Руслан Мельников - Берсеркер Скверны

– Что за хрень? – у Костоправа глаза полезли на лоб. – Это они, что ли? Каракатицы долбаные?!

– Ну не я же! – раздраженно бросил Василь, безуспешно пытаясь снова взять управление кораблем на себя.

Виктор попытался помочь, но ничего не вышло. Судно в очередной раз резко изменило курс, едва не опрокинувшись. На сильном ветре, туго надувшем парус, подобные маневры были смертельно опасны, а у них появился новый кормщик, правивший снизу и норовивший перевернуть драккар.

Змейка ругалась последними словами. Костяника испуганно вертела головой.

– Я че-то не догоняю! У этих спрутов гребаных, что, ума палата?! – Костоправ завороженно смотрел на дергающееся рулевое весло, с которым не могли справиться два дюжих мужика.

– Как видишь, кое на что им умишка хватает, – ответил Василь, сам пораженный случившимся. – Помогай давай!

Они навалились на весло втроем. Внизу что-то треснуло. Широкая лопасть отвалилась и всплыла за кормой. Драккар окончательно потерял управление.

Ветер между тем крепчал. Корабль, лишенный возможности маневрировать, несло на каменистый берег. Что это? Совпадение? Случайность? Или проклятые моллюски все так точно рассчитали? А впрочем, какая разница – сожрут тебя безмозглые твари или те, в уродливых головах которых имеется проблеск разума?

– Парус! – крикнул Василь. – Убрать парус! Быстро!

Оставив бесполезное уже рулевое весло, помор первым бросился выполнять собственное приказание.

* * *

Парус-то они убрали, но это лишь отсрочило неизбежное. В море поднимался легкий шторм, но даже небольшому волнению лишенное руля судно противостоять не могло. Драккар стал беспомощной игрушкой в руках стихии. Теперь уже не столько ветер, сколько волны гнали корабль на выступающие из воды валуны и скальные зубцы.

Попытка выгрести на веслах была бесполезной и даже опасной. Щупальца прилипших к днищу тварей цеплялись за весельные лопасти и норовили стащить в воду гребцов. Пришлось снова отступить от бортов и беспомощно наблюдать за приближающимся берегом. Само по себе крушение страшило сейчас не так сильно, как то, что произойдет после. Вряд ли мутанты, вцепившиеся в днище, позволят людям так просто выбраться из воды. Что ж, оружие – под рукой. И оставалось только ждать.

Ожидание длилось недолго.

Удар оказался неожиданно сильным. Драккар напоролся на скалистый выступ, словно на таран вражеского судна. Лопнула обшивка, треснул киль. Повалилась и запуталась в снастях мачта. Отломившийся нос с драконьей головой застрял между двумя валунами над пенистыми гребнями волн. Люди посыпались с поднявшейся дыбом палубы. Судно накренилось так, что прилипшие к днищу твари оказались над водой. Дождавшиеся своего часа моллюски, проворно перебирая щупальцами, поползли через завалившийся корабль к добыче.

Их действительно оказалось только двое. Однако щупалец у морских гадов хватило бы, чтобы справиться с десятком человек. Причем все изменилось в одночасье: теперь мутанты были на корабле, налетевшем на камни, а люди бултыхались в накатывающих волнах внизу, на мелководье. Очень невыгодная позиция.

– На берег! Все на берег! – закричал Виктор.

Увы, добраться до суши уже не успевал никто. Твари напали раньше. Гибкие и длинные, усеянные присосками бичи свистели в воздухе, хлестали по воде и шлепали по мокрым камням. Отбиться от всех щупалец сразу, тем более находясь по брюхо в бурлящих водоворотах, не было никакой возможности.

Виктор выхватил из-за пояса пистоль и попытался пристрелить ближайшую тварь. Не вышло, конечно: порох промок.

Василю повезло больше: ему удалось выловить из воды заряженный самострел. Правда, в момент выстрела помора толкнула под руку волна, и короткая арбалетная стрела, вместо того чтобы прикончить моллюска, лишь пригвоздила одного из гадов за толстое нижнее щупальце к накренившейся палубе. Раненый мутант, впрочем, продолжал упрямо тянуться к людям верхними щупальцами.

И дотянулся-таки!

Виктор почувствовал, как живая плеть захлестнула лодыжку и дернула к кораблю. Бросив пистолет и выхватив из ножен меч, он вслепую резанул воду. Зацепил щупальце лезвием, отсек, окрасив розовым мутную волну. Но в следующую секунду другая усеянная присосками петля опутала руку с мечом.

Рядом мелькнули клинок и коса Змейки.

Снова брызнула розовая кровь твари. Виктор сбросил с руки извивающийся обрубок.

– Ты мой должник, Золотой! – на полном серьезе сообщила ему Стрелец-баба.

И вскрикнула, изменившись в лице: одно щупальце намоталось на обе ее руки, второе – вцепилось в косу. Хватательные конечности мутанта натянулись как струны, но Виктор перерубил их прежде, чем моллюск повалил свою жертву.

– Долг уплачен, Змейка!

Дальше они рубили щупальца тварей вдвоем. Виктор старался прикрыть безоружную Костянику и дать хотя бы ей возможность выбраться на берег. Чуть в стороне – чтобы никого не задеть – Костоправ яростно молотил кистенем по воде и вьющимся вокруг него конечностям. Василь, отбросив разряженный самострел, тянулся к плавающему неподалеку веслу.

Хрип Костяники Виктор едва расслышал и среагировал, скорее, на ее падение в воду, чем на слабый призыв о помощи. Пригвожденный к палубе моллюск захлестнул щупальцем-бичом девушку за шею и попытался подтащить добычу к себе.

Прыгнув вперед, Виктор сумел перерубить живой «аркан» и освободить Костянику, но сам тут же был опутан сразу тремя или четырьмя щупальцами.

– Витя! – истошный крик Костяники.

– Золотой, мать твою! – вопль Костоправа.

Растерянное лицо Василя, оказавшегося со своим веслом слишком далеко.

Змейка, ударившая по воде мечом, но не дотянувшаяся коротким клинком до конечностей твари и лишь поднявшая облачко брызг.

На этот раз помочь ему не успели. Еще одно щупальце захлестнуло руки. И еще одно. И еще…

Морской гад давил и душил, присоски рвали одежду и больно, намертво липли к коже. Связанный по рукам и ногам, не имея больше возможность ни рубить, ни резать, Виктор просто выставил меч перед собой. Его волокло по воде, будто привязанный к хвосту быконя тюк с тряпьем, и он думал только о том, как бы не захлебнуться и не выпустить рукояти меча.

И вот уже над головой нависает заваленный на правый борт драккар, а пригвожденный к палубным доскам морской гад поднимает оплетенную и беспомощную жертву наверх. Необычайно широко, словно выворачиваясь наизнанку, растягивается зубастая пасть.

В нее-то, в эту пасть, Виктор и направил острие меча. Он не мог рубить, но на последний колющий выпад сил и свободы движений ему все же хватило.

Острая сталь ударила в плоть. Что-то податливо хрустнуло. Клинок вошел глубоко в нёбо или что там у этой твари вместо нёба.