Сергей Дормиенс - In the Deep

— Т-так, ну дальше потом, — объявил обормот. — Г-главный вывод: опасен только контакт со средой. П-после попадания в первого носителя вирус может распространяться, но гибнет внутри нового живого организма…

Майя захихикала:

— Бред какой-то. «Творец» же…

— Это не «Т-творец», — оборвал ее Синдзи. — Это когда-то было «Т-творцом». Смотри…

— Э, э! — я помахала рукой перед интеркомом. — Давайте сначала с нами решим, хорошо?

Синдзи кивнул и обернулся к Ибуки:

— Майя, как б-быстро ты сможешь разобраться?

— Полчаса. Ммм… Нет, лучше час.

— Дашь ей два — она и два часа будет копаться, — предупредила я.

— Час, — твердо сказала Майя и убежала к себе. Она стремительно уменьшалась в поле зрения интеркома, Нагиса смотрел ей вслед, а Синдзи тер висок, отражая мой собственный жест.

— «С-сегоки». Данные по «Ируилу» — доктору Ибуки.

Я кивнула ему и очень удачно села на пол — прямо в третью позицию бифудху.

— Нет, ну уроды, представляешь?

Я представляла. Заражать своих сотрудников — это очень, очень некрасиво. А ведь как все начиналось! Целенаправленное моделирование жизни по заданным условиям — вот что такое этот «Пятый день».

— Уроды. Можно подумать, тебе не доводилось такого делать.

Ибуки пошмыгала носом и сделала многозначительное лицо:

— Мне лично — нет!

— Допустим, я поверила.

— Допустим, я тебя… ик!.. не послала.

Я решила не отвечать. Что взять с пьяной женщины? Мне самой уже было сильно хорошо, дурацкая афера с ускоренной эволюцией разошлась на атомы в миллионах километров за кормой «Сегоки». Все было даже почти отлично.

— Интересно, — сказала вдруг Майя, — почему они не свернули проект, когда «Творец» мутировал.

Я поморщилась:

— Ибуки, тебя что, вырубить, чтобы ты прекратила об этом говорить?

— Нет, ну ты только посмотри! Ик! И без того малоизученный вирус перерождается и начинает изменять уже существующие живые организмы! Он же никогда не вмешивался в человеческие гены!

Мне вспомнились эти самые организмы, и выпивка встала в горле колом. Майя еще там что-то пьяно булькала, а я, поставив локти на стол, смотрела в подрагивающее зеркало ликера. В этой дерьмовой ситуации я видела сплошную иронию: люди притащились к черту на рога, чтобы скрытно изучать искусственную эволюцию, устроили все по уму, а потом вмешался неучтенный фактор. Радиационный фон планеты — высоковатый для человека — был куда ниже, чем волтурнский, и «Творец» вдруг изменился. Люди — очень глупые твари, даже когда это очень умные люди, поэтому они с радостью сунули руки туда по локоть. Ведь экспериментировать с себе подобными — куда круче, чем с озером соплей… Вот откуда это у нас, а? Почему мы такие двинутые на идее улучшить свой вид? Наверное, это как-то связано с тем, что по утрам смотрит на нас на всех из зеркала.

Я выхлебала полстакана и поморщилась. Майя присвистнула и последовала моему примеру. А я все доедала себе мозг иронией произошедшего.

Потому что под завязку прилетели мы, когда у корпы связь с базой оборвалась. Прилетели, навалили полные штаны и с перепуга обратили все в пыль. И вот теперь жжем двигатели, торопимся, чтобы где-то кто-то смог повторить феерический успех базы «Ируил». Или — чем космос не шутит — даже превзойти его.

— У тебя еще осталось? Ххик!

Я с сомнением посмотрела на стакан.

— Да, мне хватит.

— Уверена?

— Угу. Я хочу спокойно выспаться, а не блевать.

Майя хмыкнула и развалилась в своем кресле, опасно размахивая полупустым стаканом.

