Владимир Корн - Волки с вершин Джамангры

Я то и дело поглядывал на нее тайком, и думал, что даже полуслепцу Терезу невозможно спутать с Клариссой. Светлые волосы, зеленые глаза, другие черты лица, и куда более покатые плечи. И еще у Клариссы при удивительно тонкой талии были довольно пышные бедра. Иногда она этим пользовалась. Казалось бы, и сил уже нет, но она умела принимать такие позы, что откуда все бралось?! Тереза тоже была хороша. Но перепутать ее с Клариссой… Нет, при всем желании не получится. Вероятно, я был за столом рассеян, потому что несколько вопросов застали врасплох, а затем от меня и вовсе отстали.

Потом все мы перебрались в сад, и у меня появилась возможность перемолвится с Терезой несколькими фразами. Обычный светский разговор, который не смог бы вызвать подозрения ни у кого. Тем более, она подошла ко мне сама.

— Немного бледно выглядите, Даниэль. И уж не я ли тому виной? — Тереза нарочито стыдливо потупилась.

— А как вы думаете сами? — вопрос, который позволял выиграть время, чтобы придумать: как же половчее все выяснить?

Ведь если не было никакой компании во главе с Клаусом, значит, я познакомился с ней как-то иначе. Но как? И где?

— Ну и кто вам виноват? Нет, и кто бы мог подумать, сама от себя не ожидала! Будь я замужем, меня обязательно бы сейчас грызла совесть. Слышала я о подобном, но даже помыслить не могла — нечто подобное может случиться со мной.

Тереза улыбалась, так что вряд ли ее действительно грызла совесть. Но все ее слова ни о чем мне не говорили.

— Вы сразу произвели на меня впечатление, — сказал я, лишь бы что-то сказать.

— И когда же это я успела? — удивилась она. — Мне кажется, вы впервые меня увидели в тот самый миг, когда набросились подобно свирепому хищнику на невинную жертву.

«Ну, жертва-то была не совсем и невинная. При всем моем опыте некоторые вещи пришлось испытать этой ночью впервые».

— Так уж и накинулся?

— А как же все назвать по-другому?! Дышу я перед сном свежим воздухом, именно в этом саду, и вдруг появляетесь вы, и без лишних слов заключаете в объятия, после чего начинаете целовать. Мне кажется, под таким напором, не смог бы устоять никто. У меня, во всяком случае, не получилось. Между прочим, Даниэль, я здесь каждый вечер дышу воздухом. Если снова вдруг почувствуете себя хищником, теперь вы знаете, где меня искать, — и, довольная собой, рассмеялась. Перед тем, как мы расстались, Тереза успела сказать. — Знаете, Даниэль, я обратила на вас внимание, когда вы еще только въезжали в Ландар. Так что к вашему нападению внутренне была готова.

И улыбнулась в очередной раз.

— Сарр Клименсе, недомогаете? — спросил хозяин дома.

«Да вы что, сговорились?!» Во всяком случае зеркало отражало мое обычное лицо. Без всяких признаков мешков под глазами, или теней вокруг них, и цвет кожи тот же, что и всегда. Ну разве что слегка, самую чуточку, покрасневшие глаза: поспать удалось немного. Единственное, что я сейчас чувствовал, и что происходит со мной далеко не всегда, скорее, в исключительных случаях, так это раздражение. Причем не к чему-то конкретному и сильное, а ко всему и понемногу. Что, впрочем, было вполне объяснимо.

— Спасибо, господин Ставличер, чувствую себя замечательно, — ответил я немного резче, чем следовало бы.

Огюст взглянул на меня, но ничего добавлять не стал. Мы сидели с ним все в том же саду, чуть в отдалении от всех, и разговаривали.

— Может быть кофе, сигару? Или даже бренди?

Бывало со мной и такое, когда пара глотков бренди задолго до полудня неплохо помогает. Но не сейчас, когда предстояло кое-что сделать.

— Благодарю, не требуется.

— Обратил внимание, как на вас смотрит Тереза сар Самнит. Не сочтите за некоторую бестактность, но, думаю, вам не стоит сближать ваши отношения, как смогли бы, глядя на ее к вам интерес.

— Это еще почему?

— Поверьте умудренному опытом жизни человеку на слово.

— И все-таки?

— Сумасбродная особа!

— Мы все по большей части такие и есть.

Это не объяснение.

— Согласен. Но не у каждого из нас в родственниках семейство, которое держит под контролем большую часть провинции. Так сказать, негласно и независимо от официальной власти.

— И как же вы тогда с ними уживаетесь?

Бургомистр Ландара отнюдь не выглядел человеком, который способен согнуться перед кем бы то ни было, скорее, он сам согнет.

— Спасибо, — его благодарность была ответом на комплимент. Чем мои слова, собственно, и являлись. — Знаете, немалую часть жизни мне приходилось руководить по сути неуправляемой ордой. Где каждый настаивает на своем мнении, конечно же, самом правильном.

— И большие вы собирали эскадры?

Понятно же, речь сейчас шла не о матросах, канонирах, шкиперах, квартирмейстерах… и кто там еще имеется на пиратских кораблях?

— Да уж, поверьте, не малые. А вы мне нравитесь, господин сарр Клименсе.

Вы мне тоже. И все-таки куда в большей мере меня интересует не тот опыт, который позволял вам грабить купеческие караваны, другой, который вы приобрели, будучи мастером абордажей. Хочется надеяться, что вы щедро со мной им поделитесь.

— Позвольте спросить: и как же вы справлялись?

— По-разному, господин сарр Клименсе, по-разному. Иногда силой убеждения, иной раз идя на компромиссы, но случалось, приходилось настаивать. Или даже угрожать. Затем, когда добился того, что авторитет мой стал почти непререкаемым, дело пошло куда легче. Взять даже вас, Даниэль.

— Возьмите, — кивнул я.

Ставличер улыбнулся моей незамысловатой шутке.

— Судя по разговорам о вас, вы достигли значительных высот в фехтовании.

Все так и есть. И если бы не случай в темном переулке Гладстуара, когда таинственный незнакомец с легкостью со мной разделался, справедливости ради, подарив жизнь, хотя мог бы забрать ее с собой, наверное, да что там, наверняка, я считал бы себя лучшим.

— Но вот перед вами новичок, который знает о вас все, что только можно знать, и едва ли не заглядывает вам в рот. Вы взялись за его обучение. Думаю, вам не будет нужды его убеждать, что одной из главных ошибок в фехтовании является попытка уследить за вражеским клинком. Уследить не получится ни у кого, слишком он быстр, но потерять картину в целом — чрезвычайно легко. То же и в случае с ними.

— Это называется «добровольная слепота», — снова кивнул я. — Но вы не ответили на мой вопрос, господин Ставличер.

Подразумевая, что семейка Терезы, судя по всему, не имеет над ним никакой власти.

— Так уж сложилось. Гласант находится на побережье, а мне по-прежнему есть к кому обратиться за помощью. Хотя парочка острых моментов случалась.

— Выходит, семейство сар Самнит проживает именно в нем?

Гласанта нам не миновать. Мало того, согласно нашим планам, из него мы отправимся в Клаундстон морем, на корабле.