Илья Лислап - Пират

Отправился — это сильно сказано. Мы отошли от станции и остановились. В смысле выключили двигатель и полетели по инерции. Аязли запустил ещё одну проверку — «всё ли взяли по списку, не забыли ли чего, всё ли работает?». В принципе — нормальная практика для первого вылета. Так ещё римляне делали — первый переход в походе совсем короткий, чтоб возвращаться за забытым не далеко было. Я своих дроидов с оружием быстро пересчитал, у Умиды со щитами тоже тесты прошли. И я велел ей в каюту идти, проверить, что там всего хватает. И сам туда намылился.

— Раздевайся! — Скомандовал я.

Умида с сомнением начала разоблачаться. Вроде как с мужем спорить не должно. Так что пристроили мы скафандры в скафандровую нишу, завалились на кровать. Кровать в развёрнутом виде у нас метра полтора на два, как полутораспальная — как раз по размеру каюты.

— Так-с, считаем: раз и два. — Начал мацать я Умиду за грудь. И сразу пояснил: — Капитан что сказал? Проверить всё ли на месте…

Умида захикала. Заваливаясь на спину, она раскрыла мне свои объятья, и я в них провалился, как в омут. Принимая меня и подстраиваясь, чтоб мне было удобно, Умида обхватила меня ногами. Попыталась остановиться, в смысле не хихикать, и даже ненадолго замолчала, давясь смехом, но не удачно — смех всё равно прерывался, мне послышались в её смехе нервные и истерические нотки. Вообще, шутка у меня так себе получилась. С другой стороны, как тещу в пансионат сдали, так и не уединялись толком, хоть возможность и была. Так и летели, спокойно, как супруги со стажем. Всё же трещинка после знакомства с её семьёй у нас в отношениях пошла, ну не трещинка, скорее напряжённость. Мы вроде и поговорили, и договорились, а напряги внутри остались. Нужно их убирать. Я старательно делал вид, что ничего необычного не происходит, надеясь что природа своё возьмёт. И думал уже, что ничего у нас толком не получится, но не сдавался. Вдруг Умида замолчала, произнесла «Угу», подобралась, запыхтела и благополучно закончила подо мной и со мной.

— Ну как, проверил? — Решила она поехидничать напоследок.

— Почти.

Озвучивать вопрос, что значит «почти», жена не стала, но молчала она вопросительно, и я продолжил. — Кровать наличествует, не ломается… Ну-ка…

Я перекатился на спину, увлекая Умиду за собой. Места немного, пришлось поелозить.

— Ну-ка, ну-ка. — Я прихватил её за задницу и продолжил: — Отлично! Попа тоже на месте.

Умида снова начала смеяться.

— А что ты хотела? Нужно проверить важные вещи! — Произнёс я максимально серьёзно. — Помнишь как древние люди рисовали? У женщин — только попу и грудь!

— Опять ты из меня дуру делаешь. — Откликнулась она, но не недовольно. Я благоразумно отвечать ей не стал.

Так мы и лежали, развалившись на кровати. Гравитаторы выдавали вполне комфортную половину стандарта. Потом они отключились и нас подкинуло, запустились двигатели и нас вдавила в кровать перегрузка, но включились гравикомпенсаторы и снова стало комфортно. Умида заснула, сопела во сне, иногда тихо всхрапывая, и я тоже заснул. Корабль немного менял тягу и нас встряхивало. Но спать это не мешало. Как-никак, это наш последний спокойный сон в этом рейде.

Со следующей системы мы шли в походном порядке. Перед выходом из гипера снаряжались и занимали посты. Для абордажников это противоперегрузочные кресла. По системе корабль шёл под стандартными щитами, Умида дежурила, вроде и расслабленно, но в готовности. Полноценно спала она в гипере 4–5 часов. Своеобразный график. Привычки требует и собранности.

