Олег Серегин - Дикий Порт

Кхин хмыкает; с его басом это звучит по-медвежьи, и Элия иронично думает, что имидж премьера тоже чудо как хорош.

– Выпьем за общность интересов, – предлагает он. – За взаимовыгодное сотрудничество… за союз.

– За союз, – кивает Начальник Порта.

…Ценкович посмеивается, вспоминая, как оно было.

Люнеманн.

Союзничек.

У Седьмой Терры три союзника – ее бизнес, ее наука и ее армия.

«Армия…» – думает триумвир. Никакая планета Ареала не может сравниться с Землей по части людских ресурсов. Качество этих ресурсов – вот в чем загвоздка. Даже при политике искусственного занижения цен на колониальные товары заработки вне Земли были выше. Десятилетиями лучшие специалисты улетали с материнского мира… даже не лучшие. Просто способные работать. Оставался балласт, кормящийся жирными субсидиями.

Земля, пожалуй, набрала бы оккупационную армию. Но такой абсурд, как попытка оккупации колоний, не придет в голову даже деятелям в Объединенном Совете.

Тем более, что никаких оснований на то нет.

Никто не делит Ареал, не пытается отмежеваться от Земли. Где сепаратисты, где противоправные действия?..

Все в рамках закона.

А что касается космического флота, то даже на анкайский саммит земная делегация прибыла на судах уральского производства. В начале эры экспансии, во время Великой войны лунные и марсианские верфи еще окупали себя – за неимением более выгодных вариантов. Но ушли в прошлое гигантские заатмосферники. Гиперы собираются прямо на поверхности планеты. Сравнить стоимость чего-либо, произведенного на планете с кислородной атмосферой и комфортным климатом – и без них…

Землянам стоит посмотреть правде в глаза.

– А все-таки я беспокоюсь за Светочку, – задумчиво говорит Тиша. – Воля твоя, а семнадцатилетняя пигалица, ножки-палочки, ручки-веточки, и рулит двумя взрослыми страшными мужиками…

– Да какие они взрослые, – бурчит собеседник, – тридцати еще нет.

– Но по сравнению!

– Да что ты в них страшного-то нашла? – Элия смеется.

– Страшные! – упрямо повторяет она.

– Тишенька, ну вот скажи, мы с Михалычем страшные? – сделав брови домиком, спрашивает Ценкович.

– Просто непередаваемо ужасные.

– Но ты же нами рулишь?

– Так мне и не семнадцать лет! – не всерьез сердится Бабушка.

Элия улыбается.

Меняет тон.

– На Земле-2 нам нужна не вероятность, а гарантия, – сухо говорит он. – А Третья Терра… не думаю, что дела пойдут хуже, чем шли. Начальник Порта посвободнее нас в том, что касается применения силы. Столкновение нашего гарнизона с кораблями Земли – и столкновение одних браконьеров с другими… он нам союзник? Союзник. Он получил свое, и теперь выполнит свою часть обязательств.

Алентипална молчит.

Если нельзя избежать применения силы, нужно действовать решительно и быстро. Она понимает. Но думать об этом ей тяжело.

И все же приходится.

Обсуждение вероятных путей развития событий подчас приводило к тому, что Тиша ойкала, сжимала виски ладонями и одними губами шептала: «Господи, только не воюйте, мальчики, только не воюйте…» Продолжать холодный анализ становилось невозможно. Аргументы о вынужденных действиях приводили ее в ужас. «Мы не собираемся воевать, Тиша, – говорил обычно Иван. – Поэтому и задействуем наших птичек. Райский Сад – это не боевая организация. Это средство сохранения мира».

Он сам пообещал ей, что Эрэс будет таковым.

«Хорошо, – убито соглашалась она и договаривала едва слышно, – но вы все-таки, пожалуйста, не воюйте…»

Прозванивают одиннадцать тяжелые антикварные часы. Свет играет на маятнике; дрожат, приоткрываются лепестки цветов на золотой плети вьюнка, обнимающей циферблат. Горечь черного кофе во рту.

Все возможное будет сделано для сохранения мира. Но с обеих ли сторон? Земля, как оказалось, готова была даже пожертвовать питомником биологического оружия, лишь бы он не достался противнику. Убийство мастеров – бессмысленный, ничем не оправданный поступок. Всего лишь доказательство, что дезинформация прошла. Впрямь, проще поверить, что на Терре-7 собираются организовать второй питомник, чем хоть в мыслях допустить, что самая землеподобная колония, как и квазицитовая Терра-3, окажется фактически под властью Урала…

Плюнуть через левое плечо и постучать по дереву – благо, им отделан салон.

Окажется.

На то и Тиша, куратор Райского Сада, ведущий специалист.

А как дела пойдут дальше, покажет время.

Результаты саммита неоднозначны.

– Рих! – Гуго мечется как зверь в клетке, от стены к стене; крупный, неопрятный, обрюзгший человек. – Ариец, какого хрена! Мля! Ты вступил в дерьмо! Ты понял меня, да?! Какого черта тебе это сдалось? Я знал, что твой зоопарк тебя однажды сожрет, но чтобы так!..

Люнеманн-старший, выдержанный по-викториански, бестрепетный, перебирает бусины сандаловых четок. Шершавое дерево источает яркий, темный, чувственный аромат. Наводит на мысли о дорогих сигарах; Начальник Порта задумывается, не вспомнить ли ему вкус табака. Обычно он курит тий-пай: трон корсарского короля означает бесконечные стрессы, и свойства нкхварской травки необычайно к месту. Вкус тий-пай приятен, сорта многочисленны, но «Древняя Земля» все еще означает «престиж»…

Престиж. Как много приходится делать только ради поддержания статуса. Даже пентхаус на крыше высотного дома, где сейчас он отдыхает и беседует с Гуго, и тот – дань престижу. Порт никогда не знал дефицита пространства, удобнее было бы вынести малую резиденцию за черту города, но реноме…

Гу, бывший Одноглазый, останавливается, борясь с одышкой, и таращит разноцветные глаза.

– Ты… – выдыхает он. – Ты крышей поехал, чтоб тебя, я не понял, что ли?!

Рихард, не глядя, снимает с пальца тяжелый перстень, откладывает на журнальный столик, на миг ощутив под пальцами прохладу кожаного переплета. Альбом с репродукциями: драгоценная безделушка из натуральных материалов. У них удивительный запах, а если собрал библиотеку бумажных книг…

За перстнем следует второй. В нем, в отличие от первого, нет сенсорной камеры. Безобидный информационный носитель.

– Гуго, – бархатно говорит брат. – Скажи, пожалуйста, кто пытался наладить с тобой контакт за время моего отсутствия?

Тот хватает ртом воздух, как рыба.

Рихард скорбно качает головой. Дурно думать такое о покойной матери, но как братьев угораздило родиться столь непохожими?.. И когда всевозможные разведки, наконец, осознают, что, во-первых, мнение Гуго Рихарда не интересовало никогда, а во-вторых, у Гуго нет доступа к конфиденциальной информации? Скорее, Д’йирхве будет вера, не говоря уж о Л’тхарне, но не этому вечно пьяному полудурку. Прежде он был потолковей, и корсар был успешный… увы.