Олег Серегин - Дикий Порт

«Она ксенолог-дипломат, – мысленно поправила его Лилен. – Умеет и поаккуратнее прошибать стенки…»

– Мы с Дельтой, – сказала она медленно, чтобы не ошибаться больше, – пойдем на судоремонтный. Делать свое дело. А вы – свое.

– Ну вот… – уронил разноглазый Этцер.

Отвлекся от дисплея, встал, оперся на край стола.

Дельта обернулся к нему.

На миг Лилен вновь почувствовала связь с семитерранином через живой передатчик – и все умолкло. Дракон опустился на четыре лапы, подумал.

И отошел в сторону.

Дельта.

Который обещал, что будет ей как друг – экстрим-оператору…

Лилен позвала его.

Еще позвала.

И еще.

Маленькая женщина, вверенная его заботам. Она не была в опасности, она гневалась и поступала необдуманно. С женщинами такое бывает, даже с большими, даже с матерями прайдов, и тогда мужчины не торопятся повиноваться: ждут, когда ум их вернется в покой…

«Малыш никогда бы так…»

У Малыша был свой ум. И у его подруги – тоже.

У Лилен земля ушла из-под ног. Сердце поднялось к горлу, словно в «крысе», которую лихач-водитель уронил в пике с большой высоты…

Подошла Таисия. По-кошачьи, мягко ступая, с неотвратимостью хищницы.

– Лили, – терпеливо сказала она. – Ты уже не можешь уйти.

– Почему? – из последних сил прошипела та.

– Видишь ли, – Чигракова помедлила. – Ты нам нужна… и ты очень много узнала. Не бойся. Пока ты с нами, у тебя все в порядке. Но если ты попытаешься от нас отделаться, сбежать, попросить помощи, а помощи ты можешь попросить только у землян, видишь ли…

Лилен не могла смотреть ей в лицо. Как ни старалась. От взгляда особистки хотелось загородиться руками.

– Помнишь местера Лоу? – очень мягко спросила Таис. – Его уже нет.

Салон правительственного лайнера оформлен в стиле хайтек-комфорт. Анатомические кресла с функцией массажа, большие и мягкие, точно кровати, обступают маленький стол; изящные шкафчики скрывают под лакированным деревом множество полезнейших функций; перламутровые стены лучатся мягким светом, и от гобеленов, выдержанных в золотисто-персиковой гамме, ложатся едва приметные тени.

Когда-то из одной земной страны в другую добирались много дней. И вновь недели пути разделяют дома человечества. Прежде – разделяли месяцы; но морально устаревшие заатмосферники почти все списаны с рейсов, даже грузовые перевозки осуществляются на гиперкораблях. Зарастают травой старые космодромы, рассчитанные на прием челноков с орбиты: гипер садится сразу на поверхность планеты, не создавая неудобств и не нанося вреда экологии.

С одной стороны, это значительно усложнило жизнь пиратам: теперь им приходилось охотится вблизи портов назначения, ежесекундно рискуя оказаться в перекрестье прицела гарнизонных солдат. С другой стороны…

О да, не слишком честная сделка.

Откровенно говоря, совсем нечестная.

Но очень выгодная. Особенно в перспективе. Тем более – в складывающейся обстановке.

Местер Ценкович, ученый, душевед и политик, попивает, развалясь в кресле, серебристый коктейль. В памяти его снова и снова, как звенья головоломки, возникают чьи-то поступки, слова, взгляды. Элия Наумович занят раздумьями. Абстрактное мышление у него развито лучше образного, и лишние ассоциации не засоряют алхимического огня мысли. Будь иначе, он, пожалуй, сравнил бы свою логическую паутину с мироощущением корректора, всеми этими огненными нитями, за которые можно потянуть и услышать звон.

Он тоже видит вероятности. Но реализовать нужную умеет с помощью продуманных планомерных действий. Не обращаясь к теневому времени, не выводя песен, не прося сказочную избушку повернуться передом.

…Резко, точно проснувшись, Элия тянется к брошенному на столе браслетнику и включает запись.

Один из репортажей с анкайского саммита. Уже виденный, но не менее от этого интересный.

Местер Люнеманн дает интервью.

Вид корсара едва не занятнее его слов. Даже не слишком наблюдательный человек прочтет под спокойствием Начальника Порта бесконечную усталость, но осанка Рихарда по-прежнему царская, тщетно искать во взоре бессилие. Дух его тверд, и в ровно бьющемся сердце кроется радость.

– Да, – отвечает он на животрепещущий вопрос, – возникли значительные юридические сложности. Не думаю, что это кого-то удивило. Разногласия всякого рода будут улаживаться еще долго. Теперь это дело юристов, специалистов-межцивилизационников. Я очень рад, что коллеги с Лэтлаэк будут сотрудничать с людьми.

Последнее звучит несколько кисло; опять-таки и не самому сведущему зрителю понятно, почему. С коллег-лаэкно станется усложнить людям задачу забавы ради, но отказаться от сотрудничества доминирующая раса Галактики не смогла.

Ценкович посмеивается и салютует бокалом союзнику в голограмме.

– …почему вы рассматриваете квазициты как стратегическое сырье? – очень достоверно удивляется Рихард. Слишком умный, или просто ангажированный Землей писака перед этим излагал свою позицию не меньше минуты, отчаянно частя, чтобы уложиться в регламент. – Я хорошо осведомлен в этом вопросе, я сам давно пользуюсь биопластиковым костюмом…

Решение, принятое на саммите, было бы невозможно без политической поддержки периферии Ареала. Проще говоря, без выступлений местера Кхина, премьер-министра Седьмой Терры. По всей видимости, так называемый Урал лидирует в стремлении…

Тут триумвир беззвучно хохочет. После того, что произошло, ядовитый плевок в их сторону – «так называемый Урал» – положительно смешон. Терра-7 была Уралом еще до Второй космической.

…итак, контакты Дикого Порта с периферией Ареала более важны, чем с его центром. Как местер Люнеманн относится к тому, что добыча стратегического сырья, квазицитов Третьей Терры, оказалась полностью в руках семитерранских корпораций?

Заряд хорошего настроения на весь день. Лояльность крупного бизнеса гарантируют личные беседы особистов Райского Сада с представителями оного. Но передавать добычу квазицитов в частные руки – идиотизм, который мог явить только Объединенный Совет Ареала. Корпорации, действующие на Третьей Терре, формально автономны. Через подставных лиц они принадлежат государству. Планете Урал. Де-факто независимой.

А с де-юре можно и подождать…

– Эпоха абордажных боев ушла в прошлое, – рассудительно вещает Люнеманн. – Я помню времена, когда гиперы только появлялись, но уже тогда ценнейшие грузы старались перевозить на них. Вы понимаете, у меня специфический опыт… – шутит пират, и зал угодливо смеется. – Теперь заатмосферников практически нет. Биопластик теряет свою оружейную функцию. Для наземных бескровных акций усмирения он слишком дорог и неудобен. Посмотрим правде в глаза: пластик употребляется по большей части в медицине. Он, повторяю, слишком дорого стоит и доступен далеко не всем. О каком стратегическом сырье вы говорите?