Николай Андреев - Конец империи

В небе щебечут птицы, вокруг волшебная упоительная тишина… Нет выстрелов, яростных криков и стонов умирающих.

Человеку трудно познать истинную красоту мира, не побывав на войне. Люди вечно куда-то спешат, стремятся чего-то добиться, не замечая, что жизнь проходит мимо.

Ты ни разу не восхищался закатом и восходом, не обращал внимания на сверкающие в ночном небе звезды, не наслаждался чистым, свежим воздухом леса…

Именно это и постигали сейчас вечные скитальцы. Они прекрасно понимали, что другой такой возможности у них больше не будет.

Аргус появился в конце третьей декады. Усталый вид, мешки под глазами и покрасневшие белки без слов рассказывали о бессонных ночах. Но на устах старика играла довольная улыбка.

Подойдя к работающим землянам, оливиец добродушно сказал:

— Вижу, вы занялись праведным трудом. Он облагораживает человека. Поживете здесь несколько лет, отдохнете…

— Мы бы не против, — откликнулся Крис. — Только вот скучно без женщин.

Байлот и воины невольно рассмеялись. Юношеская простота и прямолинейность англичанина порой поражала.

Спустя пару минут тасконец более серьезным тоном произнес:

— Увы, о таком развлечении придется забыть. Скоро мы займемся обучением. А оно требует полной концентрации. Никаких посторонних мыслей, никаких желаний. Вы должны подчинить разум одной цели — вместить как можно больше знаний.

— Постараемся, — вымолвил Стюарт. — Мы ведь обычные солдаты.

— Вы просто не знаете своих способностей, — возразил шотландцу Аргус. — В каждом человеке скрыта гигантская сила. Одни умеют ею пользоваться, другие — нет.

— Мы не сумеем сосредоточиться, пока нас сковывают аланские цепи, — вставил Жак. — Постоянный страх за собственную жизнь, отсчет дней между уколами — невыносимая пытка.

— Согласен, — кивнул головой тасконец. — Признаюсь честно, я недооценил биохимиков Алана. Они действительно специалисты высокого уровня. Формула препарата очень сложна, и малейшая ошибка приводит к смерти человека. И все же я нашел нужный антидот. Попадая в кровь, он полностью нейтрализует яд. Никаких побочных эффектов, никаких последствий.

— И вы в одиночку решили проблему за тридцать дней? — недоверчиво спросила Линда.

— Я не буду отвечать на этот вопрос, — проговорил Байлот. — У меня имеются свои секреты. Но результат сомнений не вызывает. Мы можем приступать к эксперименту хоть сейчас.

Старец открыл маленький кейс и достал бесценный препарат. Он взглянул на Олеся, и русич послушно обнажил левую руку до локтя.

Воины внимательно смотрели на землянина. В глазах людей застыли испуг и надежда.

Холодная гладь металла коснулась кожи, и Храбров почувствовал легкий укол. Процесс начался.

— Я ничего не ощущаю, — изумленно вымолвил Олесь.

— Все уже произошло, — усмехнулся оливиец. — Ты абсолютно свободен. Свои ампулы можешь выбросить.

— То, что он не умер сразу, еще ничего не доказывает, — произнес Дойл.

— Само собой, — согласился Аргус. — Посмотрим, когда истечет срок действия стабилизатора.

Друзья с волнением и тревогой ждали окончания эксперимента. Через восемь дней Храбров должен был сделать очередную инъекцию.

Отложив ампулы в сторону, русич ждал, когда подойдет критический момент. Перед глазами всплывала картина четырехлетней давности. Шумное заведение в центре Морсвила и корчащийся от боли Агадай. Талан не имел ни единого шанса на спасение…

Но вот прошел час, второй, третий. Храбров чувствовал себя превосходно.

На всякий случай землянин носил при себе стабилизатор еще пару дней, пока не стало окончательно ясно — Байлот сдержал слово.

Цепи, сковывавшие наемников, уничтожены. Они получили долгожданную свободу.

После введения антидота старик дал воинам немного отдохнуть. Скоро должно начаться обучение.

В чем оно заключается, путешественники даже не представляли. Да это и не имело значения.

Начинался новый этап их жизни. Предстояло вступить в схватку с неведомым и опасным врагом. И чем закончится сражение — не знал никто.