Павел Корнев - Эпицентр [СИ]

Капитан Городец пригладил усы и понимающе кивнул.

— Очередное совпадение, в которое ты не веришь?

— Именно, — подтвердил Альберт Павлович. — К слову, случилось это примерно через месяц после убийства Касатика, а здесь Валентина Васильевна свела близкое знакомство с ассистентом доцента Звонаря, который имеет доступ ко всей линейке спецпрепаратов. В итоге есть нужные медикаменты и квалифицированный специалист, что гарантирует беспроблемную подстройку к Эпицентру любого иностранного оператора.

— И предупредил её о нависшей опасности, конечно же, наш дорогой Олег Семёнович, — с отвращением произнёс Городец, поморщился и махнул рукой. — Ладно, чёрт с тобой! Раз уж мы всё равно здесь, давай побеседуем с этой медсестрой. Выдумывать ничего не станем, просто устроим очную ставку с Петей на предмет убийства соседки и попутно прощупаем ситуацию.

— А Друза?

— Ну уж нет! — неприятно улыбнулся Георгий Иванович. — Меня в свою вендетту не впутывай. Мне со следственным дивизионом проблемы не нужны. Но если вдруг раздобудешь железные доказательства — обращайся.

Округлое лицо консультанта приняло какое-то непонятное выражение — вроде бы насмешливое и одновременно разочарованно-огорчённое, и Городец закатил глаза.

— Ладно! Ладно! Гляну потом твои выкладки. А пока будем действовать по протоколу. На Друзу у тебя что-то есть? Нет. Санкцию на его задержание нам дадут? Не дадут. Вот и забудь о нём. Всё, выпал Олег Семёнович из уравнения, держи в уме, а по бумагам не проводи. Попробуем медсестру расколоть — если ты прав, непременно что-нибудь интересное всплывёт. Ну а нет — не взыщи, дальше без меня.

Альберт Павлович пожал плечами, поправил шляпу и указал на дверь.

— Петя, на выход!

Я неуверенно поёжился, и эту нерешительность расценили неверно.

— Одежду сейчас вернут, — уверил меня капитан Городец. — А мы пока сохранность медикаментов проверим.

— Да, — кивнул консультант. — Ольгу неспроста журналы учёта заинтересовали.

Я вздохнул и нехотя двинулся на выход. На самом деле просто не хотелось участвовать в грядущем допросе Вали. Вот что ей сказать смогу, как в глаза посмотрю? А если не было ничего такого, просто из-за выпитого лишнего сболтнул без всякого дополнительного воздействия? Пусть аргументы Альберта Павловича и представлялись достаточно убедительными, с превеликим удовольствием остался бы в палате медитировать. Активная гражданская позиция — это хорошо и правильно, но лучше бы сегодня обошлись без меня.

Только эти ничего и слушать не станут, да ещё по шее надают. И друг на друга волком глядят, что уж обо мне говорить! Попаду зазря под горячую руку.

Совсем без формальностей покинуть изолятор не вышло; капитан Городец велел организовать мою выписку старшему агенту, а напоследок сказал:

— Кирилл, как освободитесь, выясни в регистратуре, где сейчас Валентина Паль. Если не на дежурстве, уточни адрес проживания.

— Я знаю, где она живёт! — напомнил я.

— Ну да, точно! — кивнул Георгий Иванович. — Ладно, подходите потом в двадцать второй.

Они ушли, а вот меня вытащить так сразу не получилось. Заведующий поднял анамнез и лишь руками развёл: мол, чёрным по белому о подозрении на нервный срыв написано, да ещё и несомненный шок налицо, тут без полноценного психиатрического обследования никак не обойтись. Старший агент пробовал так и эдак, затем плюнул и прямо на месте оформил постановление о проведении следственного эксперимента.

— Верну пациента после выезда на место преступления.

— Это может повредить его психической стабильности, — засомневался заведующий.

Кирилл покачал головой.

— С той дозой успокоительного, что ему скормили, психической стабильности уже ничего не повредит.

Этот аргумент и решил исход дела. Мне даже форму после недолгих препирательств выдали, не пришлось больничной пижамой людей удивлять. Дальше я отпросился в туалет, а старший агент отправился в регистратуру. Встретились на лестничной клетке второго этажа, и если мой визит в уборную себя оправдал целиком и полностью, то Кирилл вернулся несолоно хлебавши.

— Её смена закончилась час назад, — сообщил он и двинулся было к двадцать второму кабинету, но дорогу загородил дежуривший в коридоре вахтёр.

— Не советую, — веско произнёс пожилой усач и убрал выставленную руку, предоставив агенту принимать решение самостоятельно.

Кирилл после недолгих колебаний отступил и достал папиросу, но всё же закуривать на лестнице медицинского заведения не стал.

— Похоже, это надолго, — вздохнул он, потерев переносицу с тонким белым шрамом, и я кивнул.

Судя по доносившимся из кабинета возгласам доцента Звонаря, того бесцеремонное вторжение в свои владения поразило до глубины души, и капитан Городец покинул кабинет каким-то совсем уж растрёпанным и взъерошенным.

— Обязательно его злить было? — выговорил он консультанту, когда мы спустились на первый этаж и вышли из вестибюля на улицу.

Альберт Павлович с лёгкой полуулыбкой развёл руками. Извиняться за своё поведение он определённо не собирался.

— Ты б ещё тигра за усы подёргал! — проворчал тогда капитан и нацепил на голову фуражку. — Ладно, куда ехать?

— В общежитие медиков. Это рядом с авточастью, — подсказал я.

— Покажешь, — приказал Георгий Иванович, и мы забрались в легковой вездеход с поднятым брезентовым верхом и тремя рядами сидений. Пассажиры сзади сидели друг напротив друга, впереди, помимо шофёра, расположился боец с ППС. Ещё на дорогу вывернул мотоцикл с люлькой; судя по красным нарукавным повязкам, сопровождать нас взялись сотрудники комендатуры.

— Все ампулы на месте, учёт и утилизация вскрытых ведутся надлежащим образом, — выдал Городец, хмуро глядя на Альберта Павловича. — Ассистент Звонаря никак не мог бесконтрольно списывать препарат. И это пробивает в твоей теории изрядных размеров дыру.

— Брось! Любую систему учёта можно обмануть, а мы лишь по вершкам прошлись, — небрежно парировал консультант. — Ты, кстати, обратил внимание, что несколько раз они заказывали дополнительные партии из-за непредумышленного боя? Невозможно определить, были ампулы в момент падения пустыми или полными, а при условии последующей герметичной упаковки перелитый препарат пару-тройку суток точно продержится без критичного изменения свойств.

Георгий Иванович раздражённо засопел, поиграл желваками, затем уставился на меня.

— Ну, Петя, больше ничего не хочешь нам рассказать? Не забыл никакой пустяковины, как после покушений, когда не соизволил упомянуть о поручении Альберта Павловича? Сэкономил бы нам кучу времени и сил!

— Не наседай на мальчика, — вступился за меня консультант. — Дело прошлое.