Сергей Палий - Безымянка

— Вторжении? — Я обомлел. — Город собирается вломиться на Безымянку? Я ничего такого не слышал.

— Власти обеих сторон давно заинтересованы в расширении территории. Открытие туннеля — хороший повод устроить резню и захватить станцию-другую. С нашей стороны к Московской согнаны вооруженные отряды ополченцев.

— А у нас на путях стоит вагон с забитыми окнами. Даже не знаю, что там может быть. Вдруг его собираются использовать как бронепоезд, чтобы добраться до Гагаринской?

Я замолчал, испугавшись собственной догадки. Если все так, как говорит Ева, то через пару часов вместо торжественного мероприятия произойдет невиданная со времен Большого нашествия бойня. Пострадает куча народа, ведь на открытии соберутся сотни людей с обеих сторон.

— Безумие! — сорвалось с моих губ. — Давай уйдем, пока не случилось беды. Думаю, смогу провести тебя через таможню и станционные заставы. Подхватим Ваксу, доберемся до Вокзальной, а там…

— Нет, — перебила Ева тоном, не терпящим возражений. — Мой путь иной.

— Почему? — нахмурился я, стараясь перехватить ее сосредоточенный взгляд.

— Потому что я отвечаю не только за себя.

— Ты все время что-то не договариваешь. — Я почувствовал, что Ева готова поделиться чем-то сокровенным. И решил, что пришло время спросить прямо: — Скажи, почему ты до сих пор путаешься с этой сволочью?

— Эрипио сволочь, — не стала спорить Ева. — Но он сильный человек. И у него есть власть.

— Ты боишься его?

— Нет. Это другое…

Она вновь увела взгляд. Ну вот, опять недомолвки.

— Ты знаешь, — сменила тему Ева, — планируется церемониальный обмен между Городом и Безымянкой…

— Знаю. ЦД давно ждет от Нарополя экстрадиции тех головорезов… Плюс наши лекарства и уголь в обмен на ваши консервы и артезианскую воду.

— Это не главное, Орис.

Я удивленно поднял брови. Ева избегала смотреть мне в глаза, ее явно тревожил какой-то нюанс, которым она то ли не хотела, то ли не могла со мной поделиться.

— Расскажи, — попросил я.

— Эрипио запросил у Города архивы КГБ.

— Никогда не слышал, — покачал головой я. — Что за архивы?

— Старые. Раньше они были секретными. Их нашли в подвале одного из домов. Чудом не сгорели и не оказались под водой… Долго лежали мертвым грузом, пока сталкеры случайно на них не натолкнулись.

Я хотел спросить, откуда она знает об этом, но передумал. Все и так ясно: Ева приближена к предводителю, и он делится с ней информацией. Если отбросить чувства, нельзя не признать, что такая связь весьма полезна. Если отбросить чувства…

— Зачем ему эти архивы? — спросил я, бросив попытки поймать ее взгляд и опустив глаза. Пламя керосинки завораживающе трепетало за хрупким стеклом. — Это же мусор. Что может быть полезного в бумажках, которым почти век? Схемы подземных коммуникаций? Сомневаюсь. Даже если там и были какие-то ценные карты или чертежи, они давно разворованы.

— Я хочу попросить тебя, — тихо сказала Ева, не ответив на вопрос. — Когда ты окажешься рядом с картотекой, обрати внимание на ячейку 7 А.

— Что в ней?

— То, что нужно Эрипио. Очень ценная вещь.

— Не понимаю. С чего бы городским заправилам запросто отдавать эту вещь, если она и впрямь дорогая?

— Они не знают ни о ее истинной ценности, ни о том, как, где и для чего этой штуковиной пользоваться.

— А Эрипио, получается, знает?

— Да. Но он получил достоверную информацию всего неделю назад. Иначе его агенты уже давно выкрали бы содержимое ячейки. А тут видишь, как все удачно складывается: власти Города готовы на блюдечке поднести сокровище, сами того не ведая… — Она запнулась, сомневаясь, стоит ли продолжать. Я оторвал взгляд от пляшущего в колбе огонька и вновь уставился на нее. Ева, наконец, посмотрела прямо на меня. — Я не хочу, чтобы эта вещь попала к Эрипио.

Мне стало неуютно под ее обволакивающим, словно наркотический морок, взором.

— Но что я могу сделать?

— Забери содержимое ячейки 7А.

Ева продолжала смотреть мне в самую душу, не моргая, гипнотизируя и подчиняя. Это было совсем не похоже на нее.

— Ты меня вынуждаешь совершить преступление, которое сурово наказывается на обеих территориях. Заставляешь рисковать, даже не зная, с какой целью я подставляюсь под удар.

— Не заставляю. Прошу. Поверь мне, Орис: в этой ячейке очень ценная вещь. Возможно, самая ценная во всем нашем разрушенном краю. Я случайно узнала тайну, которой пока не могу с тобой поделиться. Но если ты сделаешь, что я прошу, многое может измениться.

— Хочешь пойти против Эрипио? — Гордыня приятно кольнула меня изнутри.

— Вещь не должна попасть в плохие руки, — обронила Ева, и я почувствовал, как ее тон изменился. Звуки теперь слетали с губ, как прозрачные льдинки. — Я не могу увидеть твой путь, Орис… Зато я вижу в тебе голод.

Я вздрогнул. Странное слово, неожиданное и холодное. Никогда не думал, что притаившееся во мне чувство может так испугать, если его правильно назвать. Ведь Ева имела в виду вовсе не пустой желудок, а другой голод — гораздо более опасный.

Наступившая тишина сдавила барабанные перепонки.

Я вдруг понял, насколько точно Ева подметила состояние, которому никак не удавалось дать подходящее имя. Ощутил внутри себя зияющую пустоту — именно она толкала меня каждый раз выползать из-под земли, подниматься на смотровую площадку и слушать ветер.

Только вот ветер слишком легок и непостоянен, чтобы заполнить вакуум. Ветер может лишь намекнуть, где искать недостающие кусочки мозаики.

Голод. Как жутко, оказывается, это звучит…

— Он давно зреет в тебе, — еле слышно продолжила Ева, не разбивая тишину, а словно бы вплетая в нее свой голос. — Когда мы познакомились, я удивилась, почему не могу почувствовать твой путь. Я чувствую людей: то, к чему они стремятся, куда ведет их скитание в нашем мире. А твоя жизненная нить вдруг оказалась для меня недоступной. И лишь намного позже я поняла — это из-за голода. В тебе живет большое ничто, и оно жаждет, чтоб его заполнили. Еще чуть-чуть, и это опустевшее пространство само начнет всасывать в себя события. Если ты не сумеешь взять голод под контроль, он убьет тебя, Орис.

Я усмехнулся, чтобы скрыть заполняющий внутренности туман страха. Отшутился:

— Ты стала со мной встречаться, чтобы понаблюдать, как странного человечка из Города разорвет на куски собственная лень?

Ева подумала секунду. Осторожно подбирая слова, ответила:

— Нет. Я… не смогла обойти тебя стороной.

— Споткнулась?

— Нет. — Она опять не восприняла иронию. — Скорее — зацепилась… Впрочем, сейчас это неважно. Орис, ты сделаешь то, о чем я тебя прошу?

— Это нужно лично тебе? Или ты просто хочешь досадить Эрипио?

— Это нужно мне.