Олег Белоус - Последний шанс человечества [litres]

Несколько секунд за столом царило гробовое и неловкое молчание. Оно длилось и длилось, пока, не выдержав, менее опытный в дипломатических игрищах волф не произнес агрессивно:

– У людей не принято здороваться при встрече?

Человек откинулся в кресле, черты лица расслабились, беззаботный смех прошелестел по кают-компании, лишь глаза оставались прежние, холодные глаза убийцы и стратега.

– А я-то думал, почему вы молчите. А у вас не принято, что младший по возрасту здоровается первым?

Подвижные уши волфа опали, несколько мгновений он смотрел на человека с недоумением, затем выдавил из себя:

– Принято… но я царь-солнце… – он не договорил.

Человек напротив раздвинул губы в жестком оскале, в негромком голосе прорезалась сталь:

– Я не волф, и мне ваши звания безразличны; к тому же у нас вновь появилась Генеральная директория, а я избран ее главой, так что мы в равных рангах.

Волф хотел выглядеть непроницаемым, однако уши предательски затрепетали, выдавая испытываемое им напряжение. О том, что человечество вновь объединилось, разведка еще не знала. Если это – правда, то это меняло всё. Одно дело противостоять отдельным планетам и совсем другое – единой империи человечества. Это достойный оппонент кланам волфов и, значит, человек, ее возглавляющий – ровня царю-солнце. Все в человеке – и гладкая кожа, и самоуверенность – безмерно раздражало волфа, но сила была на его стороне, и правитель кланов волфов был вынужден терпеть.

– Хорошо, будем считать, что никто никого не оскорбил.

Царь-солнце пошарил рукой рядом с креслом; болезненно скривившись – от близкого взрыва он получил контузию, – достал мешок. Развязал – беззвучно посыпались отрубленные головы волфов, покатились по полу, немного не докатившись до землянина; одна остановилась напротив, вытаращенные в ужасе глаза уставились на Крюгера.

Губы человека сжались в жесткую ниточку, он безмолвно и крайне невежливо, в упор, рассматривал юного царя-солнце, пока тот, не выдержав тяжелого взгляда, не отвернулся.

– Это те, кто виноваты в том, что между нашими народами началась война, – произнес волф. – По древнему обычаю они принесли извинения за ошибки, публично перерезав себе шеи.

Пальцы человека негромко забарабанили по столу, сжатые в жесткую складку губы раздвинулись:

– Они настоящие?

Волф молчал, лишь еще сильнее сжал тонкую ниточку черных губ. Само предположение, что царь-солнце мог унизиться до обмана голокожего, было невыносимо оскорбительно, но приходилось терпеть. Это корабли союзников нависли над планетой-праматерью волфов, а не наоборот.

– Этого недостаточно, чтобы мы простили вам нападение… а что касается этих, – мужчина кивнул на валяющиеся под ногами головы: – Надеюсь, они не слишком сопротивлялись, когда им отрезали головы. – Руки мужчины изобразили аплодисменты: – Браво, ваше величество: решить проблемы с оппозицией под предлогом наказания виновных в войне – талантливый ход. Браво, вы далеко пойдете, если только вам не отомстят родственники погибших.

– Вы не верите в честь волфов и в то, что мы соблюдаем наши древние обычаи? – темное, обтянутое черным мехом лицо царя-солнце посерело. – Вы хотите оскорбить меня?

– Не надо истерить, ваше величество, – произнес мужчина спокойным, размеренным голосом, так не соответствующим содержанию его речи, – мне нет дела ни до вашей чести, ни до ваших обычаев, а здесь вы только потому, что противокосмическая оборона планеты не в состоянии противостоять обстрелу с орбиты. Так что не надо мне тут отрубленные головы разбрасывать. Будем прагматичны: вы проиграли – значит, должны заплатить за проигрыш.

– Ну да… горек хлеб побежденного, как говорил великий учитель кланов Гуан-Лао…

– У нас тоже есть похожее высказывание: «Горе побежденным», но не будем отвлекаться. Наши условия заключения мира следующие: вы передаете нам десять планет, – он перечислил окраинные миры волфов, – семь нам и три биин-арапо, и еще… Отныне размеры вашего флота ограничиваются пятьюдесятью процентами от флота человечества.

Юный царь-солнце болезненно сморщился, голова после контузии болела просто зверски, а вместо того, чтобы полечиться, приходится торговаться, словно базарному торговцу. Пересилив себя, он раздвинул тонкие черные губы, между них сверкнули белоснежные клыки. Жест, соответствующий, насколько знал Крюгер, человеческому смеху.

– Это невозможно; мы согласны отдать две, от силы три планеты – это максимум; к тому же, если мы урежем размеры флота, нас уничтожит раса вэли. Кланы скорее пойдут на войну до последнего волфа, чем согласятся на самоубийственные условия.

Крюгер долго молчал, приглядываясь к посеревшему лицу юного волфа, потом тихо спросил:

– Так значит, слухи о старшей расе, приблизительно одного с вами технического уровня, проживающей ближе к центру Галактики – это правда?

– Да.

Этот факт многое менял в пасьянсе старших рас: оказывается, их не четыре, а пять; но усиление неведомой расы вэли за счет волфов было совсем не в интересах объединенного человечества. Пальцы человека с размеренностью метронома вновь застучали по столу. Как ни жаль, но достойно отплатить волфам за уничтожение человеческих планет во время Второй галактической войны не получится.

– Мы и биин-арапо предоставим вам гарантии безопасности от нападения вэли…

Спор об условиях мира длился до вечера. На следующий день он продолжился в присутствии приглашенных на переговоры биин-арапо, глав человеческих государств и предводителей наиболее мощных кланов волфов и начался со скандала. Один из старейших предводителей кланов, узнав о предлагаемых людьми условиях, пытался публично свести счеты с жизнью, и только в последний момент охрана царя-солнце перехватила занесенный кинжал. Но факты – упрямая вещь, а они были таковы: возможность сопротивляться у кланов отсутствовала и то, что вэли еще не напали, объяснялось лишь отсутствием у них информации о гибели военного флота волфов.

Через неделю переговорщики договорились. Окончательные условия мира предусматривали передачу человечеству пяти окраинных планет, биин-арапо – двух. Размеры флота ограничивались тремя четвертями от людского флота, но союзники обязались оказать волфам военную помощь против расы вэли. Теперь первые вышедшие в космос волфы стали самой рядовой расой, чья безопасность зависела от доброй воли остальных старших рас. На следующий день объединенный флот человечества и биин-арапо, так и не добив до конца планету, стартовал домой.

Где-то, то ли в сингулярности, то ли в иной Вселенной, а возможно, реальности, встретились два безмерно древних, помнивших еще прежнюю, до Большого взрыва, Вселенную, существа или сущности. Безмерно могучие и уставшие от собственных неограниченных возможностей. Понять, кто или что они, даже передовой науке двадцать четвертого века не под силу. Все, как тогда, в прежнюю встречу, только рядом с одним из них безмолвная эфемерная сущность, которую религия называла душой, а ученые – аурой человека.