Кристофер Паолини - По ту сторону звезд. Книга 2 [litres]

Хва-Йунг зыркнула на нее:

– Это был прерыватель тока. Никаких проблем из-за него быть не может.

Но она все так же хмурилась, убирая наушники в карман.

– Стой тут, – внезапно велела она. – Я кое-что проверю.

Механик развернулась, вылетела в коридор и исчезла за углом.

Кира терпеливо – насколько могла терпеть – ждала. И все перебирала в уме разговор с Грегоровичем. Ее пробила дрожь, Кира обхватила себя руками, хотя ей не было холодно. Если Грегорович в самом деле так плох… отправить его в криосон будет единственным правильным выходом. Слетевший с катушек корабельный разум – худший кошмар.

Сколько же разных страхов во Вселенной, больших и малых, но худшие – те, с которыми приходится жить. Кира хотела поскорее рассказать Фалькони о состоянии Грегоровича, но следовало дождаться Хва-Йунг.

Прошло без малого полчаса, прежде чем Хва-Йунг вернулась: руки в машинном масле, на мятых рукавах новые следы ожогов, а тревожное выражение ее лица нисколько не развеяло беспокойство Киры.

– Ты что-то нашла? – спросила Кира.

Хва-Йунг предъявила маленький черный предмет: квадратную коробочку, размером – как два прижатых друг к другу пальца.

– Вот! – с отвращением сказала она. – Ба! Торчало на проводах на входе в саркофаг Грегоровича. – Хва-Йунг покачала головой. – Я дура. Должна же была понять, что тут что-то неладно, когда в рубке свет замигал вот эдак, стоило мне нажать прерыватель.

– Что это? – Кира подошла ближе.

– Блокировщик сопротивления, – ответила Хва-Йунг. – Не дает сигналу пройти по линии. Вояки установили его, чтобы не дать Грегоровичу ускользнуть. Вернувшись на «Рогатку», я прогнала обязательные проверки, но ничего такого не обнаружила. – Она снова покачала головой. – Когда я нажала на прерыватель, это вызвало скачок электричества в этой коробчонке, и ток ударил в Грегоровича.

Кира сглотнула:

– И что же это значит?

Хва-Йунг вздохнула и на миг отвела глаза:

– Перепад электричества выжег маленькие проводки, входящие в Грегоровича. Одни провода теперь не присоединены к его нейронам, а те, что присоединены, айш! В них не то напряжение.

– Ему больно?

Механик пожала плечами:

– Не знаю. Компьютер показывает, что большинство перегоревших проводов связано с визуальной корой и областью речевой деятельности, так что Грегорович, возможно, видит или слышит то, чего нет в действительности. Ах-х! – Она потрясла коробочкой. – Вишал сумеет ему помочь, а я починить Грегоровича не могу.

Чувство беспомощности охватило Киру.

– Значит, придется подождать. – Это не было вопросом.

Хва-Йунг кивнула:

– Самое правильное сейчас – отправить Грегоровича в криосон. Когда мы доберемся до цели, Вишал осмотрит его, хотя и он вряд ли сумеет все исправить.

– Давай я расскажу Фалькони? Я все равно сейчас иду к нему.

– Да, скажи ему, что Грегоровича надо заморозить, и чем раньше, тем лучше. А потом и я отправлюсь в криосон.

– Ладно, годится. – Кира коснулась рукой плеча Хва-Йунг. – Спасибо тебе. По крайней мере теперь мы знаем, в чем дело.

Механик по обыкновению фыркнула:

– Толку-то что от этого знания? Экое безобразие. Безобразие!

На том они расстались – механик вернулась в каюту с нейросаркофагом, а Кира в рубку. Фалькони там не было, не застала его Кира и в отключенной гидропонной оранжерее.

Слегка удивляясь, она отправилась к каюте капитана. Не в его характере уходить к себе в такой момент, но…

– Заходи, – откликнулся Фалькони, когда она постучала.

Гермодверь заскрипела, впуская ее. Фалькони сидел за столом, пристегнувшись к креслу, чтобы оставаться на месте. В одной руке – пакет, из которого он прихлебывал.

И тут в дальнем конце стола Кира заметила оливковое дерево – бонсай. Листья обвисли, многие веточки сломаны, ствол накренился, корни торчат наружу, как будто дерево опрокинули – под прозрачной пластиковой крышкой горшка плавали комочки грязи.

Ее удивило такое состояние деревца. Она знала, как преданно Фалькони ухаживал за ним.

– Ну? Что-то получилось? – спросил Фалькони.

Кира закрепилась у стены и приступила к отчету.

Слушая ее, Фалькони все больше мрачнел.

– Черт побери, – проворчал он. – Проклятые вояки. Непременно им нужно еще больше напортить. И так каждый распроклятый раз… – Он провел рукой по лицу и уставился куда-то в точку далеко за пределами корабля. Никогда еще Кира не видела его таким рассерженным – и таким усталым. – Я же сразу почувствовал, зря не поверил себе – Грегорович сломан.

– Он не сломан, – вступилась Кира. – Сам по себе он в полном порядке. Испорчено лишь оборудование, с которым он соединен.

Фалькони фыркнул:

– Это спор о словах. Грегорович не работает – значит, сломан. И я ничего не могу тут поделать. Вот что самое скверное. В кои-то веки Грегу понадобилась помощь, и… – Он покачал головой.

– Он тебе дорог, правда?

Зашуршала фольга – Фалькони снова отпил из пакета. В глаза Кире он не смотрел.

– Расспроси других членов экипажа и убедишься, что Грегорович подолгу разговаривал с каждым из нас. В компанию он не лез, но когда кому-то требовалась поддержка, он всегда оказывался рядом. И он не раз вытаскивал нас из беды.

Кира уперлась ногами в палубу и поручила Кроткому Клинку заякориться.

– Хва-Йунг думает, что и Вишал не сможет полностью его вылечить.

– Да, – со вздохом ответил Фалькони. – Импланты корабельного разума – чертовски сложное устройство. И наш медикобот тоже не имеет нужной квалификации… Туле! Когда мы нашли Грегоровича, он был в лучшем состоянии, чем сейчас.

– Что ты собираешься делать, если мы столкнемся с медузами?

– Драпать на максимальной скорости. Если удастся, – ответил Фалькони. – «Рогатка» не боевое судно. – Он ткнул в Киру пальцем и добавил: – И кстати, все это не смягчает вину Грегоровича. Это не блокировщик сопротивления подтолкнул его к мятежу.

– Нет, скорее всего, нет.

Фалькони покачал головой:

– Редкостный дурак – для корабельного разума. Так боялся нас потерять, что пустился во все тяжкие, и вот к чему это его привело… вот к чему это нас всех привело.

– Видимо, человек способен ошибаться, даже если отрастит себе мозг таких размеров.

– Мм. Это если считать, что Грегорович заведомо неправ. Но ведь он может быть и прав, сама знаешь.

Кира наклонила голову:

– Если ты так думаешь, зачем же мы спешим предупредить Узел Умов?

– Потому что, на мой взгляд, дело того стоит.

Кира предпочла переменить тему. Указав на оливковое дерево, она спросила:

– Как это произошло?

Фалькони скривил губы:

– И тут опять-таки постарались вояки. Выдернули деревце из стазисной коробки: искали… чего уж они там искали. Пришлось повозиться, пока навел тут порядок.