Роман Глушков - Кровавые берега

За шумом и гамом все позабыли о Дарио. А он продолжал топтаться возле трофеев, не осмеливаясь призвать табуитов к порядку и договорить то, о чем хотел сказать.

– Так какие же у тебя планы насчет ящика с «грязью»? – осведомился я у парня, сделав это нарочито громко, дабы привлечь внимание остальных. Помогло. Голоса быстро стихли, и вскоре вся кают-компания вновь с интересом взирала на Тамбурини.

– Я хочу отправиться с доном Балтазаром ко Владычице Льдов, чтобы уговорить ее помочь мне доставить контейнер к южному Полярному Столпу по разведанным южанами маршрутам! – выпалил Дарио и оглядел присутствующих лихорадочно заблестевшими глазами.

Я удивленно вскинул брови и вытаращился на него так, словно он признался, что умеет воскрешать мертвецов. Малабонита присвистнула и, резко откинувшись на спинку стула, едва не свалилась с него. Де Бодье всплеснул руками и пробормотал по-французски что-то неразборчивое. Убби грохнул ладонью по столу и воскликнул: «Да ты шутишь?!» Команданте хмыкнул и криво ухмыльнулся. Лицо Тойво вытянулось, застыло и осталось таким на целых полминуты. Кто-то из табуитов издал нервный смешок, кто-то выругался под нос, а кто-то даже привстал из-за стола… Не было видно лишь радостных лиц и не слышалось возгласов одобрения. Слишком уж невероятные слова слетели с уст Тамбурини. Настолько невероятные, что вряд ли среди нас нашелся человек, который не подумал сейчас, что он ослышался.

– И с чего ты решил, юноша, что Владычица согласится оказать тебе поддержку? – Дон Балтазар первым вышел из охватившего кают-компанию замешательства.

– Потому что при этом она абсолютно ничего не теряет. И вдобавок прославит свое имя так, как это еще никому не удавалось за всю историю человечества.

– Каким же образом, если не секрет? – продолжал допытываться команданте.

– Если наши догадки верны, – признался Дарио, – «черная грязь» распылит Столп на атомы. Уничтожив один из двух ключевых элементов этой системы преобразования Земли, мы остановим ее затянувшееся на столетия умирание. Прочие Столпы или тоже будут уничтожены, или просто прекратят расти и высасывать из планеты жизненные соки. После чего, вполне вероятно, пришельцы откажутся от своих планов и уберутся восвояси, а Земля снова станет такой, какой она была до года Всемирного Затмения. Но последнее произойдет не в одночасье. В лучшем случае лет через двести, хотя, скорее всего, позже. И большую часть этого времени королева Юга и ее потомки продолжат снабжать Атлантику водой, ведь другие ее источники откроются на Земле не скоро. Возможно, как раз тогда, когда выйдут из строя ДБВ последних ваших танкеров. Но и в этом случае потомки спасительницы мира ничего не потеряют. К тому сроку они возведут ее в культ и, создав новую веру, будут сами почитаться как боги. Главное, хорошенько поработать над этим, заранее удобрить почву и, как говорят артисты, разогреть публику. Я отлично знаком с историей и могу просветить Владычицу, рассказав, как зарождались мировые религии, которые позволяли затем своим адептам жить безбедно не одно тысячелетие.

– И что ты намерен получить от Владычицы взамен? – Непонятно, что именно выражал взор дона: снисходительность или все-таки насмешку.

– Кроме того, что она даст мне шанс выполнить последний наказ отца, – ничего, – потупившись, ответил сын погибшего гранд-селадора. – Я буду сопровождать нашу бомбу до Полярного Столпа и сам взорву ее, когда пробьет урочный час. У меня даже есть план, как прорваться через стаи вактов, которые, по слухам, стерегут ключевую башню, и с какой стороны будет выгоднее нанести по ней удар… Что скажете, дон Балтазар? Вы ведь хорошо знаете королеву Юга. Согласится ли она на такое?

Табуиты помалкивали, но на их мрачнеющих лицах было написано все, что они об этом думают. И если бы Дарио не заикнулся о самопожертвовании во имя орденских идеалов, боюсь, Тойво и прочие не желающие договариваться с Югом водовозы устроили бы молодому собрату-соглашателю головомойку.

– Владычица Льдов терпеть не может всяких пророков, безумцев и прочих одержимых, – без обиняков заявил команданте в ответ на предложение Дарио. – А особенно тех, какие предрекают ей всяческие блага, надеясь получить взамен подачку или милость. Но ты – прежде всего сын главы ордена табуитов, да к тому же образован и действительно веришь в то, о чем толкуешь… Первое дает тебе шанс на встречу с Владычицей, второе гарантирует, что она тебя выслушает. А вот понравится ли ей третье – как знать, как знать?.. Но раз уж ты напрашиваешься к ней в послы от шкипера Проныры, мой тебе совет: не лезь к Владычице со своими идеями до тех пор, пока я не решу вопрос о вашем помиловании. Потому что в противном случае это может здорово осложнить все дело.

– Простите, дон Балтазар, но я не назначал этого парня своим послом! – запротестовал я. – И вообще не поддерживаю его самоубийственную затею. С вами на юг отправлюсь я, потому что больше некому. Это по моей вине мы разругались с Владычицей, связавшись с Томасом Макферсоном и его контейнерами, а значит, мне и подписывать с ней мировое соглашение. Моя жена Долорес еще слишком молода для дипломатической работы и невоздержанна на язык. Мсье де Бодье уже не в том возрасте, чтобы вынести долгую конную скачку. У юного господина Тамбурини, сами видите, что на уме. Ну а господина Сандаварга, при всем к нему уважении, я послал бы к южанам лишь в том случае, если бы хотел объявить вам войну, но никак не в роли миротворца.

На сей раз волну негодования подняла наша команда, дружно осудившая мое единоличное решение. Меньше всего, как ни странно, возмущался Убби. Он сквернословил лишь для проформы, чтобы поддержать компанию, но высказанное мной о нем мнение не оспаривал. Да и как он мог его оспорить? Сам же недавно признавался, что, будь у него в роду хотя бы один миротворец, кровь Сандаваргов давно бы скисла и превратилась в собачью мочу.

Больше всех – опять же как ни странно, – был недоволен Сенатор. Вот его я категорически отказывался понимать! Гуго тараторил без умолку и, размахивая руками, доказывал мне, что на самом деле его здоровье еще о-го-го; что в седле он научился ездить раньше, чем ходить, и за пять минут вспомнит все навыки; что из всех присутствующих он – второй после дона Балтазара, кто знает, как именно надо разговаривать с Владычицей; что я обязан дать де Бодье шанс отблагодарить меня за его спасение из лап церковников Великой Чаши; что… Дальше он, сам того не заметив, перешел на французский, который я не понимал.

Оскорбленная Малабонита тоже бранилась, но не старалась перекричать Гуго. Следовало думать, что свои главные претензии она выскажет позже – когда мы вернемся на «Гольфстрим». Зато Дарио стал доказывать мне мою неправоту не сходя с места. И вроде бы говорил по существу, но куда ему было тягаться с болтуном Сенатором. Проку от этого балагана было не больше, чем от птичьего галдежа. Поняв, что сам собой он уляжется не скоро, я решил его прекратить, пока окончательно не оглох: