Вячеслав Шалыгин - Грозовой фронт

— Очнулся? — пробасил Апостол, появляясь в камере.

— В норме, — заверил командира Чех.

За «процедуры» здесь отвечал именно он.

— Что это за фрукт?

— А-а, — с явным пренебрежением в голосе протянул Чех. — Лейтенант Сухов. Пятой отдельной командовал. Я служил у него в роте года полтора назад.

— Кабанов, ко мне, — Апостол подошёл к Сухову и с интересом уставился на лейтенанта.

— Слушаю, — рядом с лидером «СД» возник Витёк.

— Знаком с ним? — Апостол взглядом указал на Павла.

— Так точно. Это Павел Сухов. Только я не уверен…

— В чем? — Апостол вопросительно уставился на Кабанова.

— Он пропал в начале марта. Его роту чугунки в Припяти почти всю положили. Семеро выжили, а он пропал без вести. А сегодня на моих бойцов вышел. Они его и привели.

— Прямо сюда? — Апостол нахмурился.

— Нет, в штабе заперли. Как он сюда проник, сам не пойму. Хотел бойцов спросить, а их нет нигде. Сухов, где Гога и Карась?

— С чугунками… воюют, — шепелявя и запинаясь, ответил Сухов. — Наверху.

— Пятая рота, значит, — Апостол смерил Сухова задумчивым взглядом. — А работал, как спец. Где тебя так выдрессировали?

— В п… е, — Сухов поперхнулся смешанной с кровью слюной, поэтому слово «петле» вышло у него похожим на ругательство.

За это самое ругательство его и принял в первую очередь Чех. Он коротко замахнулся и засветил Сухову кулаком в лоб. У Павла в глазах сверкнула россыпь крупных жёлтых искр.

— Чех, отставить, — негромко, но строго сказал Апостол. — Я говорю, ты не встревай.

— Виноват, — Чех ухмыльнулся и сделал пару шагов назад.

— Кто тебя подослал? — Апостол снова уставился на Сухова. Не мигая и холодно, как ледяной истукан. — Контрразведка? Они знают об этом бункере?

«Так я тебе и сказал! — подумал Сухов. — Хоть в отбивную меня превращай, хоть в фарш, ничего не скажу!»

— Паша, не будь бараном, — негромко проронил Витёк. — Скажи, и…

— Оставим тебя здесь, — пообещал Апостол. — Если сумеешь выбраться, твоё счастье. Нет, значит, не судьба.

— Заманчивое… предложение, — Сухов усмехнулся. — Ты ведь знаешь, что выберусь и завтра всё повторится.

— Я сказал «если сумеешь выбраться».

— Хватит ломать комедию, Апостол, — Сухов, как сумел, изобразил ухмылку. — Эти фантомы не в курсе, но мы-то с тобой точно знаем, что застряли в пространственно-временной петле. Признаю, сегодня ты победил, но завтра я обязательно отыграюсь. И ты знаешь это не хуже меня.

— Чех, ты перестарался, — шепнул Кабанов. — Полегче не мог ударить? Видишь, поехала крыша у человека.

— Ударил нормально, — так же негромко возразил Чех. — Как научили. Это его от стимулятора так прёт.

— Я не понимаю, о чём ты говоришь, лейтенант Сухов, — сказал Апостол. — Даю тебе последний шанс. Ты говоришь, кто тебя послал, как ты нашел мой бункер и когда сюда прилетят твои дружки. Тогда я развязываю тебя и оставляю здесь. Если нет, я всё равно выбью из тебя признание, а затем расстреляю.

— Ой, как страшно, — Сухов вдруг хрипло рассмеялся. — Ещё скажи, что используешь меня в качестве оболочки для твоего фугаса! А помнишь, как вышло вчера? Помнишь, как ты сам стал «оболочкой»? Каково это засунуть себе в брюхо ядерную бомбу? Кем ты себя почувствовал, человеком-торпедой? Всемогущим «нуклеар-меном»?

— Опять матюгается, сучий глаз, — Чех сделал шаг вперёд, но его придержал Кабанов.

— Да, случай клинический, — Апостол взглянул на Чеха. — Но времени на лечение у нас нет. Чех, доставай иглу.

