Иван Булавин - Хромой

Он взял в руки тонкий металлический стержень примерно той же длины и снова погрузился в работу. Говорить ему это не мешало.

— Кроме прочего, операцию делали… не топором, конечно, но чем-то, вроде того, я бы сказал, что это какой-то лазерный резак. Использовали то, что было под рукой.

— Я слышал про плазменную иглу, — вспомнил я.

— Может быть, это была и она, вот только тогда этот человек должен был иметь стальные нервы и отличный глазомер, иначе бы вы просто остались без ноги.

— А что вы делаете сейчас? — с опаской спросил я.

— Вы правда хотите это знать? — он хитро прищурился.

— Нет, — поспешно отмахнулся я. — не надо, это я так, сдуру спросил.

Доктор негромко рассмеялся.

— Сейчас я соединил верхнюю и нижнюю часть кости металлическим стержнем. Он пока будет заменять вам саму кость. Потом, точнее, прямо сейчас, будет запущен процесс формирования костной ткани вокруг него, настоящей костной ткани, а не пластикового заменителя.

— А когда я смогу встать? — спросил я, командующий говорил мне о каком-то задании, а тут выходит, что я почти инвалид.

— Встать, я полагаю, вы сможете уже послезавтра, ходить с тростью начнёте ещё через три дня, бегать, пусть и недалеко, сможете через сорок-пятьдесят дней, а полностью избавитесь от неприятных ощущений через полгода-год.

Я не стал уточнять, какой именно год он имеет в виду. Доктор закончил работу, после чего снял свою перчатку и небрежно бросил её поверх раны. Перчатка, впрочем, не стала лежать без дела, а начала проворно двигаться, судя по всему, штопала рану.

Когда всё было закончено, врач выдал мне баночку с обезболивающим и отпустил меня к себе. Для этого два робота-санитара (не андроиды, а просто стальные табуретки с множеством рук-манипуляторов) переложили меня в большое инвалидное кресло, нога моя была вставлена в непонятный металлический кожух, откуда торчали провода, трубки, по которым циркулировала какая-то жидкость, датчики с какими-то цифрами. Доктор велел ничего не трогать, сказал, что если не забывать пить таблетки, то неприятных ощущений не будет. Их и не было, я вообще не чувствовал, что у меня есть нога.

Кресло тоже было роботизировано, управлять им мысленно я научился не сразу, поэтому использовал маленький джойстик, который позволял креслу проворно выруливать по коридорам, не задевая проходивших мимо людей. Вот только номер мой находился двумя уровнями выше, а где здесь лифт, и есть ли он вообще, я понятия не имел. Нужно как-то подняться по лестнице. Тут оказалось, что я зря переживаю, здесь всё-таки развитая техническая цивилизация. У кресла при виде лестницы откуда-то отросли вполне серьёзные стальные ноги, целых четыре, с плоскими «копытами» на концах, которые тут же бодро потопали по ступеням вверх, а стоило мне оказаться на нужном уровне, как они так же быстро втянулись обратно, а дальше я снова поехал на колёсах.

По возвращению в номер меня ждал ужин. Кормили тут хорошо, даже слишком. Теперь я от вынужденного безделья точно наберу килограмм несколько. В глубоких бумажных тарелках был суп, жаркое из мяса неизвестного животного, что-то похожее на хлеб, но не хлеб, совсем другой вкус. К этому прилагалась минеральная вода без газа и небольшая бутылочка слабого алкогольного напитка, вкусом напоминающего вино.

Помимо вкуса, этот напиток удивил ещё и формой сосуда. Это была сильно вытянутая бутылка из материала, напоминающего фарфор, а поверхность была рифлёной, при этом сама бутылка извивалась зигзагом. Может, у меня с воображением что-то не так, но мне такая конструкция напоминала кишку. Впрочем, на вкусовых качествах это никак не сказалось, напиток был отменный, а спирт в нём почти не чувствовался. Офицерская пайка оказалась выше всяких похвал.

После такого ужина я слегка опьянел и уже совсем было собрался расслабиться на мягкой кровати, как мой покой тут же был нарушен самым бесцеремонным образом. Загорелся экран «телевизора», на нём тут же возникла физиономия молодого солдата.

— Господин капитан! — едва не заорал он. — Я рад снова приветствовать вас в наших рядах.

— Ээээм… я тоже рад, а с кем имею честь?

— Олсон. Капрал Олсон, я сражался под вашим командованием на Верроне. Мы космопорт держали несколько дней. Я почти до самого конца там был, только когда получил ранение, вы заставили меня эвакуироваться. Я был последним, кого удалось вывезти живым. И ещё вы.

Я подумал, что секретность на базе точно хромает. Впрочем, я ведь ходил по коридорам, а меня вполне могут знать в лицо. А может быть, с ним говорили местные контрразведчики.

— Олсон, — серьёзно сказал я. — Понимаете, в чём моя проблема. У меня нелады с памятью после ранения, так уж вышло, что битву эту я не помню, медики обещали помочь. Но пока безрезультатно. Не могли бы вы мне что-нибудь рассказать?

— Да, конечно, — он явно обрадовался возможности хоть чем-то помочь бывшему командиру. — Что вас интересует?

— Всё, с самого начала. Времени у меня много, — я постучал по железкам на ноге. — С удовольствием послушаю.

— Это было почти год назад, — начал он, погружаясь в воспоминания. — Батальон поначалу был вовсе и не батальоном, там и двух рот не набиралось, поэтому нас разбавили резервистами с планет, которые не подчинились Федерации. У нас было только два месяца на подготовку, вы тогда носились по лагерю, как бешеный, новичков учили день и ночь. Я не помню, когда я спал. Моя задача состояла в том, чтобы обучить их пользоваться тяжёлым оружием. Вы запретили им тратить время на изучение устава, строевую подготовку и прочие глупости. Только военное дело. Много было малограмотных, это было ужасно, приходилось им всё объяснять на пальцах. Но к концу обучения каждый из них мог воевать не хуже стариков, по крайней мере, мы так считали. А потом время вышло.

— А как мы высаживались, — поинтересовался я. Пусть я трижды геройский капитан, многих вещей элементарно не помню.

— Это отдельная история, — воскликнул он. — У нас было мало времени, точку высадки могли накрыть почти сразу, артиллерия на планете была не до конца подавлена, на орбите нам не хватало огневой мощи. Поэтому высаживались не в отдельных капсулах, а сразу в бронированном транспорте, представляете, что это было? Я тогда едва в штаны не наделал, а о молодёжи и говорить нечего. К ним прикрепили маломощные антигравы, которые, того и гляди, отвалятся. Мы словно летели в пропасть. Затормозили уже у поврехности. Тогда антигравы отстрелили, а сами, сразу на колёсах, направились к столице. Взяли её быстро, тамошний гарнизон примерно втрое превосходил нас по численности, была ещё полиция, да какое-то ополчение успели собрать. Вот только все эти люди были размазаны по периметру, а мы атаковали в одном месте. Их артиллерия даже выстрелить толком не успела, мы их заткнули тяжёлыми плазменными мортирами, ну, вы помните, такие толстые, которые вдвоём на носилках переносят?