— А вообще — хорошо посидели, правда?

Я вспомнила нашу маленькую посиделку и кивнула. Мне, конечно, не понравилось, но все равно было как-то душевно — уж после шлюза так тем более. Я даже отвыкла дергаться при звуках голоса виртуала. А, вот, кстати.

— Майя, я забыла обор… Синдзи спросить, зачем он вернул в строй ВИ. Ты не в курсе?

— Ну, просто ведь, — снисходительно сообщила Ибуки. — Он мотался по кораблю, как угорелый. А виртуал дает простоту в общении с системами. Ну и в полном… ик! …функционале компьютеры быстрее щелкали коды.

Логично, решила я и больше не стала портить себе этим настроение.

Все было совсем здорово: удостоверилась, что не больна, два часа провела в душе, отмываясь от мутировавших ученых, пота и всего-всего ужаса. И посидела в компании всяких чокнутых граждан, а вот теперь допивала с милой докторшей. Допивала, не чувствуя в мозгах ни капельки спирта.

«Спать хочу. А, нет. Стоп, я хотела еще кое-что у Майи уточнить» .

— Ладно, — зевнула я, вставая. — Пойду к себе, пожалуй.

Ибуки накрутила челку себе на палец и мечтательно улыбнулась:

— Эх, ладно. Давай.

— Даю, — сказала я через плечо. — А вообще — спасибо тебе за Аянами. Если бы ты ее не подлатала, я бы сейчас ммм… Ну, была бы несколько не в себе.

Ибуки хохотнула:

— Ну, я свой рацион отрабатываю честно. И как она тебе, кстати?

— Милая девчонка. Только… Странно все как-то.

— Ну-ка, ну-ка, — оживилась Майя. — Садись и рассказывай, какую из прорвы странностей Аянами ты обнаружила?

Я изобразила сосредоточенное лицо и якобы даже погрузилась в себя. Майя под шумок подвинула мне свеженаполненный стакан.

— Как тебе сказать, интуиция, наверное, — начала я, старательно перемешивая в голосе наглость и неуверенность. — Мне кажется, что Рей дерется словно бы вполсилы. Ну, как будто бережется. Нет, в смысле, дай нам космос всем так беречься, конечно…

— Она больна, — оборвала меня Ибуки. — А ты просто умница, если это учуяла. У нее системное повреждение… Ик! Энергетических контуров.

— А… Ну это все объясняет, — сказала я как можно язвительнее.

— Окей, скажем проще. У нее повреждены крылья.

«Проще? Пооскорбляй меня тут еще, запойная» .

— Крылья? Поподробнее.

— У Аянами в боевом режиме формируются крылья — особые плоскости для обмена энергией со средой. На пике мощности их видно даже невооруженным взглядом…

О да. Их видно.

— … Не говори Синдзи, — вдруг попросила Рей.

— Что?

— Иди к реактору. Я уничтожу все снаружи.

— Но…

— Ты много разговариваешь.

Рей изменилась. Никому уже давно не нужный десантный скафандр вспыхнул голубым пламенем и сгорел, распадаясь догорающими угольями, а под ним закрутилась буря ее родного черного комбинезона. А потом…

Потолок треснул прямо над ней, и Аянами взмыла в пролом, словно кто-то дернул ее за невидимую нить. Весь комплекс пошел дрожью, замерцали помехи на экранах, а я снова выстрелила вдоль коридора — вслепую, просто чтобы что-то сделать, чтобы привести себя в чувства.

«Бывает. И не такое бывает».

Я бегом бросилась к коридору, прокручивая в голове сотни будущих вопросов к красноглазой загадке, и зацепилась взглядом за монитор. На панорамной камере под ночное небо взмыла крохотная фигурка, расправляющая огромные золотисто-оранжевые крылья. Чудовища в ближнем радиусе сразу сгорели, и прежде чем экран зашелся «снегом» пропавшего сигнала, я увидела, как из рук фигурки вырастают пылающие бичи.