Вадим Косинцев - Боевой устав Гоблина

Орк зашипел сквозь зубы. Затем разжал ладонь, посмотрел на то, что там подергивалось, и брезгливо отбросил.

– Что за гадость?

– Точно не скажу. Похоже на пиявку.

– Ох, Наср! Слышь, мужик, а пиявки ядовиты?

– Наоборот, страшно полезны. Их даже специально разводят. Во врачебных целях.

– Un-fucking-believable! – потрясенно воскликнул орк. – Первый раз слышу, чтобы кровососов выращивали для лечения. Наверное, это только в России. Правду, видно, говорят, что у вас медикаментов постоянно не хватает.

– Само собой. От болезней только водкой да пиявками спасаемся, – язвительно парировал я. – Зато у нас образование первоклассное, даже самые тупые дети в колдовство не верят. А теперь встать, рядовой Маггут. Довольно изображать жертву абор… э… проклятья. Нужно спешить. Кажется мне, свобода уже близко. Свежим ветерком веет.

Так и оказалось. Через какой-нибудь десяток минут быстрой ходьбы мы разглядели впереди светлый полукруг выхода, затянутый густой сеткой растительности. Издали радостный, не вполне цензурный клич – и побежали.

На поверхности стоял вечер. В небе слабо мерцали брызги ранних звезд. Такие же, но дрожащие и дробящиеся светлые точки виднелись внизу. Там несла мутные воды широкая медлительная Касуку. Вдалеке, на юге, сквозь силуэты пальм помаргивали огни Ксакбурра.

Берег был пустынен, лишь неподалеку горел крошечный костерок.

Прорваться во дворец тем же способом, что и старшие диверсанты, Люсьен не смог – это поставило бы под угрозу не только его собственную жизнь, но и целостность сосуда, чье значение с каждым днем, а в последнее время и часом возрастало.

В поисках безопасного входа во дворец гомункулус уходил все дальше от КПП. Периметр имел форму замкнутого шестиугольника и охранялся повсюду одинаково надежно. Люсьен начал испытывать что-то вроде тревоги, но тут его органы чувств уловили глубоко под землей пустоту. Анализ показал, что это могло быть тоннелем, идущим от дворца в сторону реки Касуку. Люсьен получил шанс.

Идя вдоль подземных пустот, он миновал кварталы состоятельных гоблинов, затем кварталы среднего класса и бедноты, затем большую рощу кривых деревьев, заваленную кучами мусора, и спустился по крутому склону к реке. Берег покрывали чахлые заросли каких-то эндемичных кустов, а вся почва между ними была обильно усеяна бытовыми отходами самого отвратительного вида. Судя по ним, в сезон дождей Касуку разливается и затопляет этот бережок, принося мегатонны плавучего хлама со всего Ксакбурра.

К тому времени Люсьен успел потерять четкий след предполагаемого тоннеля. Однако надежда обнаружить вход еще оставалась, и он двинулся вдоль берега, не обращая внимания на грязь и заросли. Порой он проваливался в вязкую жижу, но подобные мелочи почти не замедляли его размеренного хода.

Касуку в районе столицы имела спокойный нрав и текла точно на запад. Хоть компас по ней проверяй. Туда же сносило воды впадавшего в реку подземного ручейка – вместе с нечистотами и теми непоседливыми хухум, которым было скучно в тоннелях.

Замеченный нами костер находился также на западе. Рядом с ним виднелась одинокая фигура. Упитанный абориген готовил над углями что-то вроде шашлыка. От этой буколической картины – сидящий возле огня толстячок жарит мясо – прямо-таки веяло покоем и гражданским согласием. После короткого обсуждения мы решили, что опасаться позднего ценителя натуральной кухни не стоит. Пусть он лучше сам боится двух крепких парней.

От костра веяло дымом и горячей пищей. И это пробудило у морально менее стойкого орка звериные, прямо-таки хищнические инстинкты.

– Давай нападем на него и отберем жратву! – блестя глазами, предложил Зак.

– Мы не бандиты! – мужественно возразил я. – Пока нет иного приказа, мы по-прежнему бойцы «небесных повязок», они же воины-освободители ОАТ.

– Можно подумать, только бандиты должны ужинать. Миротворцам не положено, что ли? Я, между прочим, уже много недель не пил апельсинового сока, а у меня он в контракте записан!

– Отнимать еду у мирных аборигенов мы не имеем никакого права.

– Так ведь это, поди, подлый киафу, наш заклятый враг, – зашел с другого бока голодный диверсант.

– Все равно кто, хоть тувлюх, – отрезал я, гордясь собственной принципиальностью. – Для миротворцев нет разделения на племена. Даже таха пришли в город не для того, чтобы ссориться с простыми киафу.

– Разве? – усомнился Зак. – А я думал, что наша задача – поголовно их перерезать.

Он протяжно вздохнул и завистливо уставился на аборигена. Тот будто почувствовал: обернулся, заметил нас, схватил с рогулек шампур и шмыгнул в заросли.

– Точно, киафу, – сделал вывод орк. – Самая жадная гоблинская порода. У-у, скотина! Зря мы ему не наподдавали. Сейчас бы уже были сыты.

– А мне он показался знакомым, – проговорил я в сомнении. – Наср, сейчас повсюду будет Рож мерещиться.

Подкрепиться и в самом деле не мешало. Я запустил руку в карман и выудил оставшиеся от «гуманитарного» обеда галеты и шоколад. Шоколад превратился в несъедобное даже на вид месиво и гадко вонял, так что пришлось его выкинуть. Галеты тоже подмокли, но лишь чуть-чуть. Долго размышлять, что за жидкость пропитала пачку, не приходилось. Аппетит у меня сразу же значительно понизился. Выбрав себе наиболее сухой хлебец, остальные я отдал Заку. Тот в мгновение ока смолотил все, не обращая внимания на гадостный привкус помойки. Тогда я отдал ему и свою галету.

После странствий по канализации пахло от нас далеко не ландышами. Пропустив мимо ушей возражения орка, который опасался, что в реке пиявок еще больше, чем в тоннеле, я решительно направился к воде. Отмерил шагов пятьдесят против течения, чтоб не бултыхаться среди фекалий верховного правителя, разулся, сбросил одежду и полез в воду.

– Там могут быть крокодилы, мужик, – сделал последнюю попытку предостеречь меня Зак. – И гиппопотамы. Утянут на дно и там проглотят!

– Вряд ли у крокодила пробудится аппетит на существ, которые воняют, как мы с тобой. Тем более у гиппопотама. Они знаешь какие брезгливые! К тому же меня будет охранять бледный лис Йуругу. – Я потряс амулетом. Внутри глиняного уродца загремели стеклянный шарик и сушеный глаз жабы.

– Все еще таскаешь с собой эту ерунду?

– Конечно. Я хорошо запомнил твои слова, что вокруг нас океан колдовства, от которого у человека нет защиты. А теперь кончай болтовню – и вперед! Присоединяйся.

– Не хочу. Я чистый.

С этими насквозь лживыми словами орк сел на прибрежный песочек, а потом и лег. Потянулся с видимым удовольствием.

Я повысил голос:

– Забыл, что такое воинская дисциплина, солдат? Или это бабская униформа тебя расхолаживает? А ну-ка, живо в воду!