Роман Глушков - Боевые псы Одиума

Гости послушно направились к двери, однако едва они вышли в холл, как Брайан громко приказал ультрапротектору заблокировать дверь на замок. Превенторы переглянулись, пожали плечами, прогулялись до лифта и обратно, после чего, подергав дверь за ручку, смекнули, что от них требуется.

– Давай ты, – уступил даме Бунтарь. – Докажи еще раз этому шутнику, что мы его не разыгрываем. Пусть заснимет все на свои чудо-камеры.

Невидимка хмыкнула и снова дернула дверную ручку. Замок щелкнул, и дверь легко открылась – так, словно охранная система не получала от хозяина никаких приказов. Бунтарь дотошно осмотрел сканер ультрапротектора – шириной с ноготь и длиной с ладонь серебристую полоску, прикрепленную к косяку над дверью, – и, так и не поняв, что конкретно он хотел обнаружить, вернулся в квартиру следом за подругой.

А Макдугал уже корпел над только что отснятой записью. Теперь на темно-синем фоне разгуливали два светло-синих силуэта, опять же без какого-либо намека на «нимбы». Вот «призраки» неторопливо прошлись туда-сюда, вернулись к запертой двери, задержались возле нее, затем один из них пропустил другого вперед, дверь открылась, и холл опустел. Перед глазами наблюдателей осталась лишь унылая синева.

– А ну-ка, попробуем покадровый просмотр, – не сдавался Брайан, возвращая запись к началу.

Следующая четверть часа ушла на то, чтобы просмотреть коротенький видеоролик в максимально замедленном режиме. Но, помимо уже известных фактов, больше ничего обнаружить не удалось.

– Негусто, леди и джентльмены, – покачал головой экспериментатор, подводя итог своим изысканиям. – Однако и тех скупых данных, что мы собрали, вполне достаточно, чтобы испортить выходной кое-кому из моих друзей. Очень жаль, что вы не помните, о чем говорилось в ваших с Крэйгом Хоторном договорах. Однако как бы то ни было, ни один институт не имеет права убивать своих подопытных. Все-таки мы с вами живем в цивилизованной стране, что бы там ни вбивал в ваши головы Претор Хоторн. И раз уж его наследник опустился до столь грубого нарушения закона, значит, вы ему больше ничем не обязаны. Я хоть и не адвокат, но могу твердо сказать, что правда – на вашей стороне…

Макдугал отобедал в обществе компаньонов и удалился, оставив им на прощание ряд инструкций и прихватив с собой все записи, сделанные охранными камерами. За обедом он связался по информ-консоли с каким-то человеком из самой столицы («нужным и надежным» – так охарактеризовал его банкир) и договорился с ним о встрече. Разумеется, без объяснения причин этой срочности – Брайан не рискнул обсуждать актуальные вопросы по видеосвязи. Состояние его было возбужденным, что наверняка не осталось незамеченным собеседником Макдугала.

После ухода хозяина превенторы оказались предоставлены сами себе в огромной квартире, в которой без стеснения могла бы разместиться вся «Ундецима». Данное умозаключение сделала Невидимка. Однако обмолвившись об этом, она сразу же пожалела, что затронула слишком больную тему, и, печально повздыхав, улеглась спать на том самом диванчике, который облюбовала для себя раньше.

В пентхаузе имелась большая спальня с роскошной мягкой кроватью, пользоваться которой Брайан превенторам вроде бы не запрещал. Однако им показалось, что, проявив такую беспардонность, они злоупотребят оказанным им гостеприимством, поэтому о набеге в хозяйскую спальню никто из гостей в этот день не заикнулся. Да и оба они сейчас мечтали только о глубоком безмятежном сне, а для этого немудреного занятия можно было обойтись более скромной мебелью.

Бунтарь завалился на соседний диванчик, подложил под голову подушку и закрыл глаза. Но заснуть моментально не получилось, даже несмотря на крайнюю усталость. Лишь теперь, в одиночестве и спокойной атмосфере, Первый смог восстановить в памяти цепочку событий, пережитых ими за последние тридцать шесть часов.

Картина получалась малоутешительная, хотя и не безнадежная. Полный крах прежней жизни и робкие шаги по новой, пока еще опасной и туманной, выбили Бунтаря из колеи привычной реальности. Но смятение, терзавшее превентора вчера, сегодня уже почти унялось.

Да, все могло сложиться гораздо хуже. Но это, отнюдь, не означало, что в будущем дела у превенторов пойдут столь же удачно. То, что они с Невидимкой выжили, объяснялось лишь нерасторопностью преследователей, переоценивших свои силы. Поэтому в дальнейшем полагаться на везение уже не приходилось. Отныне следовало тщательно просчитывать каждый свой шаг. Только вот являлось ли трезвым решением сотрудничество с банкиром Макдугалом, Бунтарь пока затруднялся сказать.

Первые результаты этого сотрудничества превентора обнадеживали. Компаньон не выдал беглецов Мэтью Холту, хотя мог сделать это уже не однажды. Но, с другой стороны, чем Брайан лучше племянника покойного Крэйга Хоторна? Кто даст гарантию, что, выведав у превенторов всю интересующую его информацию, Макдугал не поступит с ними так же, как намеревался поступить Холт? В конце концов, велика ли разница между финансовым банковским воротилой и президентом военно-промышленного концерна, пусть даже Макдугал и выказывает Холту за глаза презрение?

Не следовало забывать, что после краха легенды о Контрабэллуме легенда о жестоком Одиуме так и осталась неразвенчанной. Беглецы успели многое повидать, чтобы убедиться – да, Одиум и впрямь такой, каким его в красках описывал Претор. И у превенторов действительно не имелось иного выхода, кроме как просить защиты от одной «акулы» у другого зубастого хищника.

Все-таки ошибался Бунтарь, когда думал, что они с подругой не представляют для Одиума никакой ценности. Ценность у превенторов была, и ее вполне хватило на то, чтобы купить себе неплохое покровительство. Вот только достаточно ли этой ценности для приобретения себе полноценной жизни, Первый пока не знал. Но отметил, что сегодня он рассуждает об этом без паники и отчаяния, а вполне взвешенно и прагматично.

Несмотря на то что Бунтарь не хотел жить в неприглядном для него мире, превентор тем не менее адаптировался к реалиям Одиума куда быстрее, чем предполагал. Что ж, вероятно, это было и к лучшему…

Неизвестно, как долго пробудившийся ото сна Бунтарь соображал, где именно он находится, если бы не Невидимка. Она подсела на диван к другу и освежила его воспоминания поцелуем. Пускай всего лишь дружеским, но вполне теплым и бодрящим.

– Проснулся? – промурлыкала девушка и шаловливо взлохматила волосы хлопающего спросонок глазами Бунтаря. – Долго же ты спал. Привык, наверное, в своем изоляторе жить по особому режиму и подниматься только к завтраку, да?

– Какой завтрак, о чем ты? – недоуменно пробормотал Бунтарь, понемногу возвращаясь в реальность. – Легли-то, кажется, сразу после обеда.