Павел Корнев - Эпицентр [СИ]

— Да что ты сочиняешь?!

— Точно тебе говорю! Она этой весной с аспирантом роман крутила! А ей, между прочим, двадцать восемь!

— Старая! — отмахнулась Нинка.

— Она ещё очень даже ничего, — не упустила случая позлить подружку и Маша. — И опытная! Помнишь, она у нас вела вступительный курс нео…

— Да всё я помню! — огрызнулась девчонка, взяла в себя в руки и с деланым безразличием улыбнулась. — Ну не поженятся же они, так? Зато Петя от неё нахватается всякого, а тут — я на всё готовенькое!

Я бы, наверное, даже покраснел, если б не разобрал смех.

— Так давай и я его чему-нибудь научу! — предложила Тамара, которая напропалую флиртовала со всеми молодыми людьми в компании, чем безумно раздражала подружек.

— Глаза выцарапаю! — пригрозила Нина.

— А мне не сможешь! — показала ей язык Маша, обладавшая куда более спортивным сложением.

— А тебе Карл всыплет!

Я решил не тратить время попусту, ухватил Нину за руку и потянул за собой. В воду, тёплую словно парное молоко, мы влетели наперегонки друг с другом, долго плавали, потом просто стояли, и мне дозволили придерживать девушку за талию и даже опустить ладони чуть ниже, благо рук было не видно со стороны.

Ну а потом вышли на берег и разлеглись на циновке. Я распластался на спине, Нина устроилась на боку и принялась водить ноготком по не успевшей толком загореть коже на месте поражения искровым разрядом.

— Это откуда у тебя? — полюбопытствовала она.

Мне были приятны прикосновения девичьих пальчиков, поэтому я с загадочным видом промолчал.

— Ну, Петя! — возмутилась Нина. — Рассказывай! Мне же интересно!

Отделался полуправдой, а потом начали откупоривать бутылки с ситро, и настал мой звёздный час — я легко и непринуждённо охлаждал по запросам студентов до нужной температуры газировку, дыни и арбузы. В этом плане равных в компании мне не нашлось.

Просидели на берегу в итоге часов до шести, а потом поехали на танцы в городской сад, вот там-то Нина, когда мы окончательно запыхались и выбились из сил, и напомнила об опрометчивом обещании прокатить её на мотоцикле. В запасе оставалось ещё чуть больше двух часов, но тащить с собой девчонку на завод не хотелось, и я заколебался.

— Ну, Петя! Ну, пожалуйста!

И я сдался, махнул рукой.

— Буду через полчаса, — пообещал и поскольку в ближайшее время расходиться компания не планировала, оставил Нину болтать с подружками, но только отошёл от нашего стола, как меня окликнули.

— Петя!

Я обернулся и улыбнулся.

— Привет, Антон!

Подошёл рыжеволосый студент, с которым вместе ехали на инициацию, протянул руку для рукопожатия, представил симпатичную русоволосую девицу, нисколько не походившую на его прежнюю подружку.

— Слышал, что Инга учудила? — спросил он после этого.

У меня при упоминании одноклассницы даже в душе ничего не ворохнулось; отболело и прогорело всё давно. Опять же, поговорка «с глаз долой — из сердца вон» отнюдь не на пустом месте родилась. Всё так.

— А что такое? — удивился я.

— Она от Чекана на военную кафедру перевелась! Представляешь?

Я не удержался от усмешки. В этом вся Инга — с её активной жизненной позицией с пацифистами точно не по пути. Не стала, выходит, поступаться принципами ради перспектив в обучении.

— Ну а что тут такого, Антуан? — спросил подошедший к нам Карл. — На военной кафедре самая сильная практическая подготовка. Круче только у медиков, но у них своя специфика.

— От нас даже добровольцы на гражданскую войну в Доманию поехали! — поддакнул Николай, под глазами которого ещё темнели остатки синяков после пропущенного на прошлой неделе удара в переносицу.

Рыжеволосый Антон закатил глаза.

— Практика — это хорошо, но сначала нужно теоретическую базу достойную получить!

Принимать участие в споре я не стал — заметил Лию и её кавалера-старшекурсника, подошёл к ним, поздоровался и немного поболтал о всяких пустяках, затем передал согласие Льва на сотрудничество с профессором Палинским.

— Здорово! — обрадовалась Лия и от избытка чувств чмокнула меня в щёку. — Ой, как здорово!

Виктор недовольно поморщился, но никак больше раздражения не выказал и пообещал в скором времени передать для Льва программу заочной подготовки. На том и распрощались.

Срезать путь по тёмным аллеям я не рискнул и зашагал к центральным воротам, нервно поглядывая по сторонам. Дальше двинулся к ближайшей остановке, но до неё так и не добрался — появился попутный трамвай, нагнал его и прямо на ходу заскочил на заднюю площадку. Сначала забрал ключи у мастера, затем рванул на завод и вскоре прикатил в парк на мотоцикле. Ехал — чёрту не брат и кум королю, а от самых ворот следом бежали мальчишки, провожала взглядами местная публика, и симпатичные барышни тоже глазели, не без этого. Но, помимо них, присматривались ко мне и постовые, а поскольку объясняться со слугами закона на глазах у студентов никакого желания не было, особо покрасоваться Нине перед компанией я не дал, быстренько усадил её позади себя и увёз; та только и успела крикнуть подружкам, чтобы её не ждали.

И вот уж удивительное дело, но студентам я сейчас особо даже не завидовал. Да — было бы просто замечательно влиться в их коллектив, но и у меня самого всё уже далеко не так беспросветно, если только, конечно, не вспоминать о вполне реальном обвинении в убийстве и сомнительном поручении Альберта Павловича. Но так от этой напасти и перевод в институт не избавит. Чего уж теперь…

Несмотря на включенную фару и горящие тут и там уличные фонари, видимость оставляла желать лучшего, по городу я ехал медленно и осторожно, а на окраине прижался к обочине и остановился.

— Уже всё? — расстроилась Нина.

— Ну ты что? Нет, конечно! Платок есть? Повязывай на голову.

— А нужно?

— Нужно, — подтвердил я и стянул кожаную куртку, которую прихватил с собой одну из всей формы, благо никаких знаков различия на ней не было.

Думал, девчонка заупрямится, но куртка, пусть и оказалась слишком широка в плечах, привела ту в полнейший восторг.

— Петя! Откуда у тебя эта прелесть? — спросила Нина, застёгивая молнию.

— Поносить дали.

— Я серьёзно!

— Я тоже. Выделили, когда вызвался мотоциклы перегонять. Держись крепче!

Нина уселась на сиденье позади меня, подоткнула платье и прижалась всем телом, крепко-накрепко обхватила руками.

— Готова!

Я дотянулся до сверхсилы, запустил процесс её преобразования в электричество и запитал движок, мотоцикл плавно тронулся с места и побежал, быстро набирая скорость. Трасса в столь поздний час оказалась абсолютно пуста, меня изнутри будто что-то подтолкнуло, прибавил ещё и ещё.

В ушах засвистел ветер, Нина будто прилипла ко мне и визжала от восторга, мы неслись через густой сумрак позднего вечера, и амортизаторы скрадывали неровности, заставляли поверить, будто мчим по идеальному покрытию гоночного трека. Но нет, конечно же — нет! Когда в луче фары замаячил подъём на холм, колесо угодило в глубокую выбоину, и хоть контроля над мотоциклом не потерял, пьянящее воодушевление будто корова языком слизала.