Олег Белоус - Последний шанс человечества [litres]

– А я могу подойти, – он на миг замешкался, – к батюшке, я некрещеный.

– Иди уж, – проворчал тот, подталкивая в спину, – он никому не откажет.

А над палубой все плыли суровые звуки из далекого двадцатого века:

Космические сражения угнетают медлительностью сближения: слишком велики расстояния. Несколько часов союзный флот в молчании двигался к внутренним планетам системы, но волфы, казалось, их не замечали. Космос – странное место для боя, где неожиданности немыслимы. Засадной полк, обходы, охваты и прочие премудрости тактики остались на маленьких клочках материи, называемых планетами. Там, где любое движение врага видно за многие миллионы километров, все это невозможно. Лишь лобовое столкновение, исход которого решает голая огневая мощь с небольшими погрешностями алгебры вероятностей и дух воюющих.

Союзный флот людей и биин-арапо, в соответствии с планом Крюгера, на ходу перестроился в боевой ордер. Позицию в центре занял флот Новороссийской федерации. В стойкость своих командующий верил: в сердце каждого русского все еще стучал пепел Дальнего форпоста, а солдаты, когда считали цель войны справедливой, отличались несгибаемостью в бою; к тому же их флот обладал наибольшим количеством линкоров. Эскадры остальных человеческих государств заняли место на левом фланге и частично в центре, корабли биин-арапо, в основном легкие корветы, заняли левый фланг. Три боевые линии: первая – авангард из корветов; основа боевой мощи – линкоры, вместе с легкими носителями дронов – встали во вторую; третья, резерв, состояла, в основном, из переоборудованных грузопассажирских судов – надвигались на презрительно игнорирующий их флот волфов.

На командном пункте флагмана русского флота линкоре «Аврора», названном в честь легендарного корабля двадцатого века, за толстой шкурой брони тревожно попискивала аппаратура связи и разведки; сидевшие перед дисплеями офицеры шепотом переговаривались. Командующий Иван Крюгер – прямой, словно палку проглотил, на груди сверкали орденские планки – рассматривал изображение на мониторе. Лицо превратилось в непроницаемую маску, лишь глаза чуть сузились.

– Не желаете кофе? – произнес бархатный голос, впору умопомрачительной красотке.

Крюгер повернулся. Рядом с креслом стоял робот-стюард, в манипуляторах цепко зажат металлический поднос с все еще дымящимися малюсенькими чашечками крепчайшего турецкого кофе. Ответить командующий не успел. Заполошно, разрывая в клочья звенящую тишину пункта управления, на кораблях флота взвыли сирены.

– Флот противника начал выдвижение!

Крюгер повернулся к монитору, оценил изменение обстановки, глаза на миг еще сильнее сузились. На тактическом экране с данными РЛС 40 40 РЛС – радиолокационная станция. крупные белые искорки сдвинулись с места. Началось! Со стороны внутренних планет системы, оставив лишь небольшое количество корветов для блокады осажденных Нью-Чжунхо и Син-ху-ти, медленно выдвигались многие сотни военных кораблей волфов: почти две с половиной сотни тяжелых линкоров, основа мощи флота агрессора, впереди них продвигался разреженный строй корветов. Большая часть линкоров концентрировалась в центре вражеского строя. Ответственность за судьбы человечества почти физически давила на плечи. То, что он должен совершить, и притягивало, и страшило, но сейчас старый офицер почувствовал, что страх как-то отошел на второй план, а вместо него душу заполнил кураж. Губы Крюгера искривились в недоброй улыбке, скорее, не улыбке, а волчьем оскале.

Сквозь потолочный экран тьма Вселенной молчаливо вглядывалась в кресла-коконы артиллеристов. Ветеран пошевелил плечами: затекли. Все-таки, несмотря на то, что он всегда следил за физической формой, годы давали о себе знать; это во времена сражений Второй галактической войны он был мальчишкой, не старше напарника. Кстати, как он? Парень после разговора со священником, казалось, успокоился, но почувствовав взгляд старшего товарища, обернулся.

– Ну что, как дела?

Молодой слегка вымученно улыбнулся, но на лице – бедовое выражение.

– Надерем задницу хвостатикам!

Ветеран одобрительно крякнул, но все же поинтересовался:

– Боишься?

Парень несколько мгновений сидел, набычившись, но потом выдохнул – и словно воздух вышел из шарика. Черты лица расслабились, и стало видно, какой он молодой: едва восемнадцать. Ветерану на миг захотелось подойти и погладить его по хохолку отросших волос на голове. Пришлось напомнить самому себе: не время сейчас для сантиментов.

– Немного…

– То-то же! – поднял указательный палец ветеран. – Всякая божья тварь имеет страх перед смертью, а мы что, не люди? Я…

Он не успел договорить, как разъяренным носорогом взвыла сирена, пронзительные, тревожные звуки словно затопили всю Вселенную. На голову мягко опустился шлем, в глубине виртуального пространства зажглась сетка целеуказателя. Сотни, если не тысячи кораблей противника. Внизу трехмерного изображения цифры: скорость сближения, азимут. Стремительно сокращалась дистанция: 10,2… 10,1… 10,0… Огромный вражеский флот неторопливо приближался.

– Ох, сколько их…

Пальцы молодого судорожно, до белых костяшек, сжали ручки кресла. Ему было стыдно и страшно, как тогда, в девятом классе, когда двое подонков из десятого отобрали карманные деньги, а он так и не решился никому рассказать об этом. Он невольно подумал о старшем товарище. Вот если бы стать таким же храбрым, как он…

– Не дрейфь, прорвемся, – криво улыбнувшись, прошептал ветеран; ему тоже было страшно, но показывать это перед молодежью? Да ни в жизнь!

Пользоваться радиосвязью уже невозможно: эфир взорвался диким шумом и воем. Генерируемые кораблями волфов помехи наглухо забили используемые людьми и биин-арапо частоты, и командование флотом перешло на связь с помощью лазерных лучей. Наступила минута ожидания, которая показалась людям и биин-арапо тягостней самого сражения. Когда флот союзников приблизился на жалкое, по космическим масштабам, расстояние нескольких световых секунд, в наушниках сидевших за пультами управления пилотов раздалось:

– Аллюр! Аллюр! Аллюр!

В затянувшемся безмолвии отсеков громом прозвучали касавшиеся всего экипажа команды капитанов. У людей молотом застучали сердца: пришел их час. Замысел завязки сражения предусматривал удар по первой линии врага, предполагал расстроить ее и выманить вражеские силы под лазерные орудия своих линкоров. Первая линия союзников, легкие силы – сотни маневренных крохотных корветов и носителей дронов, словно рой пчел, разъяренных неосторожным мишкой, ринулись на врага. Будто сброшенная со склона снежная лавина, набирающая при падении все большую скорость, которая сокрушит, сметет все, что только встретится на ее пути, так и корветы первой линии союзников, с каждой секундой ускоряя ход, помчались вперед всесокрушающей, сверкающей в лучах солнца смертью.