Олег Серегин - Дикий Порт

Если Л’тхарна переменить положение бессилен, то о Рихарде так не скажешь.

«Ирмгард» приземляется так мягко, что лишь показания приборов свидетельствуют об этом. Даже человек, чуткий от природы и тренированный, как пристало воину, не чувствовал толчка, а хитроумный х’манк, занятый разговором, тем более остался в неведении. Можно послать сигнал на его браслетник, Рихард простит Л’тхарне неделикатность. Но испытывать его благорасположение сейчас вождь людей не решается. Прошло не более месяца с тех пор, как Люнеманн вернулся на Порт. Он побывал на Земле-2, держал совет с прежним Начальником, и с тех пор стал мрачен. Все три сердца Л’тхарны терзает уныние: он боится, что Рихард переменит план.

Где иной путь? Где иная надежда? Будущее у людей одно, как сердце у х’манка. Если лишиться его, станет смерть; ничего, кроме смерти.

Вождь прикрывает глаза. В горле рождается и гаснет глухой рык.

Признание нового субъекта межцивилизационного права – дело всех рас. Но возражать будут только х’манки. Рихард ведет игру с сородичами, и Л’тхарна не может ему помочь. Даже защитить – не может, потому что представляет сейчас на Анкай не Люнеманна и не Порт.

Себя.

Собственную расу, после лет ничтожества и двух проигранных войн вновь требующую признания.

Можно впасть в ужас, если думать об этом слишком много.

Л’тхарна аххар Суриши аи Р’харта поднимается с пилотского кресла.

«Космический ампир», самый затратный и самый помпезный архитектурный стиль, в каком когда-либо строили свои дворцы дети Земли, родился после успешного блицкрига против расы анкайи. В первые годы могущества, исследуя аннексированный рритский Ареал, разведчики Объединенного Совета случайно ушли в Ареал соседний. Одна из планет, на которую опускались «челноки», оказалась фантастически похожа на Землю.

По исследованиям чийенков, лучших этологов Галактики, лишь Homo sapience свойственен феномен моментального сращивания личности с имуществом.

Оставить сестру Земли в покое люди не могли. Ее можно было бы выменять, но недавние победители ррит не сочли достойным опускаться до торговли. Маленькая победоносная война подарила человечеству Землю-2; окрасила в сумрачные тона ореол прежней славы; выбор между бессмысленной агрессивностью ррит и неистовой алчностью хуманов прочим разумным перестал казаться таким однозначным, как прежде – что косвенным образом привело впоследствии ко Второй войне.

В архитектуре восторжествовал «космический ампир».

Основные черты этого стиля были заимствованы из классического искусства Анкай.

Сарказм истории.

…Свой аналог гравигенераторов у анкайи появился очень давно. По сравнительной шкале технического развития – много раньше, чем у людей.

Огромные усеченные пирамиды парят в воздухе легко, точно птичий пух. Модный среди земных дизайнеров анкайский орнамент на родине выглядит совершенно иначе, почти неузнаваемо. Уже смерклось. Холодает: с близких гор проливается ветер, родившийся в ледниках. Звезды центра Галактики светят ярче, чем огромная земная Луна. Листья, гладкие, твердые, словно маленькие зеркальца, отражают свет; парковые растения слабо лучатся, а там, где сгущается лес, стоит призрачное сияние. В проулках между постройками мрак и мгла.

Дворец-храм, плывущий над огромной площадью, великолепен. Стены и колонны сверкают чисто и нежно, но запредельно величественны и холодны. Под ветром пляшет и беснуется пламя факелов. Колоссальная лестница не достигает земли: она опустится, когда придет срок начала саммита.

Рихард не может не думать, что люди обустроили бы все иначе. Более рационально. Не теряя престижа и великолепия, но удобнее и дешевле. Однако традиции межцивилизационных встреч создавались не людьми, и политики Ареала сочли разумным не нарушать их. Галактические саммиты по-прежнему проводятся на Анкай, во дворце менкетаинри, чью роль в политике объяснить так же трудно, как и в целом понять анкайи. Ксенологи общего направления для простоты именуют менкетаинри фараоном. И это крайне возмущает специалистов по контакту с анкайи.

Последнее развлечения ради поведал Люнеманну Элия Ценкович, тот брадоносец, что до икоты напугал когда-то пьяного Гуго.

Вдалеке, на вершине лестницы, появляется хрупкий золотой силуэт. С такого расстояния расу можно определить лишь по тому, что инопланетян пока не пускали в храм. Анкайи похожи на людей больше, чем кто-либо: в закрытой одежде можно и спутать. Мотив любви человека к анкайи очень популярен в новейшем искусстве…

Завтра начинает работу внеочередной саммит. Инспирированный им, Люнеманном. Предстоят тяжелейшие дни, быть может, недели; сейчас догорает последний вечер тишины и покоя. Можно глотнуть воздуха перед тем, как начнется бой – и потому Рихард позволяет себе гулять по парку и думать об отвлеченных вещах. К примеру, как анкайи видят их? Существуют ли все они, инопланетные политики и дипломаты, в том пространстве, где обитает тихая нейтральная раса? Если существуют, то как выглядят? И как выглядят для сородичей сами золотокожие?

Из множества измерений физической Вселенной большинству разумных рас достаточно четырех. Во Вселенной анкайи их десять. Восемь статических; два длящихся – время и время-прим.

Анкайи не менее логичны, чем люди, только логикой пользуются иной. Иногда в ней путаются даже лучшие контактеры, и тогда возвышенная ксенология превращается в обыкновенную суматоху.

Утром, по приземлении «Ирмгард» и судов малого эскорта, возникли проблемы с размещением. Единые правительства цивилизаций выстроили свои посольства тысячелетия назад, в прошлом веке таковые появились и у Земли. Но сейчас Анкай принимал небывалую армию дипломатов.

Скандал в СМИ уже разгорался, несмотря на закрытость встречи.

Внешние территории Ареала человечества, отмежевавшись от центра, выслали собственную делегацию.

Люнеманн знал об этом давно, как и все, кому положено было знать. И теперь ксенологи не могли уразуметь, как именно трансформировалось сказанное в сознании анкайи. Все перепуталось и перемешалось. Возникли неожиданные проблемы с пониманием анкайи феномена всерасового государства, отчего Начальника Порта чуть не оставили без охраны. Потом выяснилось, что суда Древней Земли направили на чужую стоянку – потому что те сошли с верфей Седьмой Терры, а анкайский диспетчер сделал нетипично простое умозаключение. В довершение всего на аккредитации столкнулись кортежи Цоосцефтес и Ункхвуа.

Тогда-то Рихард и повстречал уральского триумвира.

Начальник Порта решал очередную непредвиденную проблему, был зол, измучен и не намерен шутить. Приходилось с местными чиновниками общаться лично, и немалых познаний Люнеманна в ксенологии все равно не хватало.