Андрей Лазарчук - Темный мир

– Было ли, когда ты чувствовал, что все на свете идет в соответствии с твоими желаниями и стремлениями?

– Нет, – сказал я. – Скорее наоборот…

– Знай и запомни, – говорила она немного погодя, – чтобы уцелеть самому, тебе нужно научиться спасать людей. Находить, спасать… Ты понимаешь меня?

– Может быть. – Я смотрел на нее. Груди ее медленно покачивались в темноте, как отражения двух лун в глубоком озере. – Может быть…

Все было не тем, чем казалось.

Наконец мы выбрались из шатра. Я был одновременно выжат – и полон. Вымотан – и источал силу. Не знаю, как так может быть.

– Твое ожидание закончилось, – сказала Ирина Тойвовна. Маринка непроизвольно приподнялась. – Никто из старейшин не высказался против тебя. Но, прежде чем ты примешь решение, я расскажу тебе, что нам стало известно. Сын Ылто Валло пребывает в убеждении, что в щите Уме заключена душа его отца, и желает высвободить ее, переместив в чье-то тело. Он ошибается, конечно, – там душа не Ылто Валло, а нхо Летучего камня, – но переубедить его невозможно, и тех, кто пытался это сделать, он просто убил на месте. Или вынул у них душу… как у родной своей сестры… Так вот, для того чтобы освободить душу нхо из щита, ему требуется стафа – то заклятие, с помощью которого она была заключена туда. То есть это он так считает. Беда в том, что сейчас происходит редчайшее, раз в четыре тысячи лет, стояние пяти Лун…

– Чего? – не поняла Маринка.

– Как тебе объяснить… В определенном смысле у всех наших миров есть пять Лун: белая Луна живых, черная Луна мертвых, Луна волков, Луна сов и невидимая Луна, приносящая росу. Вот-вот они выстроятся в одну линию. Это будет время, когда все барьеры и запреты станут совсем тонкими, почти незначимыми. И может оказаться так, что если совсем рядом окажутся Летучий камень и щит Уме, то нхо сам или с минимальной чьей-то помощью перейдет или обратно в камень, или в кого-то живого, кто окажется поблизости…

– А как они окажутся рядом – камень и щит? – спросила Маринка.

– Так ты его не видела? В смысле, камень? Он же там, в самом центре железного дома…

– Ангара?

– Да. Сын Ылто Валло нашел его и сразу огородил…

– А откуда у Ылто Валло взялся сын?

– От женщины. Была у Ылто Валло невеста, дочь нойды Печименни. А когда нхо, вселившийся в Ылто Валло, убил всех мужчин хельви, тогда от женщин он потребовал служить себе, как богу Перкелю. Он брал их и насаживал на свой толстый уд, и от этого многие умирали, а кто не умирал сразу, умирал позже, рожая чудовищ. И только невеста его, дочь нойды и сама нойда, сумела подготовить себя так, что приняла семя Ылто Валло и не умерла ни сразу, ни вынашивая плод, ни рожая близнецов, мальчика и девочку. Так у него появилась семья, и он успокоился на время. Женщины хельви воспользовались этим и как-то ночью сумели бежать из Темного мира сюда, в Похьйоллу, прихватив и дочь Ылто Валло, Маару.

– А жену?

– Жена осталась. Он убил ее. Пытал, хотел узнать дорогу в Похьйоллу…

– Высокие отношения…

– Так вот, девочка моя. Хотим мы того, не хотим ли, но над Темным миром нависла смертельная опасность. Если нхо освободится из щита – а это произойдет почти наверняка, – то… Некоторые из нас умеют видеть будущее. Так вот – там ничего нет. Нет даже Солнца. Просто тьма, и все.

– Темный мир станет поистине темным…

– Да.

– Забавно то, что Волков говорил мне почти то же самое. Что когда мы вскрыли крипту, то запустили какой-то процесс, который погубит мир…

– Ну, получается, что так и есть, – усмехнулась Ирина Тойвовна. – Одно из свойств нхо – лгать, не говоря ни одного неверного слова. Теперь ты знаешь все это чуть более подробно…

– И что же делать?

– Надо забрать щит.

– Легко сказать.

– Смотри сама: есть три компонента – стояние Лун, камень и щит. Стояние мы отменить не можем, камень очень тяжел… остается щит.

– Над которым Волков трясется, как Кощей над златом.

– Именно так. Но ты пока что не знаешь своих собственных возможностей.

– То есть?

– Ты потомственная нойда. Войгини – твоя и Уме – подруги или еще ближе. Ты можешь сразу стать нойдой-нойтлохоном, а это самый страшный барьер, потом все пойдет проще.

– Что значит – страшный?

– Тебе нужно будет утонуть.

– Это безумие, – сказал я. – Волков обучался своему ремеслу сколько – две тысячи лет? А ты хочешь на ускоренных курсах превзойти его…

– У меня будут умения и опыт Уме, – сказала Маринка не очень уверенно. – А Уме победила его отца, который был куда страшнее.

– Мы этого не знаем, – сказал я. – Как измерить, кто страшнее, сильнее? Как сравнить?

– А что ты предлагаешь?

– Нам надо… хотя бы двоим…

– Я спрашивала. Они не могут инициировать мужчин. Другая… магия, что ли. Давай это так называть, для простоты.

– Кто тебе сказал?

– Рагнара.

– Ты с ней говорила?

– Конечно. Она тут вроде одной из верховных шаманок. А что?

– Просто спросил. А с вождем тебя уже познакомили?

– Пока нет. Она в горах, общается с духами… А наша Ирина Тойвовна, оказывается, что-то вроде директора местного ЦРУ.

– Это я уже понял. Ты про Шарпа не спрашивала?

– Спрашивала. Он на рыбалке.

– Что?

– На рыбалке. В смысле ловит рыбу. На удочку. С лодки. А что тебя удивляет?

– Да фиг его знает.

– По-моему, уже давно пора перестать удивляться.

– Ну да. Удивление вызывают какие-то нормальные вещи. Кстати, ты есть хочешь?

– Совсем не хочу.

– Вот и я тоже. И Рагнара сказала, что не захотим и что нужно себя заставлять.

– Я попробовала. Тошнит.

– Аналогично, коллега. Но вот они же как-то приспособились?

– Видимо, разность хода времени или что-то в этом духе… организм реагирует неадекватно. Я где-то читала, что у космонавтов так и что некоторые едят через силу весь полет, сколько они там…

– Наверное… Слушай, а может быть, все-таки есть другой путь? Может, они нам чего-то не рассказывают? Не доверяют?

– Может. Но тут получается как? Чтобы это узнать, я должна пройти инициацию. Думаю, если бы они хотели меня убить, то не пудрили бы мозги. А?

– Не сомневаюсь. Но все равно…

– Я знаешь сколько в себе копалась? И поняла, что это все отговорки. Да, боюсь. Ну и что? С тарзанкой прыгать… ни для чего, просто так – это пожалуйста. А для дела…

– Тут другое, Марин. Ты же понимаешь, что хода назад не будет?

– А его и так и так не будет. Мы тут можем, да, бесконечно трындеть, потому что эти заморочки со временем… но все равно ведь решать придется, а решать лучше сразу, не изводить себя. Правда же?

Я подумал. Я знал случаи, когда первое, импульсивное решение было самым правильным. И знал наоборот – когда оно вело к катастрофе. Когда Маркушкин побежал спасать пацана и нашел свою мину… и не только это.