Александр Афанасьев - Период распада

На фотокарточке был изображен человек, довольно молодой, капитан где-то его видел — но не помнил где. Однако длинная окладистая борода сказала ему все, что он хотел о нем знать.

— Кто это?

— Некий Кенеш. Наставляет молодых людей на вредный, очень вредный путь. По нашим данным, является вербовщиком турецкой Хезбаллы [14] Турецкая Хезбалла — террористическая подрывная организация, спонсируемая Ираном. . Отвечает за вербовку в университетах, является руководителем так называемого студенческого профсоюза. Руководителем этого студенческого профсоюза его назначил ректор университета, друг и сподвижник Эрдогана, к которому мы также присматриваемся. Получается, что этот студенческий профсоюзный деятель разносит заразу и вербует молодых людей в террористическую организацию.

Полковник замолчал. Приказы никогда не отдавались прямо. Долгие годы существования во враждебном окружении, без поддержки со стороны большинства, когда люди относятся со скрытой, а то и явной ненавистью, понукаемые из мечетей, превратили турецкое офицерство — единственного европейца в Турции — в Голем, в надчеловеческий организм, в разумную социальную сеть. Если бы не это — их давно перебили бы. Каждый из них знал, что он должен делать, понимал любого из своих с полуслова и готов был действовать тогда, когда будет нужно — даже не получая приказа.

— Я понял, Фарук-курт, — сказал капитан.

— Хорошо. Только будь осторожен. От лекций я тебя освобождаю.

— Но кто их тогда прочитает, Фарук-курт?

— Я прочитаю. Иди.

Первым делом нужно было раздобыть оружие — но с этим-то как раз и не было никаких проблем. У них на базе под Анкарой существовал целый склад оружия для операций, когда использовать штатное нельзя. Все оно было или изъято в тайниках, или взято в бою, или передано жандармерией. Львиную долю из этого составляло оружие стран Восточного блока — потому что у курдов на вооружении было именно оно. В последнее время появилось много оружия стандарта НАТО — потому что Турция активно действовала в Ираке. Все это оружие лежало разложенным и обслуженным, но без учета, кому надо — тот и возьмет.

Прибывший на базу под Анкарой капитан пробежался взглядом по стеллажам в раздумье, что же выбрать. Снайпером он не был, просто хороший стрелок, как и все спецназовцы. Ему нужно было что-то для средней дистанции — но достаточно точное. И при этом — что не жалко бросить.

Сначала он думал про ВСС «Винторез» — эти русские бесшумные снайперские винтовки у турецкого спецназа были, куплены в Чечне на рынке или взяты там же в качестве трофеев. Были к ним и патроны, и капитан Гуль умел обращаться с этим оружием. Он высоко ценил его — в Турции на вооружении не было ничего подобного. Однако оружие и патроны к нему были слишком специфичными, редкими, след от такого оружия неминуемо потянется сюда, в казармы спецназа. К тому же «Винторезов» было мало, а их, возможно, придется использовать в куда более важной операции. В конечном итоге капитан остановил свой выбор на румынском карабине, сделанном по схеме «АК», но с прикладом от СВД и удлиненным стволом — этот карабин изъяли у одного из «проповедников ислама». Он совершил ошибку, прибыв в Турцию нелегально, не оставив никаких следов, — это позволило после допроса его ликвидировать. Особенностью этого оружия было то, что приклад у него отделялся и снова ставился на место, было сделано кустарно, но хорошо, скорее всего, в мастерской в Ираке. К карабину имелся оптический прицел и глушитель, а также один магазин на десять патронов, чего для его задачи вполне достаточно. MIT даже под пытками не смогла выбить из задержанного террориста признание, кого он хотел ликвидировать в Турции. Капитану Гулю самому не раз приходилось пытать людей — и он знал, что исламисты, исламские фанатики зачастую проявляют особенную стойкость к пытке. Вот почему они столь опасны, и, если есть возможность ликвидировать «аллахакбара», надо это сделать.

Набрав в цинке патронов, капитан вышел на стрельбище, быстро собрал винтовку. Стрельбище было подземным, стометровый тир, но он не хотел идти на открытое. Установил приклад, глушитель, прицел, быстро набил магазин, отстрелял в высоком темпе и на приличную дальность. Потом повторил процедуру. Кучность была не снайперской, но для такой дистанции сойдет. Надежность — такая, как и должна быть у автомата «АК».

— На охоту?

Капитан Гуль нахмурился. Здесь не принято было задавать вопросов.

— Да, — коротко ответил он. Ему не нравился ни вопрос, ни тот, кто его задал. В последнее время поговаривали о том, что в армии действуют группы исламистов, внедренные туда с одобрения правящей ПСР [15] ПСР — Партия Справедливости и Развития, правящая на данный момент партия Турции. Объединяет, прежде всего, умеренных исламистов, сам Эрдоган в свое время бы мэром Стамбула и хорошо себя показал на этом посту. Но и в партии у Эрдогана нет надежного большинства, каждый раз, когда что-то происходит, он вынужден разрываться между тем, что нужно для государства, и тем, что нужно для партии. и лично премьера Эрдогана. Долгие годы гражданского противостояния, тайной ненависти, перемежаемой переворотами и вспышками кровавого насилия, научили многому и исламистов, тех, кто противостоит армии. Все они знали, что при перевороте те, кто активничает, не вылезает из мечети, выступает с проповедями — все окажутся на виселице. Принципиально важно для них стало знать, что задумывает армия, к чему она готовится. Тем более когда исламисты, пусть и умеренные, но все же исламисты, сейчас у власти. Поэтому исламисты внедряли своих людей в силовые структуры и действовали в этом направлении очень активно. В боевых подразделениях таких не было, все знали, что пулю в бою можно получить и в спину. Но вот в штабах, в тылах, в жандармерии [16] Не так давно в Турции произошла анекдотичная ситуация — генеральный прокурор обратился в суд с иском к своему заместителю, считая его исламистом и требуя уйти из прокуратуры. В Турции деятельность исламистов ограничена конституцией страны. Но конституцию пришедшие к власти умеренные понемногу меняют. …

— Ну-ну. Хороша, должно быть, охота будет?

— Неплохая…

Что это значит? Почему он так подставляется?

Капитан молча смотрел на старшего по званию офицера. Тот не выдержал взгляда, прошел к кабинке. Загремели пистолетные выстрелы, хлесткие отрывистые щелчки. Капитан снарядил магазин, сыпанул в карман горсть патронов, разобрал винтовку и прошел к выходу. Надо быть осторожнее…

Найти Кенеша оказалось проще простого. Просто капитан поставил арендованную на подставное лицо машину — неприметный белый «Рено» — недалеко от университета, а сам прогулялся рядом. Кенеш выделялся именно бородой — турки обычно носили усы или брились полностью, борода была признаком правоверного, исламского фанатика. Рядом с Кенешем постоянно крутилось несколько человек — но ни одной девушки. Никто даже не думал, что за ними следят.