Олег Серегин - Дикий Порт

План местера Ценковича был слишком красив. Люнеманн никогда не жаловался на интуицию; он поклялся бы, что такие блестящие игры ума не воплощаются в грубой реальности…

…рядом с корректором скептиков не бывает.

Впрочем, эту историю можно будет замять. Не создавать «бесспорных» доказательств, не доводить расследование до суда. Мало ли удавшихся заказных убийств, не то что покушений, исчезают во мгле десятилетий? Да и лаэкно не стоит дразнить. Гроссмейстерский реванш будет страшен.

– Они преследовали собственные интересы, – сказал местер Ценкович, хмурясь, – не интересы Порта, местер Рихард. Даю зуб Йории Североамериканского.

– У лаэкно всегда есть свои интересы, – улыбаясь, развел руками Люнеманн. Кто-кто, а Начальник своих граждан знал.

– Так, так… – пробурчал триумвир. Черные глаза его блуждали в задумчивости.

«Письмо преемнику», как для простоты назвали отчет СБ Терадзавы, беспокоило семитерран.

– Не буду скрывать, – признался Ценкович, – мы сочли разумным подкинуть общественности некую долю достоверной информации. Это стимулирует домыслы и успешно скрывает истину. Индустрия социального заказа – великая вещь. В перипетии большого бизнеса простому человеку вникать не хочется. Настоящая природа конфликта Земли и колоний ему не интересна. Но дымы курятся, ветер веет и пахнет нехорошо. Землянин боится. А поскольку он землянин, то хочет пощекотать себе нервы. В самом деле, все со школьной скамьи знают, что ресурсы Земли истощены. Это не страшно. Пугать надо тайными орденами, мутантами и Апокалипсисом. Со средних веков действует безотказно. Поэтому теперь пишутся романы и снимаются фильмы о жесткой евгенике, генетически модифицированных Homo sapience и чуть ли не школах ниндзюцу, где готовят сверхчеловеков-убийц.

В усмешке уральца – сарказм без веселья.

Рихард представил, какова бы оказалась реакция общественности на правду. Управление вероятностями…

Не зрелищно.

Не пойдет.

– Что здесь можно сделать? – с прежним оптимизмом вопросил местер Элия. – Можно, конечно, сесть и заплакать. А можно наснимать собственных фильмов.

– Еще более ужасных? – предположил Рихард, улыбаясь.

– О нет, – отрекся семитерранин. – Пародия – это плоско… Проникновенных. Трогательных. В корне меняющих образ. И при этом – совершенно не про нас.

Прописная истина: ответ на открытую пропаганду не должен быть симметричным.

Впрочем, все это проблемы Седьмой Терры – и земная пропаганда, и то, что фактология «письма преемнику» оказалась слишком обширна, ясна и логична. Пусть закручивают гайки и ищут каналы утечки информации.

Объединенный Совет Ареала человечества признал нового субъекта межцивилизационного права. С некоторыми оговорками. В индикартах Порта не будет указана раса. Это, пожалуй, станет проблемой для некислорододышащих уроженцев Цоосцефтес, но цаосц несложно оказалось уговорить, пообещав кое-какие льготы… хорошо.

Рритский вопрос обещали решить. Негласно меры уже приняты, готовится вывод войск и мирного человеческого населения. Юридически отказ от присутствия на планете AMR-88/2 обосновать будет трудно, но работа ведется. Ее не стоит форсировать: Земля предупредила – никаких провокаций. Никаких дополнительных информационных утечек. Боезапас на борту кораблей гарнизонного флота вполне достаточен, чтобы решить вопрос иным образом.

«Пусть, – думает Люнеманн. – Не исключено, что процесс попытаются затянуть до бесконечности. Все смертны, и Начальник Порта в том числе, а мой преемник будет придерживаться другой позиции… Посмотрим».

Есть Седьмая Терра.

Есть договоренности с триумвиратом.

А на очередной сессии Генеральной Ассамблеи представители Промышленного союза предложили новый законопроект.

Закрепляющий равные права для всех членов Совета.

– Ты в своем уме? – в тон Чиграковой, так же мягко и тихо спрашивает Шеверинский. – А, Тройняшка? Не перегрелась?

Пальцы его впиваются Лилен в плечо так, что должны остаться синяки. Но углы ее рта все равно ползут в стороны. Север за нее! Готовый даже выступить против своих, он – за – нее!

– Владимир, – Таис впервые называет его полным именем, холодно и официально, – ты не понимаешь, о чем речь?

– Таисия, не знаю, какой из тебя ксенолог, но психолог очень хреновый, – печально замечает Север. – Я понимаю, ты боишься за Свету. Но Птиц ей только что спел жизнь, и не исключено, что против причинности. И Лена его амортизировала. Первый раз в жизни, если всерьез. Ей плохо. Она из собственного равновесия выбита, и ты на нее вздумала давить – сейчас. Дурней не придумаешь.

– Я боюсь не за Свету, – Чигракова качает головой. Оскорбляться, кажется, и не думает.

– Объяснись.

– Свету отозвали с Терры-3 обеспечивать безопасность Больших «Б».

Молчание.

– Теперь понял? – осведомляется Таисия.

Север не отвечает. Лилен смотрит на него снизу вверх, испуганным молящим взглядом.

– Пойдемте в гостиницу, – советует Солнце от стола. – Не стоит тут дольше сидеть.

– Я не пойду, – быстро говорит Лилен.

– Почему?

– Туда не пустят Дельту.

Она не ожидала, что Солнце озадаченно хмыкнет и скажет: «А и правда». Казалось, что все, кроме Севера, против нее, и теперь попытаются лишить даже иллюзорной защиты…

– Пустят, – примирительно улыбаясь, говорит Димочка. – Крокодилыч, вы же машину в прокате взяли? Вот вызывайте… на крыше будет самое то.

– Лена, – почти неловко просит Север, – пожалуйста. Извини, что так. Я… обещаю, что потом мы…

Лилен улыбается ему. Наплевать на Чигракову, наплевать даже на выкрутасы Синего Птица, они ее не интересуют. Главное, что Север за нее. А если так, то и она – с ним.

Димочка смотрит, кривя рот в обычной непроницаемой усмешке, но внутри заходится хохотом. Ах, как гладко Тройняшка с Шеверинским отыграли сценку «плохой – хороший»! Белобрысенькая так и трепыхается на крючке. Не та Лена, не та: Кнопка бы не повелась… Да будь здесь Кнопка, они бы давно уже занимались делом! Девица Вольф слишком нервная для своей десятки, или двенадцатки, что ей там на радостях насчитал Шеверинский…

– Вызвал, – рапортует Кайман.

– Кого?

– Машину. Через полминуты будет.

Но спокойно перенести военный совет в менее людное место не удается.

Солнце швыряет на стол браслетник; полыхает яркая, плотная, почти осязаемая голограмма, какую дают только семитерранские модели.

– Ия Викторовна? – доносится изумленный голос Таисии, – а мы как раз вам собирались звонить.

Та, темноволосая, смуглая и веснушчатая, точно сидит за столом, находясь в действительности невесть где, может, даже на самой Седьмой Терре.

– С нами такое бывает, – фыркает семитерранка. Подмигивает.