Кирилл Корзун - Выбор клинка [СИ c издательской обложкой]

— Прошу Вас, княжна, господин с нетерпением ожидает вашего возвращения.

Поддавшись обычному любопытству, я стрельнул глазами в сторону появившихся из салона изящных женских ножек в туфлях на высоком каблуке в и поражённо застыл на последней ступени. Княжна ловко выбралась из автомобиля и потеряно улыбнулась мне, широко распахнув свои искрящиеся лазурью голубые глаза и не обращая внимания на пару длинных белоснежных прядей, упавших ей на лицо.

Она успела смыть макияж и сменить одежду, избавившись от тех деталей образа, что незаметно меняли её внешность и не давали узнать тому, кто привык видеть её иной. Но тот, кто стоял с ней рядом настолько близко, что мог почувствовать кожей её горячее дыхание, уже не мог ошибиться.

— Елена?!

В пустующем загородном доме невдалеке от Сибирска безраздельно царила ватная, насквозь пропитанная ожиданием тишина. Не скрипели старые паркетные половицы, не стонали натужно массивные дверные петли из позеленевшей от времени меди, не хлопали и не дребезжали стёклами плотно прикрытые окна — особняк казался покинутым и безжизненным, что подтверждали наметённые вокруг него сугробы и заснеженные тропинки. Лишь одно-единственное окошко на третьем этаже подавало признаки жизни и периодически едва заметно мерцало призрачными бледно-синеватыми отсветами…

После очередной бесплодной попытки заснуть Дэй-младший Луэн уже привычными действиями переключил систему наблюдения на свой ноутбук — в последние пару дней видео из камеры с пленницами составляло единственное его развлечение. Испытывая странное чувство стыда, он наблюдал за ними и размышлял над увиденным, каждый раз извлекая из него крупицы информации и делая определённые выводы.

Совместные злоключения и страдания способны объединить даже самых непримиримых соперников — самая сильная эмоциональная предвзятость со временем уступает холодному голосу разума во имя общей цели. Заложницы Луэна не стали исключением из правил и что-то задумали. И он буквально изнемогал от любопытства.

Бесстрастный зрачок камеры видеонаблюдения бесшумно сфокусировался на самой привлекательной из пленниц, склонившейся над спящей Мэйли — Наташа как раз завершала выплетать над девушкой замудрённое покрывало исцеляющей «техники». Дэй невольно причмокнул губами, любуясь изысканной красотой учительницы, достойной занять лучшее место среди его наложниц. Но её характер…

— Не стоит оно того. Не хочу однажды не проснуться из-за преждевременного инфаркта. — сказал он сам себе вслух, отгоняя излишне фривольные мысли о чересчур сексуальном теле блондинки, — О чём же вы говорите, раз так старательно шепчете?

Подстёгиваемый любопытством, Дэй настроил микрофоны системы наблюдения, приготовившись присовокупить к уже имеющимся сведениям ещё одну капельку информации…

Золотистая сетка линий целительской «техники» слегка подрагивала, излучая мягкое золотистое свечение — растянутая в воздухе над телом спящей Мэйли, она практически полностью повторяла основные энергоканалы девушки, позволяя Наталье правильно диагностировать процессы и изменения в организме пострадавшей. Целительница сосредоточенно «слушала» свою пациентку, маленькими порциями насыщая её энергетику своей жизненной силой. На её лбу выступили бисеринки пота, лицо осунулось, под глазами появились первые признаки намечающихся тёмных кругов, но тонкие пальцы по-прежнему уверенно касались растянутых над Мэйли «струн Силы».

— Она не станет нам помогать. — тихонько прошептала Алекса, усаживаясь рядом с Наташей, — Побереги силы. Иначе в решающий момент…

— С ролью чертёнка на плече ты справляешься бесподобно. — отрывисто произнесла блондинка, впрочем, не демонстрируя неудовольствия. Наоборот, её весьма забавляло поведение сокамерницы. — Настоятельно рекомендую вернуться в постель и не тратить силы. Прибереги их до решающего момента.

Отплатив Бладштайнер той же монетой, Наташа удовлетворённо выдохнула и вновь сосредоточилась на лечении. Синхронным движением кистей она опустила сформированную из светящихся линий конструкцию на тело спящей. Активация второго слоя «техники» в реальном мире прошла практически бесследно, но вот на энергетическом плане, Мэйли стала излучать свечение очень широкого спектра, от которого целительница болезненно сощурилась и вынужденно отвернулась.

— Сильная девочка. Выживет, хоть и не сохранит прежнюю красоту. — задумчиво произнесла она, устало прошлась по камере, разминая затёкшие ноги и массируя пульсирующие болью виски. — Алекса, прекрати сверлить меня взглядом! Пойми, я помогаю ей потому что могу помочь, а не из-за каких-то проблем с психикой. Не станет помогать и чёрт с ней, сами как-нибудь разберёмся! Но и бросить её в таком состоянии я не могу!

— Жалость. — сделала своё заключение её собеседница, успевшая вернуться на свою койку в углу камеры и закутавшаяся в линялое шерстяное одеяло. — Мэйли нас не пожалела. Впрочем, неудивительно, ведь ревность не знает пощады…

— Поэтому ты так к ней строга? Прошу, избавь меня от россказней о мести. Видишь в ней соперницу?

— В этой малолетней дуре? Помилуй, Наташ, это несерьёзно! — голос Алексы буквально излучал скепсис, но вот её поведение говорило об обратном. Капитан резко села на своей постели и с вызовом посмотрела на заулыбавшуюся учительницу: — Делать мне нечего. По твоей логике мне и тебя стоит рассматривать как соперницу?!

— Никак не могу взять в толк: ЧТО именно мы все нашли в одном парне? Эта симпатия не кажется тебе странной? — вдруг сменив тему разговора, спросила Наташа, прохаживаясь по камере и зябко ёжась. Отопление узилища плохо справлялось с лютующей за стенами зимней стужей и по ночам девушка часто мёрзла.

Алекса некоторое время никак не реагировала и сидела молча, обнимая колени и прикрыв глаза. Её разум в этот момент дисциплинированно искал ответ на вопрос подруги, по несчастью. Искал и не находил.

— Чувства нелогичны, — как-то излишне спокойно произнесла она, стряхнув с себя задумчивое оцепенение, — Есть в нём нечто особенное и непонятное…

— Вот-вот! — многозначительно изрекла Наташа, усаживаясь на постель рядом с Алексой и разделяя с ней предложенное одеяло, — Поверь, я насмотрелась на молодых аристо. И дело вовсе не в том, что он — иностранец…

Плечом к плечу, согревая друг друга в холодную ночь, они ещё долго говорили о разном. О юноше, что с одинаковой лёгкостью вскружил им головы и непонятным образом занимал теперь их мысли. О потаённых желаниях — порой сумасшедших и невозможных, но от того только более притягательных, как и полагается всему, что имеет привкус запрета. О том, как избавиться от томящей неизвестности и выбраться из плена.