— Один момент, — Чех метнулся к инструментальному столику и откинул простынку.

Под простынкой скрывались не хирургические инструменты, как опасался Сухов, а нечто похуже: компактный аппарат издалека напоминающий походный кардиограф, но всего с одним электродом. А точнее, не с электродом, а с толстой иглой, просвет которой заполняла специальная электронная начинка. Соединял иглу с аппаратом древний, но надёжный оптико-волоконный провод. Сухов слабо разбирался в аппаратуре для ведения «специальных допросов», но догадался, что это и есть грозная машинка для «прямого подключения»: опасной процедуры считывания всей информации со вживлённого компьютерного импланта. Этой варварской процедурой традиционно пугали всех пленников во всех застенках Зоны.

— Паша, ёшкин кот, — испуганно прошептал Кабанов, — колись! Ты что, не понимаешь, что сейчас с тобой сделают? Это же «прямое подключение»! Толстой иглой прямо в мозг! После него ты или труп, или паралитик в лучшем случае!

— Плевал я на это подключение, — спокойно ответил Сухов. — Ничего мне от него не будет. И никакой информации вы не получите. Только время зря потратите. Сматывайтесь лучше. Что-то шумно стало наверху, никак биомехи в ваш бункер вломились.

Будто бы подтверждая версию Сухова, где-то высоко над головой солидно громыхнуло и с потолка посыпалась пыль. А секундой позже в камеру заглянул встревоженный боец. Он вопросительно взглянул на Кабанова, а затем на Апостола.

— Что? — раздражённо проронил лидер «СД».

— Верхний уровень сдали. Чугунки к балконам прорвались. Не удержим!

— Отходите и сразу на борта, — коротко приказал Апостол. — Охране ждать!

Боец исчез. Чех тем временем подкатил столик к креслу Сухова, взял иглу и зашел сзади. Апостол кивнул, и Сухов почувствовал болезненный укол в затылок, а затем услышал противный хруст. Чтобы не взвыть от боли, ему пришлось крепко стиснуть зубы.

— Лятть, — проронил Чех. — Чуток промазал. Сейчас повторю.

— Может, бог с ним? — нервно произнес Кабанов. — Время поджимает! Чугунки уже на втором уровне, не успеем!

— Помолчи, — одернул его Апостол. — Чех, продолжай.

Сухов ощутил новый укол, но теперь обошлось без хруста. Нет, не потому, что Чех попал, куда нужно. Просто погнулась игла.

— Да что ж такое?! — Чех едва не застонал от разочарования. — Пластина у него в затылке, что ли?

— Пластинами прикрывают затылки сталтехам, — заметил Апостол. — А этот… Кабанов! Вы его биосканером проверяли?

— Так точно! Биопоказатели на уровне в семьдесят пять процентов, степень нанозаражения три с плюсом. Всё в рамках допустимого.

— Тогда руки у тебя кривые, Чех! — рявкнул Апостол. — Есть запасная игла?

— Есть! — Чех сорвался с места и бросился к медицинскому шкафчику в дальнем правом углу камеры.

— Господин Апостол, нет времени! — почти взвыл Кабанов. — Я уже отсюда слышу, как чугунки…

Витёк не закончил фразу. Апостол вдруг вскинул руку и ткнул в сторону Кабанова указательным пальцем. Вроде как жестом приказал заткнуться. Вот только жест Апостола оказался не просто жестом. Этот холодный на вид полковник оказался очень даже горячим парнем внутри. В том смысле, что Апостол оказался энергиком. В пальцы и ладони таким бойцам обычно вживлялись энергоконцентраторы — зональные гаджеты, которые позволяли бойцам-энергикам концентрировать аномальную энергию Зоны и превращать её в разного рода снаряды. Допустим, в шаровые молнии «файрболы» или же в обычные разряды. Лидер «СД» решил не напрягаться и использовал второй вариант. С кончика указательного пальца Апостола сорвалась тонкая и прямая, как стрела, синяя молния, которая не хуже лазерного луча насквозь продырявила голову несчастному Кабанову. Вошла точно между глаз и вышла из затылка. Ещё и темную подпалину на двери оставила.