Вячеслав Шалыгин - Грозовой фронт

Жаль, с оружием никакой «прокачки» не получилось. Вооружён Сухов оказался как и прежде: нож, граната, «фрич» и «Шторм» с двенадцатью патронами.

«Что ж, тогда тем более остаётся надежда только на «прокачку» опыта и навыков. Допустим, снайперских».

Сухов поставил переводчик огня ИПП на единицу. Очередью дюжина патронов улетит вмиг. А вот одиночными — другое дело. Да, более опасно. Всё равно что отключить в машине все компьютерные системы и ехать, полагаясь только на свои водительские навыки. Но когда вопрос стоит ребром, доехать бы, тогда не до комфорта.

Сухов в три прыжка добрался до ближайших зарослей, обошёл по узкой тропке слева дом с залом для совещаний и выбрал себе местечко у стены.

«Здесь наверняка будет слышно кое-что из разговора Апостола с инспектором и видно тропу, по которой пойдёт Чех, — решил Сухов. — А дальше по плану».

План в голове у Сухова пока толком не оформился, но основные направления и задачи Павел для себя определил. Правда, для их решения ему требовался проводник. Кто им станет, Сухов решил не особо раздумывая. Нет, не Спилберг. Такая мысль пришла первой и выбор показался оптимальным, но Сухов всё-таки отбросил этот вариант. Спилберг представлялся лёгкой добычей, но ведь лейтенанту требовалось не просто «добыть» пленника, а ещё и выжать из него максимум пользы. В Спилберге этой субстанции содержалось меньше, чем в камне воды. А вот в Чехе…

Павел мало что услышал из разговора, пару невнятных возгласов и только. Всё остальное слилось в сплошной гул. Но одно Сухов определил точно: сегодня беседа не заладилась. Неизвестно, что сказал Апостол, но инспектор выбежал из развалин гораздо раньше, чем вчера, и очень резво. Можно сказать, вылетел, как пробка из бутылки. Вылетел и торопливо пошагал по тропе слева от здания. Сухов не рассмотрел лица инспектора, но слышал, как тот негромко чертыхается, причём сквозь зубы. Наверное, и к лицу его приклеилась вовсе не гримаса умиления. Инспектор злился, как чёрт, и гримасничал наверняка соответственно.

«Впрочем, без разницы. Где же Чех и команда?»

Бойцы во главе с Чехом появились не сразу, да и пошли по тропе неторопливо. Игнорировать приказ они не могли, но и проявлять усердие не спешили. Впрочем, наверняка дело не в том, что Апостол растерял авторитет. Скорее, наоборот, бойцы показывали инспектору, что здесь главные именно Апостол и его верные братья по оружию. А всякие начальники с Большой земли тут никто и звать их никак. Формула, известная всем военным по первым дням службы. Примерно такими словами встречают новобранцев сержанты любой войсковой части. В результате отстали «чеховцы» изрядно. Появись на пути у инспектора опасность, ни о какой помощи от «эскорта» не могло быть и речи.

Но инспектору повезло. На тропе ему не встретилось ничего, кроме мелких скоргов, поэтому до точки подхвата он добрался благополучно. Не оборачиваясь, инспектор запрыгнул в новенькую военную «вертушку» и резко захлопнул дверцу.

— Дома холодильником так хлопай, — процедил сквозь зубы Чех и сплюнул.

«Эскорт» как раз только добрался до «точки».

— Аппарат новьё, — сказал один из бойцов, с серебристой бляхой нанозаразы на лбу и виске. — Небось только с завода.

— Вот я и говорю, — Чех кивнул. — А обращаются, как с говном. На хвост им, видите ли, наступили, бля. Не так поговорили, не тем тоном! Гонору выше крыши, а толку как с козла молока. Ладно, хер с ним, идём на базу. Нам ещё к караулу готовиться. Спилберг, какое кино в карауле покажешь?

— «День сурка», — ответил боец.

— А мы его не видели? — Чех вопросительно уставился на заражённого бойца.

— Вроде нет, — воин пожал плечами. — Вчера он вроде бы другой фильм показывал. Но тоже старше моей бабушки. Плоский, да ещё и не цветной почти.

— Ты просто дальтоник, Зубов, — обиженно заявил Спилберг.

Сухов поднял «Шторм» и прицелился. Первым в перекрестье попал Зубов, хотя Спилберг стоял ближе, да и деревья не мешали. Но основное правило снайпера гласило: убирай в первую очередь трудные цели и обязательно с позиций, на которых тебя никто не станет искать. Тогда будет время убрать и лёгкие цели. На этом операция либо закончится, либо у тебя останется время спокойно передислоцироваться.

ИПП негромко хлопнул, Сухов тут же прицелился в другого бойца, безымянного, и снова выстрелил. На этот раз дважды. Зубов и его товарищ рухнули замертво. Чех, сообразив, что дело пахнет керосином, тут же бросился в кусты, а вот Спилберг замешкался. Он ещё целую секунду испуганно озирался, стоя на виду. Сухову стало немного жаль этого долговязого, несуразного любителя старого кино. Он чем-то неуловимо напоминал Павлу одного школьного приятеля, тоже повёрнутого на кинематографе всех времён и народов. Тот пацан был безобидным и забавным. Таким же выглядел и этот Спилберг, вот только в руках безобидный на вид парень сжимал вполне грозное оружие. Сухов прицелился и выстрелил. И не промахнулся.

И тут же над головой у Павла жестянку вспорола длинная очередь. А вот Чех напоминал Сухову какого-то персонажа из более поздних времён. Уже «зональных». И этот Чех оказался гораздо более опытным бойцом, нежели Спилберг, ориентировался в ситуации мгновенно. Но и Сухов не отставал от противника. К тому же он хорошо изучил окрестности. Он быстро и почти бесшумно прополз влево, скатился в неглубокую яму, в два прыжка добрался до развалин позади позиции Чеха, выпрямился и вскинул «Шторм». На экранчике прицела появилось четкое изображение: сгорбленная спина Чеха, присевшего за остатками толстой кирпичной стены.

Сухов поднял оружие чуть выше, предполагая, что Чех может подняться, чтобы полоснуть по кустам ещё одной очередью. Так и вышло. Чех резко привстал и прострочил жестянку, сопровождая стрельбу хорошо знакомым Павлу комментарием.

— Ах ты тварь! Я тебе жопу до темечка порву!

Сухов выстрелил, целясь чуть правее. Пули вспороли кладку стены, за которой прятался Чех, и кирпичное крошево накрыло бойца красноватым дождём. Воин мгновенно сориентировался в ситуации, бросил «Шторм» и положил руки на стену.

— Не стреляй! Сдаюсь!

— Спилберг тебе говорил, мочи сразу, — негромко сказал Сухов. — Хороший был совет.

— Когда это он такое говорил? — удивлённо спросил Чех и чуть повернул голову, пытаясь разглядеть Сухова боковым зрением. — Ты молодец, парень, сориентировался. Давно в Зоне?

— В Зоне давно, а здесь только третий день. Зубы не заговаривай.

— Я повернусь? — Чех попытался положить ладони чуть ближе друг к другу.

— Сначала финку из рукава вытащи, только медленно, и брось под ноги, — приказал Сухов. — Потом руки в стороны и медленно развернись.

Чех снова хмыкнул, теперь с досадой, но приказ выполнил.