Роман Глушков - Последний барьер

— Приказ принят к исполнению, — отозвался искин. — Требуемые вами функции активированы. Примерное время восстановления нанесенного противнику ущерба: четыре с половиной — пять часов!

Свет на жилом уровне несколько раз моргнул и погас. Городок снова погрузился во мрак, в каком он пребывал до прихода сюда хозяев «Альтитуды». Правда, кромешная тьма продержалась недолго. Потрепанные коврососами, зализывающие раны «гаранты» сразу же включили переносные фонари, а у входа в лифтовый холл зажглись лампы дежурного освещения. Помимо доносящихся до нас криков были слышны другие, ранее неразличимые звуки: тяжелые, неравномерные удары, дребезжание и медленно стихающий гул. Возникло ощущение, что где-то уровнем выше или ниже находится огромный двигатель, который неожиданно пошел вразнос, был отключен, но его многотонный маховик все еще вращался, постепенно теряя обороты.

— Агенты свою задачу выполнили, — доложил Менделеев. — Информационная структура противника перерезана в восемнадцати ключевых точках. Энергообеспечение «Альтитуды» не пострадало, но было переведено в аварийный режим. Три четверти ресурсов мощности Ректора переброшено на устранение неисправностей. В данный момент его система безопасности контролирует лишь стратегические узлы и подходы к ним. Проведенный мной анализ ваших тактических возможностей показывает, что вы способны обойти опасные участки полигона альтернативными путями. Это потребует от вас дополнительных усилий, зато риск столкновения с противником там примерно втрое ниже. На вашей схеме я обозначил четыре варианта таких обходных маршрутов. Выбирайте любой — вероятность риска на каждом из них приблизительно одинакова.

Геройски погибшие агенты Менделеева постарались на славу. Из-за аварийного перераспределения энергии на «Альтитуде» были отключены все лифты. И теперь в распоряжении наших врагов остались только пожарные лестницы. А вот у нас имелось более широкое пространство для маневров. Мы двигались не вверх, а вниз. Что, как всем известно, гораздо проще, поскольку нам вдобавок помогало земное тяготение.

Скептики, конечно, заметят, что как гравитация нам помогала, с тем же успехом она могла нас и прикончить. Да, все верно, и на это мне нечего возразить. Однако не забывайте, что среди нас имелся специалист, который уже не однажды бросал вызов привычным законам физики и одерживал над ними победу. Я говорю о Мерлине, хотя ко мне подобное определение также в некоторой степени применимо.

Главный лифтовый колодец представлял собой трубу диаметром порядка десяти метров. Она, в свою очередь, была поделена вертикальными перегородками крест-накрест на четыре одинаковые шахты. Поперечное сечение каждой из них напоминало четвертинку пиццы. Под стать ему была и форма лифтовых кабин; будучи составленными вместе, они образовали бы цилиндр трехметровой высоты. Двери кабин располагались на их округлой стороне, а на плоских стенках крепились электромагнитные подъемники, которые двигали лифты по шахтам.

На жилом ярусе — и, согласно схеме, на остальных тоже — главный колодец являлся сердцевиной просторного и такого же круглого холла. Четыре лифтовые двери выходили на все стороны света, а расходящиеся от транспортного узла ярусные коридоры вели каждый к своему сектору. Пожарная лестница примыкала к северной части холла и была хорошо освещена. В то время как пространство вокруг обесточенных лифтов озарялось лишь бледным светом нескольких дежурных ламп. Что, в общем-то, было для нас более чем достаточно.

Восточная шахта, внутри которой рос огромный корень Исгора, была, что называется, отмечена крестиком. Ведущие в нее двери были перечеркнуты красной краской и снабжены написанной от руки памяткой: «Вход только по специальному разрешению». Бегло просканировав скрытое за запрещающими знаками пространство, Мерлин и Динара обнаружили, что отросток Городища настолько толст, что почти касается боками стенок своей магистрали. Без сомнения, он был самым крупным силовым кабелем из всех, с которыми мне доводилось когда-либо сталкиваться в жизни. Его нешуточный диаметр служил прямым доказательством того, какую чудовищную энергию предстояло вырабатывать супергенератору Талермана, чтобы повысить темпы роста Исгора.

Мы не собирались отвергать советы нашего виртуального союзника Менделеева. И потому без долгих колебаний решили нисходить в глубины «Альтитуды» не по пожарной лестнице, а по южной лифтовой шахте. Но не на лифте, поскольку все они были отключены и опущены на нижний уровень. И не по вделанным в стену узеньким ступенькам, предназначенным для ботов-ремонтников — этот рискованный путь мы приберегли лишь на крайний случай. Мы выбрали предложенный Семеном третий вариант: сделали собственный лифт. Не сказать чтобы слишком надежный, но зато не нуждающийся в электричестве.

Раздвинув двери шахты и выяснив, что в ней также есть дежурное освещение — всего одна лампа на этаж, но тем не менее, — Пожарский достал фляжку, протянул ее Жорику, а потом сложил ладони лодочкой и попросил плеснуть в них воды. После чего моментально заморозил ее, встал на колени у края колодца и, переложив ледышку в левый кулак, занес ее над шахтой.

Будь наша история сказкой, прежде чем сотворить чудо, колдун Мерлин непременно произнес бы заклинание. Какую-нибудь абракадабру вроде «Ахалай-махалай!» или «Крибле-крабле-бумс!». Но в Пятизонье «жженые» сталкеры обходятся без дурацких заклинаний, волшебных палочек и прочих сказочных атрибутов. Единственный закон, которому подчиняются здешние чудотворцы: лишь бы в их имплантах хватило энергии для того или иного «волшебства». А иначе оно, не доведенное до конца, попросту не состоится.

Семен был человек небедный и всегда перед походом в Зону закупал партию миниатюрных «Сердец зверя». Их он извлекал из специального патронташа и вертел в кулаке всякий раз, как ощущал упадок сил после очередного «колдовства». За счет чего мог быстро подзаряжать свою высокотехнологичную телесную начинку и встречать очередные трудности во всеоружии.

Дрессировка и доведение до самоубийства целой стаи коврососов изрядно ослабили энергетическую потенцию Мерлина. Но когда настал черед снова пускать в ход его «жженую» магию, он был к этому полностью готов. И как всегда, сделал свое дело на совесть.

От удерживающей ледышку руки Пожарского побежали во все стороны тонкие ледяные волокна. Их было несметное множество, и они, сплетаясь между собой в морозные узоры, мгновенно разрослись по всей ширине шахты. Поначалу сотканный Семеном инеевый покров был тонок, как паутина. Но, быстро пополняясь новыми волокнами, уже через несколько секунд он утратил прозрачность и стал расти не вширь, а в толщину. Не упрись он краями в стены, вряд ли Мерлин удержал бы на весу такую крупную, тяжелеющую с каждым мгновением льдину. Как пить дать она утянула бы его в шахту, глубина которой, если меня не обманывало зрение, явно превышала сотню метров.