Андрей Валентинов - Нестор [litres]

Тс-с-с!

Птица поняла и отвернулась.

Утро выпало на зависть, солнечное, теплое, по-настоящему весеннее, но Александр Белов вдруг понял, что предпочел бы холод и дождь. Под настроение – в самый раз. Скоро на допрос в кабинет на третьем этаже, вопросы, ответы – и четкое осознание, что в любом случае будет только хуже. Переиграть Хельтоффа он даже не надеялся, фашист дело знал и линию гнул твердо. Иногда Белову начинало казаться, что следователя интересуют не его ответы, а он сам, замполитрука РККА. Может, и неуловимый Нестор – всего лишь уловка, чтобы в душу поглубже влезть?

В пустом холле было тоскливо, и Александр вышел наружу, под козырек. Надо будет, позовут! На площадке у входа тоже пусто, возле Нордхауза скучают три легковушки… Нет, две, одна, рыкнув мотором, уехала по своим делам. А вокруг – красота, белый лед на вершинах, голубое небо, темный камень склонов. Птицы в небе, яркий солнечный свет… Но если вместе сложить, все равно получается подвал. Размер значения не имеет.

Белов в очередной раз пожалел, что согласился играть по чужим правилам. Следовало молчать, подобно юному пионеру, герою стихотворения Сергея Михалкова. Впрочем, тот тоже поддался на провокацию, начав сыпать лозунгами.

Потом наверняка и часть назвал, и фамилию командира… Значит, и пионера раскрутили.

Вновь подал голос автомобильный мотор, но уже иной, причем издалека. Кто-то пожаловал в гости. Замполитрука прикинул, что еще не видел никого в форме. Наверняка на то имеется строгий приказ. Если сейчас за ними кто-то в бинокль наблюдает, то ничего особенного не заметит, отель как отель.

Авто, черный дизельный «мерседес», затормозило прямо у входа. Александр отошел чуть в сторону, отвернулся, взглянув на острый белый пик. Интересно, каково там, на самой вершине Эйгера? Наверняка не комфортнее, чем на Марсе. Зато не достанут…

– Пустите! Пустите, сволочи! Не имеете права!..

Крик ударил в спину.

– Люди, эй, люди! Меня выкрали, нелегально перевезли через границу!..

Александр резко повернулся. Возле автомобиля – трое, двое повыше и покрепче, а между ними невеликого роста парень в расстегнутом пальто. Одна дверца авто открыта, вторая, передняя, тоже, из нее выбирается водитель, по виду сущий шкаф.

Что еще? А еще знакомые наручники у парня на запястьях.

– Расскажите всем! Я Хинтерштойсер! Андреас Хинтерштойсер! Я эмигрант, меня выкрали!..

Крик оборвался, парень в расстегнутом пальто дернулся и повис в ручищах охранников. Шкаф-шофер брезгливо вытер платком руку.

Александр стиснул зубы. Фашисты, самые настоящие! И ничего не сделать, Красная армия далеко, за горами и лесами, точно как в сказке про Мальчиша-Кибальчиша.

Хотел повернуться и уйти, но внезапно охранников отбросило в сторону. Парень, назвавшийся длинной, сразу не запомнишь, фамилией, каким-то чудом сумел вырваться и даже пробежать пару шагов. Но шкаф оказался проворен, догнал, ударил в спину. И первый пнул упавшего ногой.

– Teufelscheiße!

Теперь уже били втроем, с хеканьем и уханьем. Белов несколько секунд просто смотрел, не веря своим глазам. Не может быть, убьют же!

И вдруг понял. Может! Эти пощады не знают.

Шагнул вперед, набрал побольше воздуха:

– Пр-р-рекр-р-ратить!..

И вспомнив Ганса Сакса, добавил с немалым чувством:

– Kackfotzenhurengesicht, Schweinhunden!

Первым опомнился шкаф. Замычал, медленно выпрямился, а потом двинулся вперед, прямо на знатока немецкой классики. Александр спокойно ждал. Каким-то шестым чувством он понял, что здоровяк с одного удара быка, конечно, завалит, только отвык неуважаемый шкаф получать сдачи в честной драке. Втроем на одного – полная потеря квалификации.

Белов подпустил фашиста на два шага. Здоров детина, но если представить, что это всего лишь большая банка мясных консервов… Нож и ложка! Вскрываем и потрошим!..

…Правая нога вперед – и острый джеб, консервный нож. Раз! Потом ближе, почти вплотную, чуть согнуть колени – и кросс правой, ложка. Два!

Ну, ближе, ближе!

Раз! Два!

Отскочил, услыхав сдавленный хрип, взглянул на второго, который поближе, и похолодел. Пистолет… Хорошая реакция у гада! А есть еще третий, который у авто…

– Ай-й-й!

Александр так и не понял, что именно случилось. Шляпа охранника почему-то на асфальте рядом с пистолетом, сам он держится за голову… Земля гулко вздрогнула, это рухнул шкаф. Третий охранник, что-то почуяв, отскочил назад, пытаясь спрятаться за машиной.

– Ай-й-й-й!..

Теперь охранник вцепился обеими руками в левое ухо. Александр подошел ближе, отшвырнув ногой пистолет… Третий верзила как раз успел захлопнуть дверцу авто.

Парня с длинной фамилией он кое-как поставил на ноги. Тот, морщась от боли, шевельнул разбитыми губами:

– Ключи от наручников у того, что ты «двойкой» сделал…

Белов поглядел вперед и понял, что не успеет. Из распахнутых дверей – сразу четверо, все с оружием.

– Придется отложить. Будем знакомы! Я – Александр Белов.

– Хинтерштойсер. Ты не бойся, мою фамилию легко запомнить.

«Белов и Хинтерштойсер», – кивнула Соль, работая гироскопом. Чуть выше, вперед, ниже… Кобуру, наконец, расстегнула, но, кажется, слишком поздно. Тому, который Белов, крутят руки, Хинтерштойсера схватили за плечи. Вот бегут еще двое, один на ходу поднимает с асфальта пистолет…

Прежде чем уйти вверх, в теплое синее небо, она не удержалась и еще раз от души пнула здоровяка, который чуть было не выстрелил в Белова.

– Ай-й-й!

Клок волос она ему точно выдрала. А ухо надо было не пальцами – зубами. Чтобы почувствовал, нацист!..

Выше!

Теперь люди и машины казались маленькими, и дома уже не дома, а игрушечные домики под острыми крышами. Соль раскинула руки, расслабилась и решила, что самое время себя ругать. Или не надо? Разведка боем – тоже разведка, и первые результаты уже есть. Могли заметить? Невидимость при ярком освещении работает отлично, выдать могла только тень. Но тем, что внизу, – не до ловли теней.

Уводят… Того, что повыше (Белова? Да, Белова) в Главный корпус, Хинтерштойсера – в Северный. Почему так?

А вот сейчас и узнаем!

Нордхауз невелик, с каждой стороны – дюжина окон. Соль подобралась ближе. Окна… С той стороны, где главный вход, они самые обычные, значит, там человека запирать не станут. Теперь по часовой стрелке, сторона, что по левую руку от входа…

Есть!

Решетка! Еще одна, еще! Почти весь третий этаж, восемь окон.

Дальше!

Разведка закончилась быстро. Соль вспорхнула вверх, присев на самый краешек крыши. Блокнот можно не доставать, такое и запомнить легко. Решетки слева и сзади, восемь и две. Человека, конечно, могут запереть и в подвале, но зачем тогда железо тратить? Она взглянула на часы: 10.15. Значит, немного подождем…