Алексей Калугин - Пустые земли

– А по-моему есть, – не согласился с ним Картридж.

Джагер подошел к сложившимся домиком плитам и наклонился, чтобы заглянуть внутрь. Свою замечательную южнокорейскую винтовку он при этом закинул за спину. Постояв минуты две-три, он наклонился еще ниже и вошел под плиты.

– Ты знаешь, – произнес негромко Картридж, – мне кажется, что, вернувшись, Джагер стал другим.

– Ну, еще бы, – усмехнулся одними губами Маркер. – После того, через что он прошел…

– Я не о том, – перебил приятеля Картридж. – Он стал совсем другим. Понимаешь? Ну, знаешь, говорят, что среди сталкеров-одиночек есть такие, что по Зоне без оружия ходят.

– Ты сам-то видел хоть одного такого?

– Нет.

– Значит, вранье все это.

– А как же Болотный Доктор? Его-то многие знают.

Маркер не успел ничего ответить. Из-под плит вышел Джагер и помахал рукой ожидавшим его «гонгам».

– Ну, что я говорил? – с усмешкой посмотрел на приятеля Маркер. – Нет там никого!

– С чего ты взял?

– Так не было ж ни единого выстрела! Черт, надо было с тобой поспорить.

К тому времени, когда «гонги» подошли к свалившимся с панелевоза плитам, Джагер снова нырнул в укрытие. Картридж первым заглянул под плиту и сразу же отшатнулся, задохнувшись от застоявшейся, затхлой вони, в которой смешались, казалось, все самые омерзительные запахи – немытых тел, экскрементов, гнилого мяса и протухших яиц.

– Ты чего? – Джагер из темноты посветил на него фонариком.

– Воняет, – зажимая нос и рот ладонью, просипел Картридж.

– Точно, – скривился стоявший у него за спиной Маркер. – Несет, как из выгребной ямы.

– Не преувеличивай. – Луч фонаря Джагера скользнул в сторону. – Есть, конечно, запашок, но вполне терпимый. Зато химера сюда не сунется.

– Слушай, а может, ты и насчет химеры загибаешь? – кривясь от вони, спросил Маркер.

– Что значит «и насчет химеры»? – уточнил Джагер.

– Ты говорил, что здесь бюреры живут.

– Ну?..

– И где они?

Послышался сдавленный смешок, и луч фонарика метнулся в дальний угол убежища.

Поначалу Маркеру показалось, что он видит сваленное кучей старое грязное тряпье, которое, должно быть, и является источником столь мерзкого запаха. Но вдруг одна из тряпок шевельнулась, приподнялась, и из-под нее показалась широкая плоская ладонь с короткими, будто обрубленными пальцами, заканчивающимися толстыми, обломанными ногтями, здорово смахивающими на когти человекообразного примата.

– Ох, леший меня раздери! – Маркер испуганно схватился за автомат, когда из темноты на него блеснули глаза.

Луч фонарика переместился чуть вверх, и «гонг» увидел широкое лицо с уплощенными чертами, будто платком или капюшоном обернутое тряпьем. Кожа у бюрера была морщинистая, неровная, словно покрытая бородавками или какими другими болячками. Рот напоминал длинный горизонтальный разрез. От носа остались только две неровные ноздри. Глаза с желтоватыми склерами выглядывали из-под тяжелых, морщинистых, как у черепахи, век.

– Сколько их здесь? – спросил негромко Картридж.

– Не знаю, – ответил Джагер. – Не считал.

– И ты уверен, что они не опасны?

– Не так опасны, как химера… Ладно, ребята, – луч фонаря снова переместился на «гонгов», – кидайте свои вещички у входа и дуйте за дровами, пока совсем не стемнело. Иначе горячего ужина не получите… Да, и в сторону логова химеры лучше не ходите.

«Гонги» молча сбросили поклажу, поставили рядом с рюкзаками автоматы и отправились собирать дрова.

– Он сошел с ума, – без умолку бормотал Маркер. – Точно тебе говорю, Картридж! Ну, посуди сам, разве ж нормальный человек придумает такое – заночевать рядом с семейкой бюреров?

– Ну, пока они ведут себя спокойно, – отвечал Картридж.

– Пока! – Маркер возмущался так экспрессивно, что сучья, что он держал в охапке, едва не разлетались в разные стороны. – Вот именно, что пока! А что будет через час?.. Что, всю ночь сидеть, не смыкая глаз, с автоматом в обнимку?

– По-моему, Джагер знает, что делает.

– Знает?.. Да ни черта он не знает!

– Он сказал, что договорился с бюрерами.

– С этими тварями нельзя договориться! Они же человеческих слов не понимают!

– Значит, Джагер знает, как их успокоить.

– Как?

– Ну… Может, слово какое… Или артефакт.

– С головой у него плохо, Картридж. Точно тебе говорю! Какой проводник выходит в путь за три дня до выброса?.. Расскажи кому… А потом еще ночевка в логове бюреров… Свихнулся он, Картридж, точно тебе говорю!

– Ну, может быть, – с неохотой соглашался Картридж. А кому охота признавать, что ты идешь с безумным проводником? – Самую малость… Ну, то есть не совсем он сумасшедший, а малость не в себе.

– С придурью, – уточнял Маркер. – А нам-то что теперь делать?

– Ничего. Идти следом за ним и делать то, что он говорит.

– Пока он нас не угробит?

– А хоть бы и так! – обозлился вдруг на приятеля Картридж. – У нас что, есть выбор?

– У нас есть оружие.

– Дурак ты, Маркер! Если мы без проводника вернемся, нам все равно хана! Пристрелят, как хануриков, и все!

– Так что же?..

– А ничего! Если живым вернешься, будешь всем рассказывать, как спал бок о бок с бюрером! – Картридж поудобнее перехватил охапку собранных дров и потопал к укрытию.

– А, все равно никто не поверит, – грустно заметил, следуя за ним, Маркер.

Картридж осторожно заглянул под плиты. Там все было как и прежде – Джагер сидел у входа, а семейка бюреров жалась в дальнем углу, как будто не люди, а они были тут незваными гостями. Ну, и воняло, понятное дело, все так же мерзко. Джагер втащил под плиты рюкзаки «гонгов», к которым были приторочены детали замечательной сборной самодвижущейся тележки Крохобора, на которой им предстояло транспортировать кровососа, и поставил их так, чтобы разделить внутреннее пространство надвое – одна половина для людей, другая для бюреров.

Картридж закинул дрова и, встав на четвереньки, сам забрался внутрь. Маркер, что-то бормоча себе под нос, достал из кармана рюкзака респиратор и натянул его на лицо.

– Во чудило-то, – усмехнувшись, покачал головой Джагер. – А есть ты как будешь?

– Ты в этой помойной яме жрать собрался? – не то удивленно, не то возмущенно прогнусавил из-под респиратора Маркер.

– Нет, с голоду помру, – снова усмехнулся Джагер и принялся ломать ветки для костра.

Костерок он разложил возле самого выхода, небольшой, но толковый. Достав из рюкзака котелок, Джагер пристроил его на угли. Не успел котелок нагреться, как в нем оказались три банки тушенки, банка кукурузы, две банки зеленого горошка, пригоршня яичного порошка и две кружки сухих картофельных хлопьев. Сдобрив все это перцем и горчицей, Джагер как следует перемешал варево и стал следить, чтобы еда не пригорела.