Аязли вёл корабль прочь от Содружества. Мы выскочили на проплешину из бесполезных красных карликов и завернули в сторону Аварского фронтира. В одной из проходных систем мы удачно выскочили на аварский грузовик и рванули на перехват.

Грузовик изменил курс, взяв ближе к звезде. «Хорошо!» — Подумал я. «Там он точно от нас не уйдёт». И не ошибся. В гипер прыгнуть он не успевал, только и выиграл, что нам пришлось его немного дольше догонять. Аварец начал массово запускать торпеды. Пять штук, одну за другой. Наш пилот сбросил тягу, и ПКОшник перехватил их противоторпедами, спокойно и уверенно, как на учениях. Лазерщик турелями поводил, но стрелять ему не пришлось. Мы снова добавили тягу, выходя на оптимальную ударную позицию. Торпедист выпустил 4 малых торпеды. Аварец попытался их накрыть своими противоторпедами. И пустил ещё одну торпеду. Похоже последнюю. От противоторпед наши торпеды ушли. Но аварец нашего торпедиста частично переиграл, рванув торпеду на пролёте. Наши торпеды он не уничтожил, но ход пара торпед потеряли, и аварские противоторпеды их догнали.

Первая торпеда рванула на щитах и сняла их в ноль. Вторая оказалась ЭМИ и вырубила всё что можно, сожгла пассивные датчики сзади. Наш корабль рванул как гоночный автомобиль, встраивающийся в редкий просвет в потоке на скоростном шоссе. После короткого рывка мы долбанули лазером. Как оса, накинувшись на зазевавшуюся муху, жалит её своим жалом, так и мы всадили в аварца лазерный импульс сзади и немного сбоку — чтобы не зацепить реактор и двигатель. Я потом смотрел — мастерский выстрел! Перебил и проплавил главную энергошину.

Бегом мы загрузились в десантник. Бирн порулил к лётной палубе:

— Вломиться или притереться? — Уточнил он.

— Притирайся и корпусом нас прикрой. — Ответил я. — Дроидом вынесу. Мало ли что там внутри, может ценное что. Не поломать бы. — Пояснил я. Мог бы и не пояснять, но когда бойцы манёвр понимают, обычно получается лучше.

— Ещё раз, — продолжил я. — Экипаж стараемся взять в плен. Станим и руки-ноги сзади в наручники. Я с дроидами первый. Вонс — с Бирном контролируешь челнок. Стиг и Ниидли — у меня за спиной на подхвате.

Без энергии щита на корабле не было. А без герметизирующей плёнки щита вскрытие ворот лётного шлюза проблем не доставило — дроид резанул крепежку, зацепил, рванул, и щиток задрейфовал в космос. Вслед за дроидами на лётную палубу просочились и мы. Над лётной палубой… Хотя что значит НАД в невесомости? Вот если запустятся движки или гравитаторы, тогда и будет НАД, а не ПОД, или вообще сбоку… В общем, в пустом торпедном отсеке что-то пытался сделать раб. Что он там делал мы выяснять не стали. Стиг его застанил, скрутил, стреножил, завернув руки назад и сцепив их с согнутыми ногами, и зафиксировал на стенке, чтоб никуда не улетел.

Одного дроида я оставил на лётной палубе для контроля, а с другим мы двинулись вниз и в центр — к рубке и двигателю. Аварцы встретили нас во внутреннем боксе для деликатных грузов. Собственно аварец был один и с ним три раба, по виду пилоты.

— Рабов обезаружить! — Скомандовал я.

Стига упрашивать не пришлось. Он работал точно и аккуратно. Обманный финт, и кисть одного, сжимающая копьё, продолжает его сжимать, но уже отдельно от тела. Ещё пара движений, и второй тоже пытается управиться с непослушным копьём одной оставшейся рукой. Ниидли ловкостью похвастаться не смог. Перед тем, как обезоружить, он пару раз проткнул своего противника в корпус.