Ольга Волоцкая - Войти в Тень

– Дело в том, что наш замок «растет», если можно так выразиться, не вверх, а вглубь. Так что на поверхности находятся только пять этажей, не считая нижних залов для больших сборов, в общей сложности получается шесть надземных и двенадцать подземных. И поэтому отсчет удобней начинать с верхнего этажа. Вы будете жить, если считать привычными вам мерками, на третьем этаже, не считая нижнего, так сказать, как нулевого.

Я мысленно попытался перевести новую систему в привычную. Получилось забавно. Наш этаж оказывался ровно посередине надземной части. Надежно, ничего не скажешь.

Лифт на нужном этаже открылся с другой незатейливой мелодией. И мы вышли в менее поражающий размерами, чем первый этаж, холл. Направо и налево шли коридоры. Всего по пять дверей в каждой стене, почти друг напротив друга. В обоих торцах коридоры заканчивались огромными овальными окнами. Аккуратно закрепленные золотым шнуром пурпурные портьеры, создавали чопорный вид. Смотрелось впечатляюще.

Мы повернули направо и зашли в ближайшую дверь по левой стене.

Когда дверь перед нами распахнулась и мы увидели, куда, собственно, попали, я быстро сказал себе, что чего-то подобного и ожидал. Получилось не очень убедительно. Роскошь была на той самой грани, что еще чуть-чуть – и уже чересчур. Ненавязчивый свет ламп в плоской люстре, переливающейся прозрачными гранями хрусталя. Посередине гостиной – аккуратно составленные наши вещи. Сама гостиная декорирована в смешанном стиле – восточного колорита и современного европейского комфорта. Напротив двери – огромное окно, закрытое шелковой белой занавесью. Кажется, там был балкон. Две двери направо, две налево.

– Располагайтесь.

Борис уже закрывал дверь. Он пропустил нас, но сам так и не вошел, своим поведением давая нам некоторую уверенность в своем личном пространстве.

– Через полчаса мы вас ждем. Я за вами зайду.

И нас оставили.

Мы переглянулись и пошли разбирать вещи. Я мельком отметил, что ковер – такой же синт-автомат, но уже другой, расцветки: пурпурные цветы, в переплетении ветвей то ли кустов, то ли лиан, подходящих к здешнему интерьеру. И я опять прикинул, сколько же все это может стоить. Выходило, что-то несусветное, и я наконец-то бросил глупое занятие считать чужие расходы, мне бы со своими разобраться.

Бориса новые гости скорее позабавили, нежели раздражали. Особенно ему был интересен высокий седой мужчина, в поведении которого без труда угадывались военные привычки. Это Борис понимал и уважал. А загару данного индивида почти позавидовал. Сам Борис, до своего посвящения, загореть не успел, а потом, понятное дело, было уже поздно.

В Оскаре он сразу угадал руководящее лицо, но, обратив более пристальное внимание на отношения в этой команде, пришел к выводу, что тут дело не только в четкой иерархической зависимости, но и в личной приязни, основанной, возможно, и на безупречном подборе характеров этих людей.

Ехидный, нервный водитель Бориса не впечатлил. Он только про себя посочувствовал ему, догадываясь, к каким специалистам тот, скорее всего, попадет.

Юноша был слишком незаметен, и, если бы не его улыбка, вежливо-мягкая, но тем не менее ни в коей мере не безопасная, то Борис предпочел бы и вовсе не задумываться об этом человеке. Но поймав белозубый отблеск, вампир невольно уловил его сходство с седым, который первым привлек его внимание. И это заставило Бориса поставить этих двоих на одну доску. Очень опасную доску.

Борис ощущал легкое сомнение в своих догадках, а потому стал нетерпеливо готовиться к ужину.

Спальню я себе отвоевал рядом с Джонасом, ближе к балкону, с правой стороны. Оскар и Кай, естественно, заняли комнаты напротив. Быстро проверив помещение на предмет прослушки и обнаружив закономерных жучков, но в состоянии незакономерного отключения, я нашел и еще одну занятную вещь. В общей стене наших с ирландцем комнат была дверь. Изящно, но не серьезно замаскированная. Позже выяснилось, что то же самое было и у Кая со Стаковски. Не то чтобы я был аскетом и пуританином, но подобная вещь в вампирском замке немного меня удивила. Хотя кто их знает, эти местные обычаи?

В конце концов я даже не стал распаковывать вещи и, сбросив с себя дорожную одежду прямо на огромную, всю в белопенном кружеве кровать, поспешил в душ. Хозяева наши – вампиры, конечно, любезные, но все же не стоит никогда давать повод для раздражения.

Из душа я вышел уже в более приличном настроении. Как я и предположил, ванная комната здесь оказалась по первому классу. Ионно-воздушное полотенце почти моментально, но мягко высушило мою кожу и волосы. Надо было поторапливаться.

Смокинги, по настоянию Стаковски, все взяли с собой. Я оказался третьим по скорости одевания. Первым, конечно же, был Джонас, – сказывалась военная выучка. Вторым сам Оскар. Ну а я слишком много времени уделил выбору парфюма, представленного на столике в ванной. И самым последним появился Кайто, выходящий из дверей и все еще увязывающий в хвост свои роскошные волосы. Свои я просто высушил и расчесал. Мне отчетливо показалось, что все тут как будто пропитано ностальгией по былым временам, а значит, и мои длинные патлы в вольном беспорядке будут, как нельзя лучше подходить к обстановке. Этакий цивилизованный варвар. Кайто, увидев меня, насмешливо фыркнул.

И в этот момент в дверь постучали.

Оскар оглядел нас, как армию перед боем, и улыбнулся. Я уже знал, что впускать на нашу территорию вампиров он не собирается.

– Сейчас выходим, – откликнулся он и открыл дверь.

За порогом, конечно же, ждал Борис. И я опять едва удержался, чтобы не присвистнуть. Он, конечно же, успел переодеться. Но во что?! Кружева, бархат, сверкающие камни драгоценностей. Напудренные волосы, уложены идеальными локонами – XVIII век, отличная реконструкция. Мы с Джонасом недоуменно переглянулись. Надеюсь, нас не заставят работать в такой одежде? Хотя кто их знает, что они могут придумать и как у них тут принято?

Оскар шагнул за дверь, и мы потянулись за ним.

На этот раз нас вежливо не стали загонять в лифт, а дали самостоятельно спуститься по лестнице. Но лучше бы мы ехали в лифте.

О, этот благородных тонов ковер под ногами. О, эти длинные лестницы, переходы и прочие архитектурные излишества. Меня начал раздражать даже мягкий здешний свет. Зато всем остальным было, похоже, хорошо. Их же в детстве не достала до зеленых свиней вся эта чопорность, роскошь и прочий ordnung. И мне скрепя сердце пришлось изображать из себя любителя подобного антуража.

«Да, Борис, эта лепнина восхитительна. Что вы говорите, привнесенный элемент? А так и не скажешь. Конечно, я понимаю. Светильники чудесны. Конечно, заметно, что все разные, хоть и прекрасно подобраны. Да и ковер в тон. И панели. Что вы говорите? Не может быть. Сколько лет и труда…»