Олег Мушинский - Водный мир

Матрос по очереди вытащил указанные ящички и, демонстративно отвернувшись, перенес их на стол. Когда нес второй, чуть было не споткнулся о стул и упал бы, если бы Фалко не поддержал его под локоть.

– Не нужно воспринимать приказ так буквально, – дружески посоветовал он матросу.

– Как приказано, так и воспринимаю, – пробурчал в ответ матрос. – На рее-то за неподчинение вздернут, прямо как ты говоришь – буквально. Без всяких словесных выкрутасов.

Он отошел ко второму окну и занял пост, бдительно вперившись взглядом в оставшиеся ящички. Фалко хмыкнул. Дисциплина у Лимии всегда была на высоте, но это, пожалуй, уже чересчур. Хотя, все зависит от того, что скрывает остальной архив? Брику сразу стало интересно изучить этот вопрос, но замерший матрос всем своим видом недвусмысленно сигнализировал: «Нет, мы не договоримся». Фалко вздохнул и погрузился в бумаги.

Под бдительным присмотром исполнительного матроса он рылся в них часа два. Доносы и официальные рапорты были свалены в полнейшем беспорядке. Особой ценности, как и предупреждала Лимия, не было ни в одной бумажке. Все, что касалось Вориса Ирата, либо предполагалось, либо допускалось, либо было откровенным враньем. С точки зрения Фалко, внимания заслуживала разве что пара бумаг. В одной из них анонимный автор напрямую связывал таинственного Мечтателя, организовавшего в пригородах Кампавалиса сеть контрабандных поставок чарующих водорослей, с неким капитаном Злюком. В другой, с экивоками, обязательными для доноса, составленного правительственным агентом, значилось, что настоящее имя капитана Злюка – Ворис Ирата. Источником информации значился аноним, близкий к кругам, близким к самому капитану Злюку. Скорее всего, случайный собутыльник. Должно быть, к делу бездоказательную и обтекаемую анонимку решили не подшивать, и донос упокоился в частном архиве Лимии.

В общем и целом, бумаги рисовали образ удачливого браконьера и контрабандиста, которого так ни разу и не поймали за руку. В семейной жизни ему, выходит, повезло гораздо меньше. После развода несколько лет беспробудно пил – интересно, кстати, на какие средства, если жена обобрала его до нитки? Хотя, если он действительно Мечтатель, на его откат за выход из дела можно было бы напоить весь Кампавалис. Фалко кое-что слышал о размахе той контрабандной операции от адмирала Каедо, а ведь тот знал только ту часть, которую удалось вскрыть. Сколько рыбки уплыло из неудачно раскинутой сети – один Фервор знает.

Брик устало потянулся, покидал бумаги обратно в ящики и кивнул бдящему у иллюминатора матросу. Тот быстро и аккуратно прибрался, воротя нос от бумаг, словно они воняли желчью Ацера, и проводил Фалко на палубу. Ремонтные работы уже завершились. Двое матросов без всякого энтузиазма драили палубу, остальных не было видно. Очевидно, Лимия покинула корабль. Фалко на всякий случай спросил. Его предположение полностью подтвердилось. Куда ушла капитан – матросы не знали, но верили в ее скорое возвращение. Монтаж крыла закончен, надо его опробовать на волне. Фалко пожелал им удачи и сошел по трапу.

Несмотря на солидный возраст, Секундус так и не вырос из маленького поселения во что-то более значительное и именовался городом исключительно из политических соображений. Он был основан как форпост будущей экспансии на север, но это мероприятие так и не состоялось. А поселение осталось.

Маленькие серые домики лепились к каменистому дну в строгом порядке. От каждого вверх уходили воздушные шланги. Они были зеленые, под цвет водорослей, из которых их плели, и жилые районы издали казались настоящими зарослями. Наиболее значимые домики в центре соединялись сетью герметичных коридоров. В отличие от Кампавалиса с его подземными переходами, здешние тоннели были проложены по поверхности. Каркас набирался из кораллов и обтягивался полупрозрачным материалом. Тоннели побольше были проложены по морскому дну, а те, что потоньше, – натянуты между зданиями.

С одной стороны Секундуса возвышались плавучие башни порта, с другой – улей связи. Прямо над городом покачивалась на волнах деревянная крепость. Мягкий свет Алгоры заливал воздушный океан, но вода была мутноватой, и дно скрывал мрак. До утра оставалось часа полтора. Алгора, не в пример ленивому Фервору, всегда дожидалась его на небосводе, и полной тьмы перед восходом не было. Тем не менее, света не хватало. В порту и в крепости сияли колонии люциферинов, а кое-где разливали свой желтый свет масляные лампы.

Фалко вышел из сухого дока и пошел по коралловому мостику, беззаботно насвистывая веселую мелодию и прикидывая, успеет ли он вернуться к отливу в Кампавалис? При попутном ветре можно было долететь часа за три, но как раз сейчас дул встречный и не было никаких признаков того, что он в ближайшее время резко поменяет направление. Было похоже на то, что Фалко определенно опоздает к выходу Алины из больницы, если только целители не проваландаются с этим больше положенного. Последнее было возможно, но очень маловероятно.

Рассмотрев ситуацию, Фалко пришел к решению не испытывать судьбу и отправить сообщение адмиралу с просьбой встретить девушку и позаботиться о ней. По крайней мере, до прибытия Брика в порт. Все-таки поручение адмирала было им выполнено и даже перевыполнено, благо удалось удачно сыграть на вспыльчивом нраве краббов. Тут, кстати, можно было рассчитывать на особую благодарность, что немаловажно, потому как адмирал Каедо был единственным человеком в Кампавалисе, чье мнение действительно что-то значило для отца Брика. Но в первую очередь следовало позаботиться об Алине: девушке с милым лицом, потрясающей фигурой и аппетитными формами, столь соблазнительно выступавшими под тонкой тканью. А если означенную ткань снять – очень медленно, наслаждаясь моментом, – то…

Погрузившись в мечты, не совсем подобающие белому проповеднику, Фалко не сразу заметил, что за ним кто-то следует. Понимание оного принесли быстрые шаги за спиной и резкий запах перегара. Кто-то сипло хекнул. Фалко рефлекторно отклонился вправо, и мимо пролетел потертый мужичонка с толстой веткой коралла. Он даже не догадался смягчить падение руками. Так и плюхнулся плашмя на живот. Фалко оглянулся. Других нападающих не наблюдалось.

Кроме них двоих, на плавучей пристани вообще не было ни души. Оно и не удивительно. Единственной лодкой, пришвартованной здесь, была «Сагитта». Деревянная конструкция слева пустовала, вероятно, со времен ее создания. Фалко вообще не представлял, кому такая абстракция могла пригодиться. Власти порта, видимо, тоже. Других переходов с пристани, кроме как обратно в ремонтные доки, не было. Даже нырять вниз было незачем: это была самая что ни на есть окраина Секундуса, и к ближайшим домикам путь лежал опять же через доки.