Олег Серегин - Дикий Порт

– Ваня, – говорит Ценкович, – честно скажу: я всю жизнь верил только в бесконечный прогресс науки и величие человеческого разума. Но сейчас готов молиться какому угодно богу, чтобы Тишка не ринулась в самое пекло. С нее же станется. Как Януш Корчак. Если нельзя помочь, то хоть умереть вместе…

Батя невнятно ругается, не меняя позы. Долго и многоэтажно.

– Ты понял, чего она хочет? – спрашивает он, наконец.

– А ничего другого и не остается, – вскидывается Борода. – Север!

Кхин не помнит, когда Элия переключил браслетник в режим прямой связи, но экран вспыхивает немедля. Никаких посредников. Впрочем, Руслана и Гюнай Батя сам уже успел отправить в оперативный штаб.

Устанавливается голограмма. Темноволосый парень озадаченно смаргивает, но удивления в его чертах нет.

«В большой дружбе с Солнцем, – проскальзывает мысль. – Знал… ладно, потом разберемся».

– Васильева и Тихорецкую ко мне, – приказывает Элия, не давая особисту даже выговорить приветствие. – Ты с Чиграковыми – тоже. Морально готовься ко временной спайке.

– Эльнаумыч, а Кайман…

– Я вас сам амортизирую.

На потрясенное молчание уходит не больше доли секунды.

– Есть.

Ласковый ветер струится с моря. В жарких лучах плывут цветочные ароматы. Деревья, точь-в-точь похожие на земные сосны, словно поют, стройные, недвижные в невероятно прозрачном воздухе. По краям клумб сидят, как большие белые птицы, врачи и медсестры лечебницы – те, что постарше. Остальные стоят. Метрах в двадцати есть скамейки, но никто не решается отойти.

Местра Надеждина смотрит на одноэтажное здание столовой. Такое красивое. «Ласковый берег», последнее детище Андрюши Хасанова, создавшего когда-то Райский Сад…

За плечом триумвира беззвучно рыдает Стелла.

Ее выпустили, доступно объяснив, что к чему. Отобрали браслетник, сунув взамен в руки карточку связи. Белая эта карточка до невозможности похожа на визитку триумвирата, и функция у нее приблизительно та же – только один номер… Браслетник выключили, на случай, если захотят выйти на связь сами.

Местра Ароян снова и снова напоминает себе, что она – врач, она – начальница здесь, вся ответственность лежит на ней, и нужно блюсти достоинство, сохранять спокойствие, готовиться к риску и принять наказание, которое безусловно заслужила…

– Алентипална, – с трудом выдавливает она, – там… я подумала, что можно было бы сбежать через кухню или туалеты, но так только здоровые дети бы смогли… а потом… одна повариха, Ева, решила попробовать… и они ее… ее…

– Вы пытались вступить в переговоры? – спрашивает местра Надеждина.

Стелле хочется закричать, что ей в спину тыкали дулом, и вот все переговоры, какие были!.. но перед ней – не Волшебная Бабушка, которую ждут каждый год куда больше, чем Деда Мороза, которая одаряет не всех, зато настоящими чудесами.

Даже не добрейшая местра Алентипална.

Перед главным врачом «Ласкового берега» – триумвир Седьмой Терры.

Ей не жалуются.

Ей докладывают.

– Некоторое время я сама была в числе заложников, – говорит Стелла, чувствуя, как возвращается самообладание. – Мне объяснили ситуацию. Потом… потребовали, чтобы я стала посредником.

– Я не об этом. Вы лично, персонал лечебницы – уже предлагали обменять себя на детей?

Местра Ароян прикрывает веки.

– Они отказались.

– Передать медикаменты?

– Отказались.

– Они сообщают, как чувствуют себя больные?

– Нет.

Алентипална закусывает губу.

– Ясно. Костя?

Одного взгляда на лицо Солнца достаточно, чтобы дыхание остановилось от страха. Стелла сглатывает и переводит взгляд на местера Этцера, сидящего рядом на корточках. Почему-то его вид успокаивает.

– Хорошо оплаченные, – мрачно говорит Полетаев, щурясь. – Вон, мобильные мины шляются… видите, вроде пауков, поблескивают? Это на случай штурма. Я десяток насчитал, пока кругом ходил, значит, внутри еще. Если стандартная модель, при подрыве заденет даже тот корпус.

– Там нет палат, – торопится Стелла. – Процедурные кабинеты.

– Их «крысы» – на крыше, – продолжает Полетаев. – Обычная планировка, я такую видел. На Терре-Три школу захватывали, квазицитами выкуп требовали. При выполнении требований «крысы» снимаются. Пока мины на связи, погоня невозможна. Когда уже нет – есть серьезная фора и шанс уйти.

– Они не выдвигают требований, – всхлипывает Стелла. – Вообще никаких. Уже два часа прошло, как обед кончился. Я уже всем позвонила, кому велели… они сказали, когда официальные лица выйдут на связь, предъявят требования…

– Я – официальное лицо, – спокойно говорит местра Надеждина. – Дайте карточку.

Этцер перехватывает покорно протянутую руку Стеллы.

– Алентипална, – на грани тревоги, – может, лучше подождать? Посоветоваться? Я уверен, что из Города вот-вот…

– Я тоже уверена, – качает головой Бабушка. – Именно поэтому надо поторопиться. Иначе все окажется бестолку. Карточку, Юра. Стелла, как зовут их командира?..

– Добрый день, – говорит он, и в голосе слышится улыбка. У карточки только одна функция – аудиосвязь. Алентипална благодарит небо за то, что не видит лица. Ненависть истощает.

– Здравствуйте, местер Эмиз. Моя фамилия Надеждина. Я председатель комиссии по делам несовершеннолетних, и вхожу в триумвират Седьмой Терры.

Бабушка молчит.

И добавляет просительно:

– Я ценный заложник.

– О! – отзывается террорист с интонациями почти куртуазными. – Вы хотите обменять себя на детей?

Алентипална прикрывает глаза. Касается пальцами подбородка. Хмурится.

– Нет. Дети нуждаются в медицинской помощи. Им нужно регулярно принимать лекарства, иначе неизбежны приступы. Возможны летальные исходы. Пожалуйста, пустите меня к детям.

И, обернувшись к дрожащей Стелле, совершенно другим, жестким и властным голосом:

– Шприц-пистолет, насадки, четыреста доз эфарилемина, двести – иммуномодулятора. Быстро!

Одна из медсестер уже бежит к процедурному корпусу.

– Интересно, – говорит местер Эмиз. – Очень интересно, любезнейшая местра Надеждина. Вы даже не поинтересовались нашими требованиями.

– Прежде всего – жизнь, уважаемый местер. О политике можно позаботиться потом.

– Мне нравятся нестандартно мыслящие люди.

– Если бы вы хотели выполнения требований, вы бы не стали держать их в тайне так долго, – мягко объясняет Алентипална. – Поэтому я думаю, что цель вашей акции – устрашение.

– Мне нравятся мыслящие люди, – Эмиз смеется. – Буду рад побеседовать с вами. Идите.

Алентипална берет из рук подоспевшей медсестры серую сумку с жесткими боками. Осторожным, плавным движением снимает с плеч главврача белый халат – Стелла только рот успевает открыть – перекидывает через руку.