Дмитрий Силлов - Путь якудзы

Виктор неторопливо перетянул бицепс пробитой руки запасным сагэо [69] Сагэо (яп.) – шнур, используемый для крепления японского меча за спиной или за поясом, а также для связывания противника. После чего скрестил руки на груди и стал ожидать продолжения.

И оно не заставило себя ждать.

– Да не молчите же вы! – не выдержал профессор. – Повторяю – компьютер невозможно уничтожить, его даже перегрузить расчетами невозможно. Систему дифференциальных уравнений любого порядка он осилит не моргнув глазом. Вы хотя бы понимаете, что это значит? Вы знаете, что значит анализ по нечетким критериям за пятнадцать минут?!!

Виктор молчал. Все необходимые слова уже были сказаны.

– В таком случае скажите, зачем вы носите этих кровопийц у себя за спиной? – вдруг абсолютно спокойно спросил Теслов.

Виктор пожал плечами.

– Это не просто кровопийцы. Это совершенное оружие. Хотя главное даже не это. Когда я смотрю на японский меч, я абсолютно четко ощущаю, что приближаюсь к осознанию совершенства… Короче говоря, каждый из этих мечей – великолепное произведение искусства, способное защитить хозяина лучше любого другого оружия. Как у нас говорят, сочетание приятного с полезным.

– Что вы сказали? Произведение искусства?!!

Виктор уже перестал удивляться мгновенной перемене настроений гениального ученого. Похоже, его мозг посетила новая идея. Вот только какая на этот раз?

– Ну конечно же, произведение искусства! – вскричал профессор, вновь бросаясь к компьютеру. – Машину не уничтожит бомба, машину не уничтожит враг. Машину уничтожит произведение искусства!

– Что вы имеете в виду, профессор? – осторожно поинтересовался Виктор. Уж не собирается ли Теслов позаимствовать его дайсё [70] Дайсё (яп.) – «большой и меньший». Два меча, катана и вакидзаси. Стандартный набор оружия самурая начиная с XVI века. для того, чтобы обрубить десяток-другой проводов?

– Регрессионная модель!!!

– Что, простите? – переспросил Виктор.

– Элементарно! Банальная статистика. Я заставлю машину построить регрессионную модель абстрактного идеального произведения искусства с эпсилон, стремящимся к нулю. Это будет анализ по нечетким критериям, в совокупности с самосовершенствующейся системой дифференциальных уравнений очень высокого порядка.

Пальцы профессора снова стучали по клавишам. Виктор уже начал потихоньку привыкать к этому звуку.

– Я задам максимальную точность при наиболее размытых входных данных! Я задам построение базы данных по произведениям искусства всех времен и народов и на основании этого потребую выполнить регрессионный анализ, который на выходе даст формулу, описывающую идеальное произведение искусства. Абсолютно идеальное! Без погрешностей. Суть вычислений неважна. Понимаете, в творческом режиме искусственного интеллекта машина может физически производить вычислительные блоки и физически подключать их к себе. Когда я отменю ограничение на ресурсы и запрещу прерывания, машина начнет растить сама себя, вовлекая в расчеты все больше и больше ресурсов, выстраивая их вокруг главного кристалла…

Так! Теслов снова заговорил на языке, понятном только ему.

Виктор поразился – насколько легко мог этот человек переходить от созидания к разрушению. При этом глаза ученого горели одинаковым огнем. Большой ребенок, который сначала увлеченно строил свой мир, а сейчас, найдя оптимальный путь для его разрушения, всецело отдался этому увлекательному процессу.

– Да, вот оно, – бормотал Теслов. – Тепловыделение каждого модуля будет нагревать соседний модуль и центральный кристалл. Q критическое… Да, мы его достигнем. Когда и три четверти кристалла еще не будут закрыты стеной из дополнительных модулей, в этой же точке наступит критическое энергопотребление… Итак, молодой человек, вариантов два, – на мгновение оторвав глаза от экрана, сказал Теслов. – Либо от перегрева кристалл просто сгорит, либо не хватит энергии поддержать все время возрастающее потребление вычислителя. Отключать питание системы нельзя ни при каких обстоятельствах – значит, сгорят генераторы. И то и другое приведет к остановке управления процессом реакции, и реактор встанет. Это конец!

Что-либо говорить сейчас профессору было бесполезно. Да и времени на беседы уже не оставалось. Того и гляди пожалует кто-нибудь в Черный Донжон, например утренняя смена охраны верхнего уровня.

– Хотя…

Взгляд Теслова упал на все еще подсоединенную к компьютеру микросхему разобранной флешки.

– Хотя, прежде чем я запущу процесс, у меня есть к вам одно дело.

Пару минут пальцы Теслова бегали по клавишам со знакомой Виктору скоростью пианиста-виртуоза. Наконец Теслов довольно хмыкнул и, отсоединив от считывающего устройства микросхему многострадальной флешки, протянул ее Виктору.

– Здесь все, что я хочу передать правительству России. В тысяча девятьсот тридцать четвертом году, когда русские хотели обезопасить свои границы, я сделал им предложение, как сделать это наиболее эффективно. Однако тогда высшее руководство Советского Союза не сочло нужным пойти на сотрудничество.

Ученый саркастически усмехнулся.

– Кто знает, как повернулась бы история и скольких жертв Второй мировой войны удалось бы избежать, приди мы тогда к общему знаменателю. Но, как говорят у вас, глупо махать кулаками после драки. История не знает сослагательного наклонения. Но в этом кусочке пластмассы содержатся сведения, которые, возможно, помогут избежать очередной войны. А теперь…

Ученый поднялся со стула, расстегнул верхнюю пуговицу халата и снял с груди легкую цепочку из серебристого металла, на конце которой висел амулет с изображением цифры «1» с хвостиком, смотрящим в обратную сторону.

– Наденьте, – сказал Теслов, протягивая Виктору амулет.

– Что это?

– Лагуз. Руна движущейся энергии – и одновременно магии. Что есть по сути одно и то же. Знак «Der Lehrer» – наставника ульфхеднаров. Универсальный пропуск на все секретные объекты Новой Швабии, включая рейхсканцелярию.

Виктор недоверчиво повертел в руках металлическую бляшку.

– Возможность подделки исключается, – сказал Теслов, разгадав мысли Виктора. – Всего три знака были вырезаны из цельного куска неизвестного металла, найденного в здешних пещерах. Аналога пока что найти не удалось. Скорее всего, это не природный металл, а не что иное, как часть наследства ариев. Один знак у меня, два других – у главы государства и у Верховного Мастера элитных спецподразделений, ответственного за их профессиональную подготовку. Ульфхеднары чуют знак на расстоянии, а приборы охранных систем настроены на распознавание слабого, безвредного для здоровья излучения, идущего от этих знаков.