Сергей Лукьяненко - Три дня Индиго [litres]

– Но бывает, – сказал я.

– Бывает.

– Что-то вроде феодализма, – предположил я. – Есть король, все обязаны драться под его знаменами, но между собой тоже грызутся.

Дарина пожала плечами. Сняла кофейник с огня и стала осторожно разливать кофе по чашкам. Я заметил, что чашки хоть и чистые, но с въевшимся в фарфор налетом.

В Гнезде сильно не хватало жниц и куколок.

– А у Прежних? – спросил я.

– У них жестче, – Дарина покачала головой. – Тебе с сахаром? Молока нет… есть сгущенка, будешь со сгущенкой?

Я кивнул. Взял ее за талию, привлек к себе. Она так и осталась стоять, но вздохнула и прижала лицо к моей голове. Сказала:

– Дура я…

– Перестань, – попросил я. – Я буду кофе со сгущенкой. Конечно, со сгущенкой лучше пить самый дешевый растворимый, но…

– У нас есть! – обрадовалась Дарина.

– Настоящий тоже пойдет. Давай сгущенку и рассказывай. Что случилось, почему на вас ополчилось большое Гнездо?

Дарина принесла сгущенку. Хорошую, в сине-белой банке. Рассеянно провела пальцем по крышке, подцепила и сняла жестяной кружок. Выглядело это так, будто она разрезала металл ногтем.

Я отвел глаза. Никогда не думал, что ногти у жниц такой прочности. Они же не выдвигаются, как когти стражи…

– Извини, – сказала Дарина.

Но мне, как и на тусе, когда она ушла по стене, показалось, что Дарина так сделала специально. Словно показывая мне, что ее человеческая внешность лишь имитация.

Я щедро налил сгущенки в кофе, размешал. Спросил:

– Ну так что там за терки с Раменскими?

– Они с самого начала нервничали, – сказала Дарина, по-прежнему стоя у столика. – Ну… звали нас к себе, помнишь. Мы отказались, вроде бы ничего… они даже прислали своих на помощь…

У нее в глазах вдруг показались слезы.

– Слушай, сядь, а? – попросил я. – А то словно официантка стоишь! Сядь!

Дарина послушно села рядом.

– Этой ночью, когда я… вернулась… со мной связалась мать Раменского Гнезда. Она потребовала… в общем, я не могла согласиться. Тогда она сказала, что мы вредим всем Гнездам. Что так не может и не должно продолжаться.

– Сказала, что нападут?

– Нет. Но это и так ясно.

– Что она требовала?

– Всем перейти в их Гнездо, я же говорила!

– А что будет… с нашим?

– Оно умрет! – выкрикнула Дарина. – Гнездо живо до тех пор, пока есть хотя бы одна жница, хотя бы одна куколка. Без живого Измененного Гнездо умирает. Новая мать может прийти в эти стены и создать Гнездо… похожее… но оно уже будет другим.

Я ее понял.

Она не могла на такое пойти.

Да что там она – и я бы не смог. Гнездо почти живое. Не просто база данных или какая-нибудь система вроде «умного дома», которые делали раньше. Гнездо – это память всех, кто в нем был. Отпечаток их сознания. Слепок души, если угодно.

– Но почему? Зачем большому Гнезду такое нужно?

Дарина беспомощно пожала плечами.

Я пил кофе и размышлял.

Хранитель сразу предлагала забрать к себе выживших. Но – не настаивала. И даже помогла, дала «концентрат первой фазы», без которого я бы проиграл бой. Потом прислала жниц и стражу. И монах был славный, за меня болел, советы давал…

Значит, что-то изменилось. Резко, вот прямо вчера. После нашей атаки на Слуг?

Но чем это могло задеть Измененных?

Прежние и Слуги – их враги. Измененные во всех Гнездах работают для Инсеков. И не просто работают, а считают это правильным и моральным. Прежние и Слуги создали монстров, которые месяц назад атаковали наше Гнездо, и это была общая угроза, Раменское Гнездо тогда тоже напряглось.

Само по себе уничтожение Слуг не должно было задеть Измененных.

Может быть, они боятся ответки от Прежних? Но Раменские вроде как ни при чем. Да и Прежним на Слуг наплевать, Иван это подтвердил, и я ему в этом верил.

И все-таки я видел лишь одно событие, которое могло вызвать такую реакцию, – побоище в музее.

– Инсек не вмешается? – спросил я.

– Мать сказала, что Инсек в курсе, – ответила Дарина.

– Так, – я начал закипать. – Сейчас я поеду в Раменки. Поговорю с их хранителем. Потом в Представительство и поговорю с Инсеком. Он мне обязан!

Дарина кивнула, но без всякого энтузиазма.

– Слушай, ты же не собираешься всерьез сражаться со стражей из Раменского Гнезда? – спросил я. – Их там десятки!

– Их около двух сотен, – ответила Дарина.

– Прекрасно! А у тебя десяток куколок с автоматами!

Она помолчала. Потом сказала:

– Я всё всем объяснила. Они могут принять предложение и уйти в Раменки. Куколок примут без вопросов, они и так порой переходят, Наська когда-то там жила.

– Да я помню… кстати, а где она?

– Ей нездоровится.

Я посмотрел на Дарину. Мгновение она выдерживала мой взгляд, потом отвела глаза.

– Изменение? – спросил я. – Она… я дурак…

– Максим, она только на вид девочка, она Измененная и вправе…

– Этот мутаген, – я поднял пакет, встряхнул, достал оттуда контейнер, – для нее? Тот, что дал Продавец?

Дарина молча взяла контейнер. Кивнула:

– Да.

– В кого? – спросил я, хоть и знал уже ответ.

– В мать.

– Вы с ума посходили! – Я вскочил, недопитый кофе разлился по столу. – Она ребенок, а ты ее хочешь превратить в мать Гнезда! Я видел, что это такое!

– Где ты видел?

– По телевизору показывали! Ты что, Дарина? Решила оборону усилить?

– Она решила еще раньше! Когда ты пропал! Когда Слуги похитили!

– Зачем?

– Чтобы тебя найти! Мы не знали, где ты! У матери больше полномочий и влияния!

Я застонал, схватившись за голову. Когда в театре актеры так делали, мне всегда становилось неловко – казалось, что они переигрывали, люди так на самом деле не страдают. А сейчас я вцепился в волосы, словно пытался повторить трюк Слуги и оторвать себе голову.

– Я нашелся! Я тут!

– Не важно, она уже решила! Гнездо не может без матери!

– Плевать на Гнездо! – выкрикнул я. И мысленно так его обругал, что слабое присутствие на краю сознания мгновенно отхлынуло в панике. – Ни одно Гнездо не стоит живого ребенка! И тебя оно тоже не стоит! Вот!

Я вытащил второй контейнер.

– Это возвратный мутаген!

– Продавец все-таки дал? – спросила Дарина зачарованно.

– Да! Он расплатился. Сказал, что у него будут проблемы, но… вот!

– Я думала… он не расплатится…

– Расплатился. – Я открыл контейнер. Ампула с лимонной жидкостью блеснула внутри. – На двоих хватит?

Она поняла сразу.

– На меня и Наську?

– Да! Ты же без нее не уйдешь, я понимаю.

У Дарины задрожали губы.

– Я не знаю… не знаю… здесь одна доза… но мутаген приспосабливается к массе пациента… тебе я вколола весь, но ты умирал, важна была каждая секунда…

Она замолчала, глядя на ампулу. Потом тихо сказала:

– Может быть, и хватит. Да, это одна доза. Но мы с Наськой не очень большие, и наши Изменения пока не глубокие. Может хватить.