Владимир Корн - Волки с вершин Джамангры

Практически наверняка приму. В первую очередь, для того чтобы развеяться. Ну и не в последнюю — никто не отменял мне роль, так сказать, его опекуна. Или адъютора, как выразился отец Клауса.

— У вас замечательный дом, Ставличер, — сказал я, чтобы дать начало разговору. — Признаюсь честно, нечто подобное хочу и для себя.

— Я долго вынашивал его в мечтах, сарр Клименсе. И когда он у меня появился, все было готово. Я точно знал, где расположится камин, сколько в доме будет спален, и даже что вырастет в саду.

— И еще в нем много предметов, которые напоминают о море.

— Немудрено для бывшего моряка.

— Но само оно находится отсюда в неделе пути.

— Это был мой собственный выбор.

— И о чем же вы хотели попросить? Или какое сделать предложение? — условности были соблюдены полностью, так почему бы не перейти непосредственно к делу.

— Скорее, два слилось в одно. Знаете, я о вас наслышан.

Знаю. Тогда, при нашей встрече, вы проявили ко мне куда больше интереса, чем к персоне будущего наместника Клаундстона.

— И?..

— Позвольте предысторию. Конечно, если не поторопитесь.

— С удовольствием ее выслушаю.

Этот человек был мне интересен, а мысль, что тебя ждет мягкая постель со свежим бельем в любой момент, едва только соизволишь, доставляет не меньше удовольствия чем сама она.

— Начинал я свой путь в море юнгой. Что было в какой-то мере удачей, для портового мальчишки, у которого нет родных, в том числе и самых дальних родственников.

Похожая ситуация с той лишь разницей, что море видел единственный раз в жизни.

— Затем я подрос, — продолжил Ставличер, — а поскольку мальчишкой был крепким, уже в четырнадцать вошел в состав абордажной команды.

Впечатляет. Все, что я о них слышал — парни настолько лихие, что даже трудно их с кем-либо сравнить. Броситься на борт чужого корабля, на ощетинившееся штыки и острия сабель, на град пуль, когда рана заставит упасть в море, и тогда уже нет спасения — на это способен далеко не каждый.

— Через какое-то время, я ее возглавил. Мало того, мне удалось добиться, что меня начали переманивать на другие корабли. Отчасти из-за собственного мастерства владения саблей, но в большей мере по той причине, что мне не доставляло труда подобрать и обучить как правильно действовать других. И уже затем, спустя годы, у меня появился корабль собственный. Замечательный трехдечный корабль-красавец, способный развить такой ход, что другим на зависть. И еще патент.

— Каперский?

— Каперский, — кивнул Ставличер.

— Под каким именно флагом?

Как будто флаг имел хоть какое-то значение. Мой собеседник — бывший пират. И теперь было понятно, почему он пожелал поселиться так далеко от моря. Вероятно, по той причине, что от нежеланных гостей его отделяет неделя пути.

— Под флагом Ландаргии, конечно же. Да и как могло быть иначе, если родом я из Гласанта? Куда, как понимаю, вы на данный момент и направляетесь.

— Вас следует понимать, что вам захотелось убедиться в моем мастерстве.

Мастерстве человека, о котором немало наслышаны. Иной причины его пусть не исповеди, но рассказа о чем не спрашивал, я не видел.

— Скорее в том, что не утратил собственное. Знаете, здесь, в Ландаре, вряд ли сыщется человек, который имеет хотя бы поверхностное представление о фехтовании, как об искусстве. И вдруг я услышал ваше имя.

Ставличер смотрел на городскую площадь, где продолжал веселиться народ. Веселиться так, как будто бы праздник уже наступил. Что же будет тогда, когда он действительно придет? И все-таки было понятно, что моего ответа Ставличер ждет с напряжением. Что тоже не покрыто мраком. Это на войне люди могут сойтись в бою невзирая на сословные различия, но не в мирное время.

— Скажите, Ставличер, Дом Истины здесь давно?

— Ему ровно столько же, сколько и самому городу. А Ландар, о чем вам наверняка неизвестно, старше столицы Ландаргии.

— Дом не выглядит обычным для них.

— Его даже не перестраивали, после того как он перестал быть языческим храмом.

— Понятно. Что же до вашего предложения… мне не хотелось бы, чтобы вокруг нас собрались зеваки.

И предостерегающе поднял палец, чтобы он не успел подумать то, что должен был подумать наверняка. Я не боялся проигрыша, что обязательно уронит мою репутацию, Пятиликий бы с ней, причина в другом.

— Понимаете ли в чем дело. Опасаюсь, наш бой не получится зрелищным, слишком часто нам придется прерваться, настолько много к вам возникнет вопросов. Понимаете, о чем я? И если согласны мне помочь, выбирайте время и место.

Рядом со мной находился человек с колоссальным опытом. Сумевший выжить там, где у множества других не получилось. И если желаю продвинуться на своем пути, мне есть чему у него поучиться. Я старался выглядеть равнодушным, чтобы ему и в голову не пришло, насколько мне интересно его предложение. И еще подумал: «Только ради одной этой встречи стоило уехать из Гладстуара. Если, конечно, Ставличер оправдает мои ожидания».

— Хорошо, сарр Клименсе. И место найдется, и я с удовольствием поделюсь тем, что умею. Если ничего не имеете против, и не случится чего-то неожиданного, завтра после полудня.

Не задумываясь, я кивнул. Хотя назначь он срок на раннее утро, или даже на середину ночи, поступил бы точно также.

Меня разбудил Клаус, и он был изрядно пьян.

— Даниэль, вставай, в пути выспишься!

Как будто путешествовать дальше нам предстояло в дормезе, где полно спальных мест. Видя его возбуждение, сон сняло как рукой.

— Что случилось?!

Ожидая, что Клаус сейчас заявит — у него, мол, не было другого выхода, как принять вызов.

— Да ничего, собственно. Решил, что ты будешь рад к нам присоединиться.

— Это еще почему?

— Мы познакомились с дамами, и все они такие миленькие! — он поцеловал сложенные щепотью кончики пальцев. — И еще я готов поклясться, что одним только знакомством дело не обойдется. Это ли не то, о чем все мы мечтали в последнее время?!

Ставличер выделил для нас крыло дома, где совершенно можно было не опасаться — мы станем мешать остальным его обитателям, даже если устроим пляски под барабаны.

— Рад за вас, — сказал я, опускаясь на постель, с которой успел вскочить. — И все-таки постарайтесь обойтись без меня. То, о чем мечтаю сейчас, так это спокойно проспать до утра, и чтобы больше никто меня не побеспокоил.

— Ну извини, почему-то думал — ты обрадуешься. Кстати, одна из дам — точная копия Клариссы. И я бы обязательно принял ее за нее, если бы не знал — Кларисса мертва.

— Что?!

— Клянусь, я тебя не разыгрываю. И внешне, и даже голосом.

— Сейчас приду, только приведу себя в порядок. И постарайся, чтобы она не ушла.

— Ну, если не станешь задерживаться, то успеешь. Но клясться теперь не буду: Александр на шаг от нее не отходит. Сам понимаешь, мало ли что.