живёт в глянцевой тьме. Они зовут его ласковыми голосами, обещают любовь, тишину и покой. Ощутил, как болит израненное тело, ноет несуществующая рука. Что ждёт по возвращении домой? Те, кто отправил сюда, разделят премии, награды, покровительственно похлопают по плечу и предложат ещё разик слетать на Мёртвый Континент с очередным заданием - ведь прошлый раз получилось! И так до тех пор, пока удача не отвернётся и он лишится головы. Или останется калекой на всю жизнь с мизерной пенсией отставного капитана. Дальше - запойный дурман и петля. Здесь его любят, хотят помочь, искренне верят в него. Бессердечные люди из верхнего мира обманом заставили прийти сюда и творить зло. Сколько невинных существ убито уже! Их кровь на его, Павла Климочкина, руках!

Тяжкие, как чугунные болванки, веки с трудом поднимаются, налитые кровью глаза невыносимо ломит от яркого света. Павел медленно, по миллиметру, поворачивает тяжёлую, словно орудийную башню, голову. Взгляд ползёт по серой стене со скоростью улитки, выбоины и щербинки то удаляются невообразимо далеко, то, наоборот, приближаются так, что можно разглядеть песчинки в застывшей штукатурке. Внезапно взгляд проваливается в яму. Это пугает, будто внезапно оказался на краю пропасти. Зрение с трудом фокусируется и Павел видит странно знакомого человека, который изо всех сил пытается повернуть рукоять запирающего механизма и открыть железную дверь. Мокрые ладони скользят по гладкому железу, по лицу катятся крупные капли пота, ноги дрожат и подгибаются. Наконец, человек не выдерживает и падает без сил. Павел хочет помочь несчастному, но ему самому каждое движение даётся с таким трудом, будто воздух вокруг загустел до состояния ... чего? Павел никак не может подобрать сравнение, мучительно думает, от боли разрывается голова. Нефть! Воздух сгустился до консистенции нефти! Взгляд упирается в окно, равнодушно скользит по сетке мелких трещин, ползёт дальше. Вот стол, за ним сидит человек, голова опущена, руки висят, спина сгорблена. Похоже, что умер. Вот стеклянный шкаф, какие-то пробирки, баночки. От белых наклеек с чёрными надписями рябит в глазах.

Надо помочь тому, что хотел открыть дверь. Павел ползёт к стеклянному шкафу, возможно, там лекарство. Под железной перчаткой хрустит стекло - он раздавил пузырёк. Резкий запах заставляет дёрнуться, зажмурить глаза. Нашатырь прочищает мозги, рвёт сонную одурь. Из глаз текут слёзы, лёгкие судорожно гоняют воздух туда-сюда, стремясь побыстрей очистится от неприятного запаха. Ноги дрожат от слабости, к горлу подбирается тошнота, но силы возвращаются. Подходит к окну. Сквозь потрескавшееся стекло видно, что чёрная стена неподвижна. Исчезли призрачные лики, осталось только одно, огромное, как воздушный шар, лицо. Черты грубые, словно вылеплены неумелой рукой, медленно движутся по выпуклой поверхности, едва не наползая друг на друга. Глаза, нос, губы словно живут собственной жизнью. Подбородок то надменно выпячивается, то прячется в складках серой кожи, брови сползаются к переносице, потом, словно испугавшись чего-то, торопливо ползут чуть ли не за уши. Выпученные глаза сливаются в одно большое око, оно делится на части, как живая клетка и множество глаз разбегается по всему лицу, чтобы через несколько секунд собраться в пару обычных. В момент, когда все части чудовищного лика становятся на свои места, можно с трудом уловить знакомые черты. На краткий миг беспорядочное движение замирает и Павел видит печальное лицо той рыжей Машки, с которой встретился в лабиринте тоннелей на восточном побережье. Лик искривляется, беспорядочно разбегаются волны, является образ чудовища.

Павел возвращается к лабораторному шкафу. Передвижной столик на колёсиках скрывается под грудой склянок и пузырьков с непонятными названиями. Взгляд замирает на знакомом слове "тетрадо..." - дальше не видно за громадной бутылью с мутной жидкостью. Столик останавливается возле двери. Павел осторожно оттаскивает потерявшего сознание Ледатра. Рукоять легко поддаётся усилию, дверь вздрагивает и начинает медленно отворяться. Снаружи тьма, только изредка в чёрной стене появляются огоньки и сразу гаснут. Огромное лицо бледно светится, словно гигантская луна на ночном нёбе. Где-то между двигающейся нижней челюстью и страшно вывернутым носом возникает чёрная полоса. Она ширится, ползёт в стороны, края начинают загибаться, выступает жёлтая, искрящаяся пена. Пузыри лопаются, хлопки похожи на звуки открывающихся бутылок с шампанским. Павел бесстрашно подходит ближе, на столике тихо звякают склянки и пузырьки. С силой толкает ногой тележку. Звеня всеми частями и подпрыгивая на ухабах, столик приближается к чёрной массе. Стекло громко хрустит, содержимое плещется в стороны, течет на землю. Передние колёса упираются в камень, тележка переворачивается и всё, что на ней есть, летит прямо в чудовищно искажённое лицо.

Сначала ничего не происходит, лицо продолжает корчиться и меняться. Потом пропадает жёлтая пена, за ней куда-то исчезают глаза, затем начинает меняться поверхность лица - покрывается бурыми пятнами, появляются язвы. Лик стремительно уменьшается в размерах, схлопывается в точку. Чёрная стена застывает, как смола, появляются светлые пятна, нарастает гул, по гладкой поверхности бежит рябь. Внезапно появляется целый лес извивающихся щупалец, острые концы хлещут воздух прямо возле лица Павла. Порывы холодного ветра треплют волосы. Павел сначала пятится к двери, поворачивается и бежит со всех сил. Гибкие плети секут спину, хватают за руки, но он успевает заскочить в коридор. Железная дверь с гулким стуком захлопывается. И сразу пропадает усталость, головная боль, угнетённое состояние. Павел поднимает с пола бесчувственного Ледатра, сажает в кресло. Серафим оживает прямо на глазах - спина выпрямляется, лицо приобретает осмысленное выражение. Насторожённо оглядывается, подходит к Павлу. Он стоит у окна и смотрит, как за стеклом беснуется чёрная вьюга. Стены изредка сотрясаются, качаются распахнутые двери лабораторных шкафов, дрожит посуда.