Роман Глушков - Король «Ледяного взрыва»

А вот дудки вам, многоуважаемый покровитель! С чего это вдруг я должен налетать на ваш кулак, словно ошалелая весенняя муха? Штурмовик хоть и умирал, но был еще вполне способен изобразить в воздухе пару-тройку маневров. Возможно, не таких лихих, как прежде, но уж точно повиртуознее ваших прямолинейных ударов!

Резко уронив «Ледяного взрыва» в пике, я в последний момент разминулся с чудовищной конечностью Поводыря, после чего тут же задрал нос штурмовика вверх, нарисовав в воздухе траекторию, напоминающую по форме рыболовный крючок. И разящий его конец впился демоноводцу аккурат в безразмерное брюхо…

Я понятия не имел, чем закончится задуманная мной атака. Предсказать ее последствия могли, пожалуй, только велланские демоноборцы, да и то лишь гипотетически. Больше всего приходилось опасаться, что мутадемон утонет в полистихийном теле Поводыря и я, сидя в открытой кабине, либо сгорю заживо, либо застыну во льду, либо окажусь еще в какой-нибудь агрессивной среде, откуда не сумею выбраться. Оставался один выход: создать перед собой буфер, который дозирует при столкновении силу удара и не позволит штурмовику вонзиться во вражеское брюхо на опасную для меня глубину.

Залп концентрированного криогенного тумана – такова была последняя команда, которую я отдал Квиримоту, прежде чем он врезался в Поводыря и умер, покинув-таки ненавистный мир Пророчества. Демоноводец в этот момент как раз пребывал в огненном состоянии, но мой выстрел сумел проделать в стене бушующего огня небольшой просвет в виде толстой ледяной корки. В нее и ударился штурмовик, пробив льдину насквозь носом и тремя уцелевшими «рогами». После чего накрепко завяз в ней, окутанный паром и брызгами талой воды.

Есть контакт! Ядовитая мертвая кровь Квиримота угодила под стихийную оболочку демоноводца, а я при этом остался снаружи, как и планировал. Но лед вскоре растает, и мы со штурмовиком полетим с огромной высоты вниз, на скалы. Или Поводырь успеет прихлопнуть нас у себя на животе, будто кусачее насекомое. В общем, пора проваливать отсюда, пока я еще жив.

Куда же подевался Злюка? Неужели не сумел прорваться следом за нами и пал смертью храбрых от кулака исполина? Ладно, где бы ни был турбошмель, мне так и так надо выбираться из кабины.

– Прощай, Квиримот! Благодарю за помощь! – бросил я штурмовику, перед тем как снять руки с нейропульта и отстегнуть ремни безопасности. Если умирающий мутадемон все же надумает проклясть в моем лице весь наш мучительный мир, это произойдет именно сейчас – во время агонии Квиримота.

– Прощай, Торки Бикс! – отозвался тот. Голос его звучал у меня в голове едва слышно, будто из глубокого колодца. – Живи долго, человек с теплыми руками!..

Что ж, хорошее пожелание. Вот только кто бы подсказал, как реализовать его на практике.

Я высвободился из кресла и вылез из кабины на корпус «Ледяного взрыва». Затем, хватаясь за «рога», добрался до хвоста и остановился, испуганно озираясь по сторонам в поисках Злюки. Ну где же ты, малыш? Только не говори, что «папочка» допустил ошибку в программировании и теперь должен расплачиваться за это собственной жизнью…

Огненная стена позади меня превратилась в высоченный ледяной монолит – так, словно Квиримот не отравил Поводыря, а удосужился перед смертью заморозить полистихийного монстра. Хотя нет, подо льдом явно что-то происходило, и причиной тому был торчащий из него мутадемон. Во все стороны от штурмовика под ледяной толщей быстро расползалась корявая черная клякса. Буквально на моих глазах она закрасила собой весь живот гиганта и, не останавливаясь, поползла дальше, подобно растворяющимся в воде чернилам.

Шаткая опора у меня под ногами непрерывно ходила ходуном, того и гляди, норовя обрушиться. Когда же демоноводец разразился неистовым ревом, его ледяная шкура покрылась трещинами, а ручищи пришли в движение с явным намерением прищучить отравителей, я решил, что настала пора прыгать. Велика ли разница, как прожить оставшиеся мгновения: дожидаться, пока тебя прихлопнет исполинский кулак, либо испытать напоследок чувство свободного полета. Так или иначе, но финал один – быть расплющенным в мясокостный фарш, который кому-то придется соскребать метлой и совковой лопатой.

К сожалению, для героического прыжка у Торки Бикса не хватило духа, вот и пришлось обреченно наблюдать, как верхние конечности Поводыря – в данный момент ледяные – приближались ко мне и одновременно наполнялись ядом, проникающим в них с огромной скоростью. Лед трещал и обваливался с демоноводца целыми пластами, под которыми обнажалась такая же, как на Квиримоте, черная пузырящаяся субстанция. Мутадемон погиб; Злюка, не иначе, тоже; Поводырь явно был при смерти, а я готовился пасть жертвой его конвульсий. «…И все умерли» – отличный финал для этого суматошного утра.

Крупные куски льда, падавшие с воздевшего руки демоноводца, разлетались во все стороны. Ящеры, которые так и продолжали пассивно наблюдать за происходящим, кинулись кто куда, спасаясь от слепого гнева агонизирующего покровителя. Однако одна из множества глыб полетела не вниз, а отделилась от общей массы и помчалась в моем направлении, будто кто нарочно швырнул ее прямо в меня. Осколок двигался гораздо быстрее ручищи Поводыря и должен был пристукнуть Торки Бикса раньше, чем она. Другими словами, что в лоб, что по лбу…

Впрочем, когда я уже втянул голову в плечи, предчувствуя хоть и быструю, но болезненную смерть, то обнаружил, что запустил в меня этой стремительно летящей хреновиной не кто иной, как я сам. Никакая это была не льдина. Отчаянно лавируя промеж падающих глыб, ко мне прорывался бесстрашный Злюка, слегка припоздавший к атаке, но явно не по своей вине, а из-за плохого программиста Бикса, который не смог правильно скоординировать скорость штурмовика и перехватчика.

– Сюда! Я здесь! – на радостях закричал я и замахал турбошмелю рукой. Просто от переизбытка эмоций – мутазверь и без подсказок отлично видел, где застрял хозяин, и спешил к нему, как только мог…

Карающая длань демоноводца обрушилась на мертвого Квиримота и смяла его в лепешку через миг после того, как я вновь очутился в седле Злюки и, наскоро прицепившись ремнем, уронил перехватчика в крутое пике, вдоль ноги великана. Сейчас я видел перед собой лишь эту гигантскую ножищу, но, глядя на нее, понимал: яд полностью пропитал Поводыря, и теперь он представлял из себя черный как смоль силуэт на фоне гор и пасмурного неба. Подобно облупившейся глазури, лед полностью облетел с монстра, уже не подверженного никаким полистихийным изменениям. Им на смену пришли другие метаморфозы. Форма тела повелителя ящеров, которая прежде оставалась неизменной, начала терять четкие очертания и таять, как шоколадная фигурка под лучами солнца.