Вячеслав Шалыгин - Грозовой фронт

— Тузик, — почти неслышно пробубнил Копейкин, — грелку.

— Я… мог реально погибнуть? — У Павла вдруг пересохло во рту.

— Запросто, — Механик кивнул. — Но смелым судьба помогает. Помогла и тебе, пусть ты и не по разумению своему геройствовал, а по причине самообмана.

— Но ведь всё совпадало… боезапас, «фрич», граната… аккумулятор.

— Боезапас я тебе подкинула и аккумулятор заменила, пока ты в отключке у тамбура валялся, — призналась Лера. — Таков был план.

— План? — Сухов поднял изумлённый взгляд на Леру. — План чего? Обмана? Подставы?!

— Не горячись, — спокойно сказал Механик и положил руку Сухову на плечо. — Дослушай. Где обман, там и правда, где вред, там и польза. Односторонней только лента Мёбиуса бывает. А у дел наших, как и у медалей, всегда две стороны имеются. Обманом ли, нет ли, тебя в катавасию эту затянуло, но миссию свою ты выполнил и много пользы людям принёс. Скажешь, нет?

— Да… — Сухов замялся. — Но…

— И самому ведь тоже понравилось, признайся, — усилил нажим Механик. — Я даже беспокоиться начал к концу третьего дня. Ещё немного, и тебе, Сухов, настолько понравилась бы роль виртуального героя, что вернуть тебя в реальность стало бы вовсе невозможно. Нет, телесно ты вернулся бы, да только разум твой так и застрял бы в воображаемой петле-ловушке.

— В коме, — уточнила Лера.

— И так можно сказать, — согласился Механик.

— В той ловушке… — тихо повторил Сухов. — Я спрашивал вчера, но ты пообещал ответить позже. Где я всё-таки… геройствовал?

— Молодец, Сухов, правильный вопрос. Отвечу прямо, а после поясню, коли не поймёшь. Ни в какой «пространственно-временной петле» ты не застревал. В Узле ты кувыркался. В самом, как говорится, пекле. Я не в курсе, как там оно выглядит и устроено, это у тебя надо спрашивать, но находится далеко за пределами нашего мира.

— В Узле, — эхом повторил Сухов. — На перекрёстке внепространственных тоннелей. А если отбросить эти премудрости, то… нигде?

— И никогда, — Механик снова кивнул. — В Узле всё по-другому. Ни пространства там нет, ни времени. А может, они есть, да только другие. Измерений, допустим, не три, а четыре или пять. А времени два или вовсе ни одного. А может, там вместо всего этого свои понятия имеются. Нам этого не узнать и даже не догадаться, ибо мозги у нас иначе заточены.

— Но мы через это всё проходим, когда перемещаемся из тамбура в тамбур.

— Верно. Проходим. Если не застреваем, как в своё время там застревали жжёные. Или как ты это сделал четыре дня назад. С моей помощью.

— Выходит, это ты всё придумал? Все испытания, тренировки, приключения… Но зачем?

— «Петлю» твою воображаемую и программу к ней придумал сам Узел, я же только корректировал. А направлял и учил тебя боевым премудростям ещё один человек, более опытный в таких делах, чем ты, лейтенант.

— Но идея была твоя?

— Идея моя, — Механик погладил себя по бороде. — И она принесла результат. Значит, всё было верно задумано.

— Верно задумано?! — Сухов возмущенно взглянул на Механика. — Да кто позволил тебе использовать меня в какой-то запредельной игре? Кто позволил проводить надо мной эксперименты?! Да ещё вслепую?!

— Законы войны позволили, лейтенант, — спокойно ответил Механик. — Бессмысленной и беспощадной войны. Я вынес с поля боя умирающего… Да какой там! Считай мёртвого вынес, мертвее некуда! И восстановил твоё тело, а значит, имел право взять за это плату. Не по-христиански, согласен, но когда речь идет о судьбах миллионов людей, приходится использовать любые методы. В том числе не самые моральные. Или ты не согласен? Считаешь, что командир не имеет права жертвовать жизнями солдат ради спасения Отечества и потому не должен бросать бойцов на пулеметы? Ты выполнил свой воинский долг, как любой из этих бойцов. Да, вслепую, но выбора не оставалось ни у тебя, ни у меня.

— Ты не мой командир!

— Твои командиры дали мне полную свободу действий, потому что угроза исходила изнутри армии, от предателей, организовавших «Судный день». Командиры это подозревали. А значит, только кто-то посторонний мог помочь в такой ситуации. Потому и Лера с ребятами в деле участвовали, а спецназ и контрразведка появились только в финале. А ещё по той же причине страховали тебя тоже только мы и… тот человек, я уже упоминал.

— Хороший боец, — ревниво сказал Сухов. — Гораздо лучше меня.

— Опытнее, — мягко поправил Механик. — Именно ему, Сухов, ты и должен сказать спасибо за то, что прошёл все испытания в Узле, а также выкрутился из ситуации в реальности. Ты потому и чувствовал себя героем в виртуальных и реальных сражениях, что через специальный имплант с тобой на постоянной связи находился опытный боец по прозвищу Леший. Слыхал о таком?

— Наслышан. Он тоже бывший пациент подпольной клиники доктора Механика?

— Даже дважды. Так вот, возвращаясь к теме, он тоже не военный. И ничего, не возмущался, почему это он должен выполнять работу за армейскую разведку! В общем, имел я право тобой командовать, человече, не сомневайся.

Сухов задумался, но с лица у него при этом никак не сходила гримаса легкого недоумения. Что-то лейтенанта не устраивало. Что-то у него в голове никак не могло состыковаться.

— И всё же я не могу понять главного, — наконец сказал Сухов. — Ты заявил, что программой «петли» управлял Узел. Что же получается? Вся эта… операция проходила… совместно с Узлом?!

Механик усмехнулся и кивнул.

— В некотором роде. Группировка «Судный день» не признавала главного: пока не доказано обратное, мы должны опасаться, что ядерный взрыв в пространстве Узла может привести к детонации энергополей. Ведь они связаны через вечно открытые тамбуры. А значит, при взрыве могут погибнуть все люди в Зоне и поблизости от локаций. То есть повторится Катастрофа 2051.

— Апостол в это не верил.

— О чём и речь. А между тем лабораторные исследования скоргиума идут в этом направлении давно, и пока результаты неутешительны. В том смысле, что, скорее всего, Апостол ошибался, и взрыв в Узле действительно мог обернуться новой Катастрофой. Так что Апостол и его люди стали опасны и для нас, и для Узла. Но найти «Судный день» своими силами военные не могли. Даже я не мог, настолько глубоко законспирировались заговорщики. Вот тогда и возникла идея привлечь к поискам Узел.

— То есть как это «привлечь»? — Сухов удивлённо и недоверчиво уставился на Механика. — Подойти к тамбуру, поднатужиться и гаркнуть во всю глотку: «Узел, выходи, надо поговорить»?

— Так только до геморроя докричишься, — Механик усмехнулся. — Нет, конечно, не так дело было. Но это детали, в них тебе вникать ни к чему. Просто прими как факт, нашелся канал связи с разумом Узла, достучались мы до преисподней.