Илья Рясной - Майор Казанцев и Европейский Халифат

- И это забавно! - обрадовался Алеша.

- Ну что ж. Поприветствуем новых переселенцев из параллельных миров!

- Да, если мы не поприветствуем, то никто не поприветствует.

«Ну, спасибо», - прошептал я. Не по себе стало. Будто приветствовали они именно меня.

- Для них песня-хит «Раздвоение наша жизнь»! – крикнула радостно Алена в эфир, и он завибрировал новомодной хайтековской музыкой.

Я лежал на узкой жесткой койке в каюте флагманского корабля Черноморского флота «Бесстрашный», покачивающегося на ласковых волнах Средиземного моря. Состояние у меня было дремотное.

В дверь каюты осторожно постучали.

- Заходите! – крикнул я, приподнимаясь с койки и оглаживая на груди майку с надписью «Русская Спартакиада».

- Здравия желаю, Анатолий Иванович, - поприветствовал меня полковник Лагутин, старший офицер штаба Западного фронта.

Одновременно он являлся старым и надежным сотрудником «Фрактала» и отвечал за мои контакты с военными. Возможности у него были, конечно, не безграничными, но внушающими уважение.

- Здравствуйте, Игорь Николаевич. С добрыми вестями? – спросил я, внимательно глядя на моложавого, подтянутого, сухощавого и с полностью седой головой полковника в полевой форме.

После освобождения концлагеря «Линденграу» Поиск немножко забуксовал. Я теперь знал, как и куда тянется Нить. Однако зацепить ее не мог по объективным обстоятельствам.

То место, где в горах на тихой ферме якобы хранились культурные и религиозные сокровища Франции, на деле находилось в самом центре осиного гнезда. Там чутко водили своими антеннами радары ПВО – наследство блока НАТО. А вокруг дислоцировалось немало войсковых частей Халифата. И вообще, как еще никто из исламских стражей не прихлопнул это хранилище, было совершенно непонятно. Обычно халифатчики с поразительной для арабов тщательностью и дотошностью зачищают окрестности вокруг своих подразделений. Но профессор Ларивьер уверял, что хранилище находится там в безопасности. Во всяком случае, находилось на тот момент, когда он попал в лагерь смерти.

Вылазка в тыл, в принципе, была возможна. Делалось это нами уже не раз. Но поход именно в те края был связан с непомерным риском. Нет, собой я, конечно, мог рисковать спокойно. Но не мог рисковать Поиском. Сегодня Поиск - это Старьевщик. Собственно, мне так и объявили координаторы, когда я заикнулся о новой глубокой заброске. С другой стороны, плевать и на координаторов, и на риск. Если ситуация будет затягиваться, придется мне лично принимать решение о заброске. И я его приму.

- Планы командования немножко сместились, - поведал полковник Лагутин. – Может так случиться, что вскоре ваша глубокая заброска станет не такой уж глубокой. И гораздо менее опасной.

- Все же решились? – остатки сонливости слетели с меня.

- Решились, - полковник улыбнулся как-то грозно. - Стратегическая операция «Прилив» по освобождению Побережья начнется в ближайшие дни. Мы смоем Халифат в море.

- Сколько времени займет полная зачистка Побережья?

- Трудно сказать, - пожал плечами Лагутин. - Но может и немало.

- Время, время, - вздохнул я.

- Я понимаю. Тут один момент. При начале нашего наступления интересующий вас район оголится, - уведомил полковник. - Халифат оттянет оттуда войска. И там останутся отдельные подразделения и посты.

- Которые мы обойдем или передавим без труда, - выдал я напрашивающуюся идею.

- Вроде того, - кивнул Лагутин. - Хотя я бы на легкую прогулку не рассчитывал.

- Когда ждать «Прилив»? – деловито осведомился я, собираясь, взбадриваясь и понимая, что приходит пора ударной работы.

- Только что закончилось совместное совещание флотского и сухопутного командования. Начинаем через трое суток. Как вы понимаете… - замялся собеседник.

- Излишне напоминать, чтобы я не делился в соцсетях этими знаниями, - усмехнулся я. - Меня больше волнует, когда мою группу выпустят на оперативный простор. И как.

- Подготовка ведется… Скоро, - пообещал полковник…

Я стоял, опершись о леера правого борта нашего флагмана, и напряженно смотрел вдаль.

Низкие облака озарялись отблесками огней. В городе что-то блестело, вздымалось, рушилось. Вскипали бутоны разрывов, стоял пыльный дым.

Изысканный курорт Ницца. Не так давно он был мечтой среднестатистического европейского обывателя о комфортном статусном отдыхе. А сегодня являл собой мощный оплот Нового Европейского Халифата, который тот не собирался сдавать. И этот город сейчас, прямо на моих глазах, перемалывался в мелкую щебенку.

Ничего Халифату не поможет. Ни десятки тысяч фанатиков. Ни созданные руками рабов мощные укрепления. Ни сам их странный и сильно усеченный Аллах. На них навалился русский медведь со своими медвежатами – армией, флотом и воздушно-космическими силами.

И на фешенебельные пляжи Ниццы, вздымая легкий, как пух, хваленый песок заползают десантные суда на воздушной подушке. С двух вертолетоносцев срываются винтокрылые машины и наносят удары неуправляемыми реактивными снарядами, выжигая позиции боевиков. Отрабатывают узлы обороны крылатые штурмовики и беспилотники. А где не хватает их огневой мощи, звучит торжественным органом артиллерия кораблей Черноморского флота.

Штурм города – самая кровопролитная и сложная из войсковых операций. По науке превосходство штурмующих над обороняющимися должно быть один к пяти. Но нет у нас этих самых пяти. И не надо. За нами праведная злость. Самая передовая в мире военная техника. И еще союзники, которых мы гоним вперед ради искупления исторической вины перед человечеством – это исламские освободительные батальоны.

В освободительных батальонах мирно уживаются сунниты, шииты, алавиты, суфии. Нет, религиозные раскол и трения между ними, конечно, никуда не делись. Но их всех объединяет ненависть к лицемерному чудовищу, зародившемуся в темных закоулках Ислама и прикрывающемуся им, соткавшемуся из ваххабизма, ортодоксальных трактовок и просто бесноватых учений каких-то имамов – к Халифату.

- Иблис их отец! – любили повторять мусульмане, и были совершенно правы. Отцом Нового Халифатам был сам Сатана.

Мусульманские батальоны бросают в самые горячие прорывы – пусть кровью искупают то, что натворили их единоверцы, которых они считали просто немного перегибающей палку, но все же, несмотря на это, близкой кровной родней.

Еще нас поддерживают добровольческие европейские части. Они состоят из военных, чьи армии Халифат даже не разгромил, а просто поглотил, впитав в себя. Из ополченцев, многие из которых потеряли дома и семьи, и теперь смыслом их жизни стала месть. Из тех, кто успешно проболтали, проспали, профукали свои страны, пустив в них тьму.