Джефф Грабб - Кара

Возможно, это и было причиной, по которой CSA в первую очередь содержало эту квартиру, сообразил Мандер. Чтобы следить за кланами хаттов. Прошла долгая ночь Нар Шаддаа, сменившись серым, грязным днем.

Эвоки привезли их сюда по приказу Анджелы Крин. Теперь полдюжины воинов расположились лагерем в главной комнате, некоторые заметно боялись оказаться далеко за пределами своих обычных мест обитания, другие совершали набеги на кладовую и откладывали еду, чтобы отнести их семьям внизу.

Анжела вышла, чтобы присоединиться к остальным на балконе, очевидно, не заботясь о том, что так много ресурсов CSA уходит к беженцам. Мандер ошиблась, и ей стало интересно, как после этого будет выглядеть ее счет.

«Я нашла способ покинуть планету», — сказала она. Когда она заметила вопросительный взгляд на лице Мандера, она объяснила дальше. «Я позвонил в пару корпоративных услуг. Мы можем уехать до наступления местной ночи, а это всего в сорока часах езды.»

«Мы должны спасти Рина», — сказал Эдди. Мандер на мгновение поколебался, а затем кивнул.

«Это был бы ваш выбор», — сказала Анджела Крин, глядя на Мандера. Она уже знала, что с ботаном спорить не стоит. «Но у вас больше шансов узнать о специи „Буря“, если вы живы. Кого ты не будешь, если тебя найдет Зоннос.»

«Мы должны спасти Рина», — снова сказал ботан.

Анджела Крин покачала головой. «Убытки случаются даже при хорошо спланированных операциях».

«А это не так,» — подумал Мандер. Он смотрел на многоступенчатое движение лунного города.

«Кроме того, — продолжил лейтенант-командир, — мы даже не знаем, жива ли она еще». Ее глаза на мгновение потеряли фокус, погрузившись в мысли: «Или, если Мика тоже жив».

«Она жива», — сказал Мандер, указывая на знак.

Лицо Зонноса Хатта растянулось на световых точках вывески, и басовый голос Хатта заглушил шум машин. «Убийца моего отца пойман!» — перевел пилот дроида, и картинка сменилась на Рина, избитого, но живого. «Ее казнят утром, через два часа. На этих дирижаблях будут транслироваться суд и казнь. Наблюдайте за достойной кончиной убийцы моего отца и посмотрите на твердую справедливость клана Анджилиак!»

«Он укрепляет свою власть», — сказала Анджела Крин. «Говорить остальным хаттам, что он годен для руководства. Это театр, не более того».

«Театр, который убьет Рина», — сказал Мандер. «Но ни слова о Мике».

«Он, вероятно, заключенный в небесной башне», — сказала Анджела Крин. «Если бы он был мертв, это обвинение было бы добавлено к обвинениям против Рина. Но если с ним что-нибудь случится, я поклялся, что Ваго заплатит за это».

Мандер посмотрел на Анжелу и увидел, как эмоции быстро сменяли друг друга — страх, гнев и разочарование, — прежде чем они снова сменились спокойным поведением офицера CSA. Она была готова увидеть смерть Рина, но клянется отомстить за Мики.

«Мы должны спасти ее», — снова сказал ботан.

Анджела моргнула, затем посмотрела на Эдди, потом на Мандера. Наконец она сказала: «Хорошо, мы должны ее спасти. Как?»

«Есть ли у вас в корпоративных ресурсах авиалайнер?» — спросил Мандер.

Анджела на мгновение подумала, затем кивнула.

Эдди Мандер сказал: «Ты умеешь на нем летать?»

«Я могу летать на чем угодно», — сказал ботан.

«У тебя есть план?» спросила Анжела.

«Да, — сказал Мандер, — но мне нужен один из ваших бластерных карабинов».

Главный убийца, убийца любимой Попары Анджилиак, обвиненный и почти осужденный за ее преступление, стоял отдельно от собравшегося суда, прикованный цепью на освещенной платформе. Она была выставлена ​​на обозрение, чтобы ее нужно было записывать и расшифровывать до тех пор, пока ей не будет вынесен неизбежный приговор.

Рин Ирана оказалась в центре внимания этого медийного цирка, и ей это не понравилось.

Дроиды-голокамеры вращались на своих шарнирных подвесах, их триклоптовые линзы улавливали инфракрасный и ультрафиолетовый спектры тех инопланетян, которые предпочитали свои носители в этих диапазонах. На вещательных будках будут добавлены ярлыки, обзоры новостей, тикеры, хироны, логотипы и комментарии на различных языках для личного пользования. Конечно, основная часть прямой трансляции будет на хаттском языке.

Пентхаус был переформатирован под суд по хаттским законам. Экраны были сброшены на большинство панорамных окон, а те панели, которые были повреждены более ранним выстрелом из бластера, были заменены временными листами из легкой дюрастали. Барьер между личным кабинетом Попары и банкетным залом был удален вместе с его защитным силовым полем. Голопроектор в углу показал великолепное изображение жертвы, Попары Анджилиака, которая выглядела мудрой, почтенной и совершенно невзорвавшейся.

В центре комнаты стоял обвиняемый, скованный толстыми звеньями из пластали. Ее лицо было в синяках от травм, предположительно полученных во время захватывающего захвата, где, согласно пресс-релизу, ей не удалось убить Мику Хатта только благодаря личным усилиям героических охранников Зонноса-вуки. Несмотря на это, она уничтожила шаттл и повредила жизненно важный набор труб шаттла. Никаких обвинений против нее не было выдвинуто за эти преступления, так как они побледнели рядом с обвинением в Хаттициде. И в этом преступлении ее уже признали виновной. Все, что оставалось, — это провести суд и привести приговор в исполнение, как определил Зоннос Анджилиак.

Двери лифта открылись, и вошел Зоннос со своей свитой. Мики и Ваго не было, но тви'лекские служанки Попары теперь скромно двигались за своим новым хозяином. Следующими шли вуки, запрокидывая головы и крича в сторону голокамеры, маршировали в дальний конец комнаты и стояли на страже позади пленника. Последними были домашние Никтос, их репутация упала из-за того, что они не смогли не только защитить своего бывшего хозяина, но и поймать назначенного убийцу. Эти несчастные телохранители выстроились позади Зонноса и тви'леков.

Зоннос был одет в плащ из золотых чешуек, хотя Рин не знала, было ли это символом траура или власти среди хаттов. Его синее лицо представляло собой лабиринт переполненных кровеносных сосудов, потемневших до фиолетового оттенка благодаря использованию Темпеста. Вены, казалось, пульсировали, пока она смотрела, и в уголках широко раскрытых глаз хатта скопился фиолетовый гной. Рин осознал, что он был в агонии от запоя Бури, изо всех сил стараясь сохранить видимость спокойствия. Он просочился на короткую платформу к помосту, который позволял ему возвышаться над Пантораном.

Левая сторона лица Рина была опухшей, но ее глаза горели гневом на хатта. Она отказалась быть запуганной даже в этот момент. Над ней парило кружащееся созвездие дезинтеграторов, установленных специально для мгновенного исполнения воли Могущественного Зонноса.