Илья Рясной - НЛО майора Казанцева

И Марс постепенно осваивается. Здесь уже четыре полноценных базы в общей сложности почти на две сотни человек. И на них не только ученые, но и геологи-практики, промышленники. Вскоре здесь взметнутся ввысь промышленные объекты. Здесь полно полезных ископаемых. При нынешних методах объемной печати их наличия уже достаточно, чтобы начать создавать инфраструктуру. Пройдет двадцать-тридцать лет — и здесь будут большие города. Человечество ведет космическую экспансию, и ее не остановить.

Тогда мне пришлось полтора года проторчать здесь. Потому как вся аппаратура бункера Иных была настроена на меня. По каким параметрам она меня определяла? Цвет кожи, отпечатки рук, фигура? Да кто же знает. Но бункер не реагировал ни на кого другого.

Все эти полтора года ученые, ксенологи, математики, лингвисты разбирались в высыпающих на экраны бункера загадочных символах. Пока, наконец, им не удалось их расшифровать по каким-то диким математическим извивам сознания и реальности. Тут и открылась картина с Великим Кольцом.

Хотя с терминологией, конечно, было не все так просто. Иные называли это «Колесницей Разума». Более формально она значилась ими как «Объемная система межзвездного информационного обмена и структурного развития». Но это как-то суконно и неинтересно. В память о великом мыслителе, бывшем Президенте Академии наук СССР Иване Ефремове загадочное галактическое объединение было названо Великим Кольцом сперва неофициально. Да так и прижилось.

Насколько я сумел разобраться, Великое Кольцо — это вовсе не Галактический клуб, обменивающийся картинками, песенками, историческими познаниями и схемами термоядерных ректоров. Это сообщество тысяч, если не больше, звездных рас, которые своим согласованным сотворчеством перекраивают саму ткань нашего Млечного Пути.

То, что мы нашли неизвестно в какие времена законсервированный на Марсе пункт связи Великого Кольца, стало ясно его хозяевам сразу после того, как мы переступили порог. А дальше они терпеливо ждали, пока мы расшифруем символы. Оценим их. И прикинем, готовы ли к общению с Галактикой, или пожелаем спрятаться в норе и не показывать даже хвост из-за панического страха перед Большим Космосом и его обитателями.

Кстати, этот вопрос — звать или прятаться — встал ребром после того, как СССР раскрыл секрет Галактического пункта связи. Человечество огорошили тем, что оно не одно в космосе. И Иные уже чуть ли не говорят с нами по телефону. А завтра так и вообще постучатся в дом.

Сначала, конечно, началась истерика с погромами. В Центральной Америке свергли под шумок какое-то правительство. Негры в США разграбили несколько городов — чтобы инопланетным захватчикам не досталось.

Потом начались жаркие дискуссии в СМИ, международных организациях. Возникли фракции и движения, считавшие, что человечество заманивают в ловушку. В основном, эту тему разжигали «заморыши». Мол, американцам хорошо известно, что наивное человечество при таком раскладе непременно попадает в рабство. И его заманивают в добровольную ловушку те, кому нужны наши ресурсы и жизненные пространства. В общем, прячьте подальше ром, золото и женщин.

Кстати, в Советском Союзе тоже не было единого мнения по целесообразности продолжения контакта. Многие, в том числе в высших властных эшелонах, категорически отвергали его и предлагали лучше подумать над тем, как снова затаиться и притвориться, что нас нет. Но тут свое слово сказали «авгуры».

«Авгуры» — это специальная группа ЦК ВКП(б), существующая уже полсотни лет. Официально она значится, как экспертный сектор оценки стратегических тенденций. Его уникумы эти самые стратегические тенденции не только виртуозно просчитывали, но и просто шкурой чувствовали. В ход у них шло все — математика, социология, экстрасенсорика и колдовство. Лишь бы был результат.

А результат был. Большинство прогнозов «авгуров» сбывались с пугающей неотвратимостью. И основная масса их рекомендаций была фантастически эффективной. Во многом благодаря им и была выстроена чрезвычайно действенная стратегия развития страны, позволившая выкинуть мировой империализм на обочину исторического процесса.

«Авгуры» пригласили меня на подмосковную охраняемую дачу, где в непринужденной обстановке устроили просто рентгеновский допрос, просветивший меня насквозь. Очень доброжелательно все было. И очень в самую суть проблемы. Эти люди могли произвести впечатление.

В итоге «авгуры» объявили, что мы выходим на магистральную дорогу. Это шанс. Упустить его — поставить крест на полноценном развитии нашей цивилизации.

Озвученное СССР решение продолжить контакт вызвало в мире бурю. Но политические дебаты и выступления экзальтированной общественности не в счет. Вступили в игру более серьезные люди. И с гораздо более радикальным инструментарием.

Пункт Галактической связи пытались уничтожить два раза. Американцы направили в его сторону беспилотный корабль с раскочегаренным ядерным реактором, якобы сбившийся с курса. Наши эксперты это просчитали заранее. Вокруг пункта установили систему противоракетной обороны, сбившую корабль и нейтрализовавшую его боевую начинку. Второй раз американцы, к тому времени тоже высадившиеся на Марс и устроившие там небольшую колонию, послали целую диверсионную группу с ядерным ранцем. Результат все так же плачевен — затерялись бравые диверсанты в марсианских песках. Ищут их до сих пор. Голливуд даже фильм снял «Красный песок», где показана героическая гибель мирной научной экспедиции. Особенно там сжимает сердце момент, когда под надуманным предлогом командир русской базы отказывает погибающим американцам в помощи.

После этого попыток террора не предпринималось. Не из-за проснувшейся у «заморышей» совести. Просто нам удалось принципиально разобраться в технологии гиперсвязи — если не теоретически, то практическим. Так что земляне вполне могли поднапрячься и создать новую такую же штуковину.

И вот однажды я в очередной раз активировал пункт. И на доступных Великому Кольцу символах полетело куда-то в бездну:

— На связи Земля! Мы просим ответить!

Ответ пришел. Связь с Великим Кольцом была установлена.

После этого экраны периодически просыпались. Шла информация, декодированная нашими учеными. Символы и звуки переводились во вполне человеческую речь. Возникала иллюзия, что мы общаемся с равными. Но появлялась такая же проблема, как у меня с чужиками — не всегда за переведенными словами стояло именно то содержание, что мы подразумевали…

Ох эти воспоминания. Мы с ними подождем. Сейчас масса других дел.

Я с экипажем из двух человек уже начал скучать у лесенки нашего орбитального корабля. И тут, подняв пыль, к нам лихо подкатил вездеход «Гепард». Был он куда меньше и сильно приземистее нашего бедного отважного «Муравья». Не разведчик, а, скорее, пассажирский лимузин, но цвет все тот же — канареечный.