Роберт Маккаммон - Граница [litres]

– Извини, ничего не понимаю. Что ты сказал?

– Не пришли, – повторил Крэг и на этот раз в самом деле заплакал. – Господи… боже мой… они не пришли… в прошлый раз я стоял на этом вот месте… прямо здесь… на этом самом месте. Я слышал удары, но они не пришли!

«Этан, – подумал Дейв. – Миротворец. Инопланетный хронометр на объекте S-4. Он сработал. Этан говорил, что не позволит горгонцам прорваться сюда, и если они не прошли, то не пройдут и сайферы».

– Джим, разве ты не помнишь? – выкрикнул Крэг.

По улице за его спиной с бешеной скоростью, отчаянно сигналя, промчалась машина.

Экран снова потемнел.

Так продолжалось секунд шесть.

Потом на нем опять появился диктор новостей Си-эн-эн по имени Джим, он разговаривал с кем-то, сидящим справа, но звука не было. Он пожал плечами и красноречиво развел руками, что, должно быть, означало: «Да черт побери, не знаю я, что там случилось с Крэгом». На экране пошла реклама сети мастерских по ремонту автомобильного стекла.

Сквозь пелену табачного дыма Дейв посмотрел на жену. Небольшая морщинка тревоги у нее над переносицей казалась глубиной в милю. Он хотел было спросить, помнит ли она хоть что-нибудь, но тут же подумал, что вряд ли помнит, а если бы помнила, то поняла бы, что время качнулось назад и они получили еще один шанс: горгонцы уже не придут. Может, конечно, они пытаются как-то пробиться, отсюда и удары в небе над Бангкоком, но они бьются в защитную сетку, которую создал миротворец. Дейв снова посмотрел на часы. Они показывали 10:17. Они не придут, потому что как раз в это время утром третьего апреля они с Шерил смотрели по телевизору первые, еще любительские видеокадры, на которых горгонские корабли плавно скользят сквозь разрывы, а потом Шерил сказала: «Боже мой, надо скорее бежать и забрать мальчиков».

Дейв переключил на «Фокс-ньюс».

– …Здесь все несколько запутанно, – сказала блондинка, сидящая за столом между двумя мужчинами; пальчиком она придерживала наушник в ухе, пытаясь получить информацию и как можно быстрее пересказать. – Хорошо… нам сообщают, что…

– Нам срочно нужно сходить в школу, – сказала Шерил и пошла за курткой и сумочкой.

– А в чем дело, детка?

– Надо забрать Майка. Звонила из учительской миссис Серлинг. Сказала, что с Майком случился какой-то припадок. Он плачет и умоляет отпустить его домой. Дейв, что происходит?

«Майк вспомнил, – понял Дейв. – Может, не очень ясно, но кое-что он, кажется, вспомнил».

– …Наблюдаются психические расстройства, вплоть до помешательства, – продолжала между тем блондинка в телевизоре. – Мы получаем… минуточку… сообщения о том… простите, связь прервалась.

– Погодите, – сказал один из мужчин, который тоже слушал что-то в наушнике. – Скоро включится бегущая строка, буквально через несколько секунд. Кажется, у них там какие-то дикие новости.

– А какие новости в наши дни не дикие? – нервно хохотнул другой мужчина.

– Ситуация еще не чрезвычайная, – продолжал первый мужчина и поднял руку, словно хотел успокоить зрителей, чтобы те не бросались в панике к своим телефонам. – Приходят сообщения о… понял, дикая новость, как я уже говорил… в небе над Чикаго, Атлантой и Нью-Йорком слышны многочисленные удары… В общем, у нас я ничего такого не слышал, а вы?

– И я тоже, – сказал другой мужчина. – А-а, вот и бегущая строка.

В самом низу экрана побежали слова, которые уже прозвучали: «Сообщается, что в небе над некоторыми городами слышны многочисленные удары неизвестного происхождения».

– Мне сообщают… что?

Блондинка больше не слушала свой наушник, и вопрос был обращен к кому-то за кадром. Потом она снова обратилась к зрителям и теперь была собранна, а голос ее звучал спокойно и хладнокровно:

– Мы получаем предварительные сообщения о том, что эти удары или звуковые хлопки слышались над Москвой и над Хельсинки. Подробности о происходящем, я уверена, мы получим позже, но во всем этом, граждане, прежде всего должны разобраться ученые.

– Я, конечно, не ученый, но в одном я точно уверен, – сказал человек, который нервно смеялся; сейчас он улыбался с экрана, как добрый друг и верный помощник для всех и каждого. – Это еще не конец света. Сейчас будет небольшой перерыв, а потом мы поговорим об инвестициях, выслушаем рекомендации доктора Доллара.

– Ну, пошли же скорей, – подгоняла его Шерил. – Майк нас ждет.

– Да-да, – отозвался Дейв.

Он выключил телевизор. Шерил жива. Мальчики живы. И весь мир жив, в нем нет никаких серых людей. Его охватило такой мощное чувство подъема, что он едва устоял на ногах. Шерил уже направлялась к двери, она торопилась поскорее забрать сына из школы.

– А вчера? – спросил он, не успела она взяться за ручку двери. – Что случилось вчера?

– Что? Вчера? А ты что, не помнишь?

– Расскажи.

Она посмотрела на него такими глазами, что он сразу понял: она серьезно боится, что он либо и вправду не в себе – хотя вряд ли, с такой крепкой головой трудно спятить, – либо… она не была вполне уверена, но, скорее всего, это как-то связано с идиотскими новостями по телевизору. Но связывать тут одно с другим было бы неменьшим идиотизмом.

– Мы встали, – тихо начала она, – я проводила детей в школу, ты спилил то, что осталось от засохшего дерева, и пошел на работу. Перед уходом сказал, что поставить у Хэнка Локхарта новое крыльцо проще простого. Я позвонила маме, мы поговорили про страховую выплату за аварию. Где-то около двух пришел человек из службы доставки, принес бандероль.

– Ах да, – вспомнил он. – Книгу про Гражданскую войну.

– Потом ты вернулся домой, мы пообедали… мясной рулет, брюква с зеленью, картошка-пюре, если не помнишь, что я приготовила… потом немного посмотрели телевизор. Ты помог Стивену сделать математику. Около десяти позвонил Рэнделл, попросил в выходные поработать в баре. Потом легли спать. День как день. Я ничего не пропустила? – вскинула она белесые брови.

Дейв опустил глаза к полу своего дома – он так любил этот дом. Ему пришло в голову, что если он сейчас рассмеется, то, наверное, больше не сможет остановиться, будет смеяться до слез и… но, боже, что делать с воспоминаниями, которые все яснее проступают в памяти? Он помнит, как ему было больно, когда острый наконечник на конце горгонской руки пронзил ему грудь; помнит свою беспомощную растерянность, когда его забрали из того кошмарного мира, а он был еще не готов, так и не увидел, чем все кончилось с этим инопланетным хронометром. А дальше уже ничего не помнит… Но кто мог бы представить, что он вспомнит хоть что-то, ведь он был уже мертвым.

Миротворец сказал: «Кто-то будет знать, что это когда-то происходило… а другие… в памяти остальных все будет стерто».