Олег Белоус - Последний шанс человечества [litres]

Ракетчики погибли мгновенно, испарились в яростной вспышке температурой десятки тысяч градусов, а для тех, кому не повезло находиться рядом с базой, начался собственный конец света.

Волф по имени Фатх служил руководителем роботизированного кафе в окрестностях базы. Место хлебное: и сами ракетчики, и их жены с детьми любили посещать в свободное время недорогое заведение. Все изменилось, когда на планету напали подлые голокожие. Посетителей стало заметно меньше: часть населения переселили в подземные убежища, но Фатху не досталось места среди счастливчиков. Убежищ для всех не хватало, их предоставляли только самым ценным специалистам. Посетовав на злых и себялюбивых вождей кланов, он положился на волю изначальных богов и продолжил работу, ограничившись приказом роботам-официантам выкопать рядом с входом в кафе большую яму и перекрыть ее плитой из пластикобетона. Хоть какое-то укрытие.

Фатх встречал на улице гостей, проживавшую в соседнем городке пожилую пару, когда земля, словно живая, дернулась из-под ног; он упал, но тут же вскочил; горизонт по правую руку озарился ослепительным светом, ярче чем от солнца. На миг он застыл в изумлении. Что это? Откуда свет?

Выручило его то, что он всегда быстро соображал. Когда над верхушками деревьев взошло новое солнце, он уже со всех ног бежал к импровизированному убежищу. К спине словно приложило раскаленный утюг. Пронзительно взвизгнув, он рухнул в убежище и, сорвав с себя тлеющие остатки рубашки, скорчился на самом дне.

Мир вокруг превратился в море огня, подобное тому, в каком изначальные боги топят души грешников. Доставшийся от далеких животных предков чувствительный нос забили отвратительные запахи горящей плоти и обугленного пластика.

– А-а-а! – взвыл Фатх: это было больше, чем он мог вытерпеть.

Через несколько мгновений свет стал меркнуть, и он осмелился выглянуть наружу. На горизонте на глазах разрастался вширь, стремительно подымаясь в стратосферу, гигантский гриб огня. Он попытался прикинуть, что взорвалось, но так и не смог решить, что это; ясно было одно: рвануло на базе ракетчиков. И в этот момент ударная волна с размаху ударила его о противоположную стену убежища, жуткая боль пронзила тело. В последний момент, перед тем, как сознание, а потом и жизнь покинули Фатха, промелькнула мысль: «Проклятые голокожие!»

Каждые несколько секунд новый снаряд молниеносно пробивал укрытую темной пеленой атмосферу планеты. Аэродромы и космопорты, ракетные базы, склады оружия массового уничтожения, военные и гражданские заводы превращались в прах и обугленные останки. На исходе суток орбитальной бомбардировки к командующему земным флотом по открытому радиоканалу обратился царь-солнце с просьбой о переговорах.

Прислонившись затылком к стене курительной комнаты, Крюгер жадно курил; едва слышно гудел вентилятор в трубе воздуховода. Подхваченная мощным потоком воздуха струйка ароматного дыма, постепенно рассеиваясь, плыла вверх. Задумчивый взгляд бродил по большому круглому монитору, имитировавшему иллюминатор. Проплывавший внизу непроницаемый для взгляда грязно-серый шар совсем не походил на нежно-голубую, с синью океанов и морей, с желтизной континентов с вкраплениями темно-зеленых пятен лесов и полей, планету, какой она была совсем недавно. Суточный обстрел поднял в верхние слои атмосферы миллионы тонн пыли и дыма, закрыв солнце, превратив день в глубокие сумерки. Страшно подумать, что сейчас творится на поверхности планеты.

Крюгер помассировал грудь в районе сердца. Не мальчик уже. Надо сказать врачам, пусть посмотрят, что там с мотором. Ответственность за судьбы человечества давила на плечи, не давала по ночам уснуть без снотворного. Вопрос, который возник у Крюгера, был чисто практическим: правильно ли он поступил? Мысленно он снова и снова перебирал аргументы за и против. Итак, юный царь-солнце, только недавно перехвативший власть у Совета кланов, желает мирных переговоров. Вины на нем за уничтожение людских планет во время Второй галактической нет. Второе: не он инициатор нынешней войны, такие вещи готовятся заранее, за много лет, хотя он и не сопротивлялся началу агрессии. Так что, несмотря ни на что, вести с ним переговоры возможно.

В четырехугольнике люди – волфы – биин-арапо – лабхи ослабление любого угла автоматически означает усиление оставшихся, у которых возникнет возможность добить ослабевших. Ладно, биин-арапо: эти вроде не должны воспользоваться нашей временной слабостью, но лабхи? Не держащие слово лаб-хи… Крайне себялюбивы, дважды выходили из военного союза против волфов. Если мы потеряем флот, кто им помешает добить и нас и волфов? Тогда именно они станут доминировать в нашем уголке Галактики. Утешает их общеизвестная нелюбовь к войнам и то, что хотя им вполне подходят миры, где могут жить люди, но для размножения им необходимы неглубокие прибрежные моря с множеством теплых заливов. Впрочем, последнее – не аргумент: преобразовать планету достаточно легко. Большая межзвездная политика, мать ее… Как бы ни хотелось отомстить по полной, придется искать компромисс. Политика – грязная штука, и занимающийся ею должен делать не то, что хочется, а то, что возможно и рационально.

Следующее: добить планету – не проблема, но это ничего не решает, у волфов еще несколько десятков планет, защищенных системами мощных боевых станций. В штурмах их союзный флот сточится, словно хрупкий пластик при соприкосновении с наждачным кругом. Остаться без флота – это сравняться с волфами. Не вариант.

В памяти всплыл роман древнего советского писателя Ефремова, он читал его еще в далекой юности, тогда книга произвела на него непередаваемое впечатление. Надо же… братство разумных. По лицу скользнула кривая ухмылка… Сигарета догорела почти до конца, он бросил ее в глотку жадно чавкнувшего утилизатора. Это просто твоя работа. Нерешительность исчезла, а вместо нее душу заполнило желание идти до конца. Пора!

Он вздохнул и направился, придерживая у бедра кортик, как всегда строгий и гордый, по длинному и широкому коридору в кают-компанию флагмана флота, линкора «Аврора». На парадном черном мундире, при всех орденских планках, золотом горели орленые золотые пуговицы и погоны. Он открыл тяжелую дубовую дверь: в просторном, даже громадном, помещении – безукоризненная чистота, на столе красного дерева посредине – золоченая ваза на тонкой ножке, у стены разместилась небольшая библиотека. Он устроился за уютным креслом перед столом из натурального дуба и негромко произнес в пространство невидимым техникам:

– Я готов.

Напротив стола беспорядочно заплясали разноцветные искры, и еще через миг появился сидящий в роскошном и широком кресле волф в отливающих золотом и небесной синевой просторных одеждах, судя по отсутствию седины на шкуре, совсем молодой. Голографическая иллюзия высочайшего качества, не отличишь от настоящего. Эффект квантовой телепортации позволял враждующим сторонам безопасно вести переговоры.