Денис Бурмистров - Империя Млечного пути. Книга 3. Пилигрим

Суратов повернулся к Полине:

– Но ты можешь сказать, для чего все это было нужно? Для кого рождалась и умирала Вселенная? Зачем она возрождается вновь и вновь?

Девушка, до этого заворожено слушающая мужчину, озадачено пожала плечами.

– Разум назвал камень «камнем» и наделил его смыслом, – Виктор указал не небольшой валун, возле которого стояли палатки. – Мы научились превращать камень в орудия труда, в оружие, в произведения искусства. Мы приручили огонь, мы нашли логику в движении звезд, мы поставили на службу физику и химию. Мы дали смысл всему существующему, мы создали мир, в котором всему есть свое место. Без разума Вселенная все равно, что город без жителей – просто стекло и бетон. Теперь поняла?

– Поняла, – кивнула Полина. – Но зачем нам все это нужно? Какая наша конечная цель? Просто дать всему названия, придумать всему смысл?

Виктор протянул руку и поднял с земли ветку, пошевелил лежащее в костре поленце.

– Я верю, что разум во Вселенной возник не просто так, не по причине счастливого стечения обстоятельств, – сказал он, глядя в огонь. – Я уверен, что заперев себя на Земле, человечество обречено не выполнить собственное предназначение.

– Какое?

– Дать смысл собственному существованию, – улыбнулся Суратов.

Он веткой откатил один уголек, поковырялся в золе, отчего костер ответил возмущенными щелчками.

– Мы все состоим из звездной пыли, – сказал он. – Также, как и любая материя во Вселенной, у нас единый строительный состав. И как всё во Вселенной, мы тоже подвержены энтропии – полному распаду до начальных частиц. Это происходит с нашими телами после смерти, это же происходит с планетами и звездами. Но что если мы научимся управлять этими самыми начальными частицам, как научились управлять молекулами и атомами? Научимся поворачивать вспять процессы саморазрушения, научимся поддерживать равновесие в нашей Вселенной, оберегая ее от гибели? Что ты скажешь на возможность создавать новые миры, черпая бесконечные ресурсы из бездонного мешка с сокровищами?

– Я скажу, дядя Витя, что у меня голова пошла кругом, – улыбнулась Полина. – Уж очень все это звучит…

– Фантастично? – подсказал Суратов.

– Да, фантастично. Очень уж мы далеки от подобного.

– Возможно, – не стал спорить мужчина. – Но, вспомни, все открытия когда-то казались «фантастическими». А сейчас никого не удивишь не то что электричеством, но даже манипуляциями с геномом. Но для того, чтобы мои слова стали реальностью, человечеству нужно двигаться вперед, туда, где его ждут все тайны мира.

– В космос?

– В космос, – кивнул Виктор. – В далекий-предалекий космос.

– Что ж, тайны я люблю, – Полина поднялась из кресла, потянулась. – Ладно, дядя Витя, убедили. Лечу с вами.

Суратов кивнул, сказал улыбаясь:

– Вот, всегда говорил, что разговоры у костра заменяют психотерапевта.

– Да, теперь бы еще уснуть, – Полина поправила съехавшее с плеча одеяло. – Интересно, долго еще до этого вашего чудесного будущего?

– Не знаю, – Суратов бросил палку в огонь. – Это пока больше так, философия, а не четкий план. Но надеюсь, не я, так ты доживешь до этого момента.

– Надеюсь. Спокойной ночи, дядя Витя.

– Спокойно ночи, Полина. Сладких снов.

Одучи поднял над головой лапы, фальшиво зарычал и косолапо побежал по мягкой зеленой траве. Дети, взвизгнув, бросились от урсулита врассыпную, звонко смеясь и крича от восторга.

Рэй усмехнулся в рыжие усы, проводив резвящегося товарища взглядом. Поднял глаза, разглядывая высокую синеву с плывущими пушистыми облаками.

– Это и есть твое небо на пятнадцать тысяч звезд?

– Звезд давно уже больше, – ответил Юрий. – Мы установили вместо старых панелей полноценную голограмму.

– Смотрится здорово, – оценил Одегард. – Твои довольны?

– Не то слово, – кивнул Гарин. – Голодный?

Норвежец неопределенно покачал головой, потом все же признался:

– Есть не хочу, но вот чего-нибудь горяченького выпил бы – пока стыковались, замерз как собака.

Юрий кивнул, сделал приглашающий жест.

Они прошли мимо невысокого заборчика, огораживающего детскую площадку, пошагали вдоль длинного куполообразного строения с указателем «Теплица».

– Почему вы синтезаторы не поставите? – указал на здание Рэй. – Проще и быстрее.

Юрий усмехнулся:

– Синтезаторы у нас есть – Боагтар неделю назад привез несколько штук. Но тут совсем другое, дружище. Тут, помимо вкуса, еще и удовольствие от того, что ты это сам это вырастил, понимаешь?

– Наверное, – Одегард с сомнением покосился на торчащие из земли капустные головы. – Кстати, как там наш героический пилот? Давненько его не видел.

Они остановились, пропуская ремонтный погрузчик, груженый монтажным оборудованием. На краю платформы, свесив ноги, устроились несколько мужчин в серых рабочих комбинезонах. Завидев Гарин, они приветственно помахали ему руками. Юрий ответил тем же.

– Боагтара восстановили в Академии, – сказал он, приглашая друга следовать дальше. – Как я понял, его под свое крыло взял сам контр-адмирал Рудой.

Рэй присвистнул.

– Кирика служит на гражданских линиях, – продолжил Гарин. – Где-то в районе Цефея, небольшой маршрут без прохода сквозь Арки. Если нужно, я тебе ее контакты сброшу.

– Давай, – кивнул Рэй. – Кстати, у них с Си Ифмари… как? Ну, ты понял.

Юрий загадочно улыбнулся, ответил:

– После госпиталя он ее к себе перевез…

– Это я знаю.

– Потом Кирика работу нашла, ей пришлось уехать. Видимо, для Боагтара это стало каким-то знаком, он к ней прямо во время рейса прилетел, вручил тфолу.

Одегард поднял бровь:

– Что вручил?

– Тфолу, такую небольшую веревочку из разноцветный нитей, – Юрий попытался пальцами показать длину. – Аджайский ритуальный символ, вроде как, предложение связать судьбы.

– Ого! – воскликнул Рэй. – Наш скромняга таки созрел!

– Вроде того. Только вот мало вручить, она еще должна на этой веревочке узелок завязать в знак согласия.

– Ну и? – нетерпеливо выпучил глаза норвежец.

– Сказала, ждать до конца рейса, – рассмеялся Гарин. – Мол, на ее планете еще не сезон брачных игр.

– Да какие еще брачные игры? – всплеснул руками норвежец. – Вот зачем парню нервы треплет? И так же все ясно…

– Привет, дядя Рэй!

С крыльца одноэтажного жилого модуля сбежала по-подростковому нескладная и длинноногая девчонка с двумя торчащими косичками, налетела на норвежца, беспечно обняв его мощную фигуру. Затараторила, подняв радостное лицо:

– А ты давно прилетел? А на чём? А на катере покатаешь? А что привез?

– Валентина! – строго одернул ее Гарин.

– Да ладно, – добродушно расплылся в улыбке Одегард. – А ты вымахала как!