Вячеслав Шалыгин - Грозовой фронт

— Бесполезно, — сквозь зубы процедил Бойков. — Апостол, сука, всё предусмотрел! Надо было не спешить, вытащить его труп из шахты и прихватить с собой.

— Надо было, — согласился Сухов, зачарованно глядя на цифры.

До обнуления таймера оставалось сорок секунд.

— Может быть, сядем?! — нервно спросила Ольга.

— А смысл? — Сухов пожал плечами. — Это тактический ядерный фугас. Две с половиной килотонны. Спастись не получится.

— Горбатый дембель получился, — невесело усмехнулся Бойков. — Некачественный.

— Эй, пилот! — Сухов вдруг вскочил с кресла. — Сбрось скорость! Зависни!

— Зачем? — опередил вопрос пилота Бойков.

— Если мы покинем «петлю», фугас наделает бед в реальном мире. А так… есть шанс, что всё обойдётся хотя бы для них.

— Мы уже прошли над Залесьем, — Бойков покачал головой. — Если обе ваши теории работают, зависать поздно. Шарахнет так, что мало не покажется никому. Ядерный гриб будет видно даже из Киева.

— Кошмар какой-то, — тихо прошептала Ольга. — Но будет красиво. Вы молиться умеете?

— Не очень, — Бойков протянул Сухову руку. — Рад знакомству.

— Надеюсь, не последнему, — Сухов пожал подполковнику руку. — Ольга, если не встретимся в новой жизни, знай, для своих лет ты выглядишь отлично.

— О, господи! — Ольга вздохнула. — Умирать, услышав такой сомнительный комплимент! За что мне такое наказание?

Сухов коснулся дисплея, и последние пять секунд все трое созерцали цифры в полном формате. А потом… сверкнула яркая вспышка, и всё исчезло. Абсолютно.

Зона, локация ЧАЭС, район тамбура,

05 ноября 2058 г.

Сидеть в засаде дело утомительное не столько физически, сколько морально. Когда местность вокруг изучена до мелочей и просчитаны все варианты отхода, подхода и организации обороны, становится просто скучно. Особенно тем, кто не стоит на посту. Спасает лишь одно — беседа. Но это если имеется такая возможность. Ведь бывают случаи, когда и поговорить-то нельзя. Вот тогда засада превращается в настоящее испытание.

У засадной группы Леры имелась возможность поговорить. Поблизости от бункера не пролегали никакие сталкерские тропы, никто из посторонних разговор услышать не мог, поэтому испытание троице выпало не самое жёсткое. Одна беда, разговаривать «за жизнь» круглые сутки не получалось, а других общих тем у троицы почти не нашлось.

Будь все бывшими военными, могли бы поговорить об оружии, но Леру эта тема не вдохновляла, а Копейкин в оружии разбирался слабо. А в светской жизни на Большой земле разбирался, наоборот, только Иван, а та же Лера и Найдёнов мало что в ней понимали. Оставался бытовой трёп о большой политике.

Уж на эту тему имеют, что сказать, все и всегда. На этой национальной особенности испокон веков базировались такие заблуждения, как большевистское: «любая кухарка может управлять государством», или более позднее, начала двадцать первого века: «политиками и руководителями должны быть талантливые менеджеры, а не администраторы из числа узких специалистов». Что получилось, когда власть взяли «кухарки», известно — ничего хорошего. С «менеджерами», которые управляли армией вместо военных, медициной вместо врачей и наукой вместо учёных получилось ещё хуже, но, как известно, история учит только тому, что ничему не учит. Поэтому и сохранилась в нашем народе (да и во власти) привычка считать себя лучшими политиками, чем профессиональные политики, и рассуждать: «вот мне бы дали волю, уж я бы…»

Впрочем, чтобы развеять скуку, годилась и такая тема. Начало и кульминацию беседы Лера пропустила. Она в это время проверяла обстановку в окрестностях тамбура. Девушка вернулась в бункер, когда беседа товарищей перешла из фазы спора в фазу поиска компромисса. «Народ» устал «бодаться» и начал склоняться к мировому соглашению. Лера прислушалась. Речь шла о глобальном политическом устройстве.

— Да уж, загнул ты от души, — сказал Копейкин. — Нашёл сверхдержаву! Штаты! Вот уж насмешил. Да рядом с Китаем они даже не стояли.

— Полвека назад стояли и даже возвышались.

— А век назад они по Японии ядерными бомбами долбили, в Корее воевали и Вьетнам чуть позже утюжили. Ну, и что с того? Где сейчас азиаты во главе с Китаем, а где Штаты? Одни в полном порядке, а у других гражданская война с техасскими сепаратистами. Да не будь у Штатов ядерного оружия, в гробу бы их все видали. Теперь в том полушарии Южная Америка на коне. Бразилия, Аргентина, Чили. А Штаты… одно воспоминание. Как доллар их бумажный окончательно сдулся, так и исчезли Штаты.

— Ты никак восточник?

— Не угадал. Наш я, патриотически настроенный, как теперь модно говорить. Восточный блок меня тоже не всем устраивает. Золотой юань, конечно, твёрдая валюта, китайские товары лучшие в мире по качеству и цене, но чую я какой-то подвох. Что-то они недоговаривают, что-то готовят постоянно. И почему-то мне кажется, что какую-то гадость.

— Зачем им гадить в собственном доме? Весь мир под китайцами да под корейцами с японцами. Ну, кроме нас да Индии. Или ты думаешь, что они против нас чего-то замышляют?

— К нам не полезут, Зоны опасаются. А вот Индию… Не знаю, короче, но не нравятся они мне. Ещё больше, чем америкосы не нравятся.

— Н-да, реально патриот, — Сергей усмехнулся. — Я до Зоны в Екатеринбурге в полицейском спецотряде служил, таких вот, как ты, патриотов липовых, которые сами не знают, чего хотят, мы раз в месяц, как по графику разгоняли.

— А график и есть, — Иван кивнул. — Думаешь, всякие такие организации стихийно на улицы выходят? Всё по графику. Сегодня нацисты, завтра антиглобалисты, потом какие-нибудь коллаборационисты.

— Ой, и как ты выговорил-то? — Сергей усмехнулся.

— В университете научили, я ведь на репортёра учился.

— Точнее на «трепортёра». Ничему толковому тебя не научили, только трепаться.

— А вот на личности попрошу не переходить!

Лера усмехнулась и прошла в кухонный отсек. За сутки ей с помощью Копейкина удалось разгрести завалы, и теперь эта часть бункера выглядела почти прилично. Найдёнов перетащил сюда стол и кресло, а Копейкин починил два складных стула.

Лера потрогала чайник (он ещё не остыл после обеденного разогрева) и бросила в чашку немного кофе.

— Как я вовремя заглянул, — послышалось из просвета входного пролома. — Кофейком балуемся?

Спутники Леры схватились за оружие, но тут же расслабились. Через пролом в бункер спрыгнул Механик. Собственной персоной.

— Здрасьте вам, — проронил Копейкин. — Внезапная проверка?

— Мимо шёл, — Механик потянул носом. — Да не прошёл. Мимо такого аромата как пройдёшь? Ты, крестница, наливай, не стесняйся.

— Кофе… будешь, — Лера запнулась и превратила вопрос в утверждение.