Игорь Черный - Плясун. Книга первая. Сказка про белого бычка

— Рад, что слава о нашей святыне докатилась почти до окраины Ойкумены, — поклонился Соран. — Так вот, об анемии. Её успешно лечат чесноком. Можно сделать комбинацию с мясом черепахи. Эти рептилии здесь встречаются на каждом шагу.

— Согласен, — кивнул питерец. — Но я бы добавил еще несколько компонентов. Прежде всего, корень женьшеня и зеленый чай.

— Что? — не понял лекарь.

— Женьшень и чай — травы, применяемые в медицине китайцами. Цинами, — поправил на римский манер.

— Где же их тут взять? — обеспокоилась Валерия. — До Цина так далеко…

— Необходимые травы можно раздобыть у моего друга-пастуха. Если меня отвезут в то место, где я был захвачен…

— Э-те-те, — передразнил парня центурион. — Отвезти. Чтоб ты сбежал, да? Нашел дураков!

— Дядя Марк! — взмолилась Валерия.

— Ишь, дядя, — проворчал Сервий, но не строго, а больше для порядка. — Знаю, что дядя. Но порядок есть порядок! Ты хочешь, чтобы этот ценный раб сбежал? А кто станет присматривать за твоим папашей? И так после смерти твоей матери, а моей сестры, вожусь с вами обоими, будто с детьми малыми. А он как-никак патриций и сенатор, да и ты в девках что-то засиделась…

Брюнетка вспыхнула и стала нервно покусывать губы. Было видно, что сейчас может разразиться буря в пустыне.

— Пусть кто-нибудь из солдат съездит, — предложил Роман. — Хотя бы тот же Садай. Он знает место. Я передам на словах Фработаку, так зовут моего друга, что именно нам требуется…

— А если его не окажется дома?

— Ну, тогда опишу, что и где взять.

Однако в душе молодой человек надеялся, что пастух все-таки окажется дома. Надо же ему как-то подать весточку, чтобы выручал гостя из будущего.

— Идет, — буркнул офицер.

Роман вышел из палатки. Он понимал, что затратил на лечение слишком много сил и их необходимо срочно восстановить.

Главное, найти правильное место, такое, где сливаются энергетические потоки, способные пополнить недостаток в организме. Парень закрыл глаза и глубоко вдохнул. Вот оно, чуть правее от жилища.

Сделав пару десятков шагов, внезапно увидел лица своих старых знакомых, разъяренно взирающие на него сквозь прутья металлических клеток.

Градов усмехнулся.

— Чего ржешь, кутак? — завопил «мишка Гамми». — Как ты нас сюда затащил, мразь?

Главное, не обращать ни на что внимания, абстрагироваться от окружающего мира. Сейчас важно лишь выполнить тандаву, легендарный танец Натараджи, развивающий тело и разум.

Роман сбросил рубаху, распрямил плечи и раскинул руки в стороны, сделав глубокий вдох.

— Ом нама Шивайя!

— Ты глянь, Рафик, этот ублюдок плясать собрался! Ишачий сын, мать твою!

— Ом, ом, ом, — между тем повторял Плясун.

Запрокинул назад голову, подпрыгнул. Да так, чтобы пятки достали до ягодиц. Приземлился на корточки.

Еще один вдох.

Все должно быть ритмично и слаженно, как учил Спитамен-ака.

Затем снова прыжок, только теперь колени касаются груди. Мягкое приземление на обе ноги.

Первый блок окончен, дело осталось за малым.

— Ах, ты ж гад! Тандаву он удумал тут нам показывать, — разгадал намерения Градова Рахимов. — Бабенку повеселить решил, гнида позорная.

Танцор на мгновение отвлекся, не поняв замечания «товарища». Но, оглянувшись назад, заметил еще одного наблюдателя.

Валерия Руфина, гордо раскинув плечи, стояла чуть позади клетки с Рафиком. Сразу видно, благородная патрицианка — вон какой у нее прямой стан. Девушка без капли стеснения смотрела на пасы почти обнаженного пленника.

Не важно, сейчас для него никого не существует. Только танец и бесконечная сила, которая уже медленно пульсирует в кончиках пальцев и плавно течет к плечам.

— Ом нама Шивайя! — повторил Ромка.

Следующий блок.

Кари — ритмичная походка, образующаяся движением нижних конечностей до талии. Ни один шаг не должен происходить под влиянием минутного импульса или случая, все должно быть тщательно продуманно.

Легкий прыжок, левая нога, согнутая в колене, тянется к поднятой под углом девяносто градусов правой руке. Теперь то же самое, только в другую сторону. Еще раз, при этом немного увеличивая скорость танца.

Тепло идет дальше, распространяясь от плеч к шее, наполняя грудь силой. Сердце начинает биться чаще, входя в особый ритм, сливаясь с ритмом танца.

Теперь руки. Расслабленная левая рука качается, будто повторяя движения слоновьего хобота, — это Дола. В то же время правая вытягивается в сторону подобно ленте, развевающейся на ветру, — Ламба.

Глубокий вдох на полную грудь. Сила медленно перетекает из верхней части тела в бедра, разливается по ногам.

Градов опустил голову.

— Что, интересно? — усмехнулся парень, переведя взгляд на Руфину.

— Есть немного, — уклончиво ответила девушка, — а что это за танец?

— Это не танец, это искусство.

— Вот же позер долбанный, ты и этой мозги запудрить решил, верблюжий кизяк? — вмешался Мирза. — Мало тебе Бахор было?

— Я бы на твоем месте был потише, дружище, ты без меня здесь не сможешь, сам ведь уже, наверное, понял, — заметил журналист.

— Где это «здесь»? — вмешался нукер. — Что это за место, Роман-ака?

— Я те дам — «ака», — рванулся к телохранителю Рахимов, забыв об оковах. — Ты кого так посмел назвать?!

— Остынь, Мирза, — осадил его питерец. — Не время сейчас ерепениться. Надо думать, как из этой задницы выбираться.

Девушка с интересом наблюдала за перебранкой мужчин, ничегошеньки не понимая. Рядом с ней нарисовался и вездесущий Садай, который тоже тайком наблюдал за завораживающим танцем «бактрийца».

— Что за жопа-то? — чуть остыл Рахимов. — Где мы?

— Если не узнал, то мы в Топрак-кале, брат. Помнишь нашу экскурсию в детстве?

— К-как-кая т-так-кая Т-топрак-к-кала, шайтан тебя побери?! Эт-тот город совсем не п-похож на наши раз-звалины!

— Это потому, что его только-только построили. Мы в Древнем Хорезме, Мирза. Сейчас примерно сто семнадцатый или сто восемнадцатый год.

— На какой язык они говорить? — полюбопытствовал арапчонок.

Заслышав знакомую речь, Мирза и Рафик оживились. Авось, не все так плохо, как врет этот русский.

— Салам алейкум, брат! — энергично поприветствовал юношу Рахимов на арабском. — Ля иллах иль Аллах, ва Мухаммат расул Аллах! [39] Нет бога, кроме Аллаха и Мухаммед пророк его! (араб.). Как тебя зовут, парень?

— Садай Зуль-Карнайн.

— Не тот ли самый, который установил преграду между Яджуджем и Маджуджем? [40] В библейской традиции Гог и Магог — варварские племена. — хихикнул начитанный в Священном писании сынок хокима, намекая на эпизод из восемнадцатой суры Корана.

— Не понимать тебя, — пожал плечами красавчик.

— Ты же мусульманин? — справился Рафик.