Дмитрий Глуховский - Метро 2033: Последнее убежище (сборник)

Нет, это не может вот так закончиться! Он не мог пройти этот путь лишь для того, чтобы в последний момент просто лечь и медленно подохнуть!.. Эта остановка не может быть конечной!..

И тут взгляд зацепился за валяющееся рядом ружье.

Зарядить один из двух оставшихся в кармане патронов и взвести курок было невыносимо трудно. Казалось, за всю свою жизнь старик не сталкивался с такой непосильной задачей. И все же он справился и, отчаянно шепча молитву, нажал на спуск.

После сухо треснувшего выстрела со стороны побоища донеслись забористые ругательства, а потом блеснули узкие лучи света. Не спеша и чем-то побрякивая при ходьбе, к Тихону приблизились две могучие фигуры. Яркий свет налобных фонарей больно резанул по глазам. Кажется, незнакомцы пытались что-то сказать, но все слова их были беззвучными, терялись где-то в воздухе. Не дождавшись от старика ответа, один из спасителей нагнулся, схватил его на доху на груди и рывком поставил на ноги. Тихон застонал, жмурясь от света и боли где-то в подреберье.

— Смотри, живой! — с изумлением произнес другой человек, выключая фонарь.

Когда перед глазами перестали мелькать разноцветные круги, Тихону удалось рассмотреть спасителей. Двое вооруженных автоматами мужчин неопределенного возраста, в камуфляже и высоких шнурованных ботинках. Лица скрывают очки и маски респираторов, карманы разгрузочных жилетов распирают запасные магазины к автоматам, за спиной — туго набитые вещмешки.

Сталкеры…

Именно их он так надеялся здесь увидеть.

От облегчения ноги Тихона подкосились, и он начал заваливаться на бок, но к его счастью, реакция у спасителей была отменная. Один из них ловко подхватил старика под мышки, удерживая сухое тело в вертикальном положении, и вопросительно взглянул на товарища:

— Что делать будем?

— Не знаю… — после недолгой паузы, отозвался тот, будто нехотя опуская ствол автомата. Несколько мгновений пристально глядя на старика, он, наконец, принял решение. Расстегнув висящую через плечо сумку, сталкер извлек запасной противогаз с панорамной маской и неодобрительно причмокнул:

— Э-эх, старик!.. И чего ты здесь забыл, да еще без намордника?.. Ладно, держи… Костян, — обратился он к своему напарнику, — давай его к нам, что ли?.. Не по-человечески здесь бедолагу оставлять. Смотри, тощий, что скелет! Не протянет долго…

— Лады, — не стал спорить верзила, вновь включая фонарь. — Только сам он не дойдет.

— Тогда ты помогай топать, а я прикрою. Только быстро, а то, чую, сейчас еще прилетят. — Сталкер брезгливо посмотрел на тушу крылатой бестии и, больше не проронив ни слова, зашагал вдоль дороги.

Его товарищ, закинув руку Тихона себе на плечо, помог старику справиться с противогазом и медленно двинулся за проводником.

Шли молча. Холодная резина противогаза мгновенно прилипла к коже, дышать стало заметно тяжелее. Изредка поднимая глаза, Тихон оглядывался вокруг сквозь мутноватое стекло маски. Левее по направлению их движения возвышалась неподвижная фигура. Еще один сталкер? Нет. Памятник. Бронзовый человек с распростертыми руками, будто устремленными к небу, гордо возвышался над площадью. Когда-то в прошлой жизни эта статуя была красива, но под воздействием времени металл потемнел, постамент сильно просел, накренив памятник в бок, а дожди и время разъели контуры и превратили их в небрежные мазки.

— Как сложить песнь о подвигах тех отважных героев, что жили до нас, если не осталось ни героев, ни песен, ни того мира?.. — не поворачиваясь, вдруг сказал сталкер, шедший впереди.

Покрывшуюся паутиной трещин дорогу обрамляла стена обезображенных ракит, над верхушками которых виднелся яйцеобразный купол какого-то древнего храма. Ветер трепал седой ежик мха на деревьях, в тусклом свете фонарей возникали силуэты домов, автомобилей, поваленных наземь шкафов, буфетов, стульев. Мелькнули спицы бледно-розовой коляски, валяющейся в стороне, потом большая пластмассовая кукла…

Старик покосился на сталкеров. Нервно осматриваются по сторонам, вскидывают автоматы при каждом шорохе. Дети нового мира… Сильно ли они изменились после стольких лет, или остались такими же, как и раньше? Кто они теперь: охотники или падальщики? Тихон точно знал лишь одно — они стали… другими. А остальное ему придется выяснить позже. Если, конечно, он сможет продержаться…

«К смерти нельзя привыкнуть». Когда-то эти слова значили для старика многое, но сейчас они казались Тихону насквозь фальшивыми. Наверняка фраза эта принадлежала человеку, ни разу не видавшего смерти, не пробовавшему ее на вкус, не ощущавшему ее запаха. И все-таки это было неправильно. Наверное, Тихон все же разучился быть человеком. Где-то в глубине души он понимал, что меняться давно уже поздно, что он до самой смерти останется таким бесчувственным, бездушным, бесчеловечным… существом. Но старик не хотел выглядеть чужим среди своих, хотя ему было безумно стыдно и обидно за себя и за тех, кто шел рядом. Обидно за то, во что они превратились. Стыдно, что позволили судьбе и случаю превратить себя в это. Но главное — позволили самим себе…

Сталкер, помогавший ему идти, а фактически — волочивший старика, явно устал и теперь шел все медленнее, а дышал — все чаще. Почувствовав, как лютый мороз начинает добираться до тела, Тихон плотнее закутался в кургузую доху.

На фоне нескончаемых руин показались слетевшие с петель ворота, покрытые разноцветными пятнами лишайника. Обогнув широкую кирпичную стену, группа подошла к холму, на который старик не обратил особого внимания. Но сталкер, шедший первым, остановился и, указав рукой на холм, сказал:

— Засекреченное здание. Здесь-то мы и отсиживались, пока припасы были. Выход замурован. Другим путем пойдем.

Он вновь отвернулся и, выбирая безопасную дорогу, ступая по скрипучему, притоптанному снегу, направился к какой-то необычной конструкции. С виду она походила на вентиляционную трубу. С заметным усилием сняв решетку, сталкер вынул из-за пазухи «кошку», размотал ее и надежно зацепил за металлический край трубы. После этого он скинул вниз вещмешки и, повернувшись, спросил старика:

— Ну, как? Сможешь?

Тихон попытался пройтись без поддержки и кивнул. Не считая легкой боли в коленях, тошноты и головокружения чувствовал он себя сносно.

— Отлично, — без энтузиазма отозвался сталкер. — Тогда полезешь первым, дождешься нас внизу.

Старик неуклюже забрался внутрь вентиляционной шахты и, мертвой хваткой вцепившись в трос, принялся осторожно спускаться, упираясь ногами и спиной в стены трубы. Гулко приземлившись, он подергал за веревку, давая понять сталкерам, что все в порядке. Через пару минут те присоединились к нему.