Рон Бейтс - Хаос на карнавале [litres]

– Ну хорошо, юнга, как знаешь, – крикнул ему вслед Солёная Борода. – Но мне будет очень жаль, если ты так и не получишь ни один из этих великолепных призов. Потопи одну утку, и получишь настоящую оловянную обезьянку.

Кружек было обернулся, но Чаша остановила его.

– Не трать силы зря! – крикнул в ответ Чашек.

– Потопишь двух уток – получишь свисток. Трёх уток – расчёску. Четырёх – плюшевого медведя, а если на дно уйдут все пять уток…

– Не уйдут, потому что играть я не буду.

– Если потопишь пять уток, – продолжил капитан, – получишь золотые карманные часы на цепочке.

Чашек застыл. Он бы не смог двинуть ногой, даже если бы захотел. Вместо этого он поворачивал голову до тех пор, пока не оказался лицом к Солёной Бороде.

– Ты сказал «карманные часы»?

– На цепочке, – сказал капитан. – И всё, что для этого нужно сделать, – потопить несколько сидячих уток.

Всё на самом деле выглядело просто. Слишком просто.

– Ну, я не знаю…

Солёная Борода улыбнулся ещё шире, чем раньше.

– Вот что я тебе скажу. Чтобы показать, как на самом деле всё просто, я разрешу тебе первый раз бросить мячик бесплатно.

Бесплатно? На карнавале?! Как-то слишком хорошо звучит, чтобы быть правдой. Да и вообще, Чашек был совсем не уверен, что можно доверять пиратам – на водных просторах они доставляют людям немало неудобств, и, скорее всего, на земле они не намного лучше. Собственно, и утки эти ему не нравились. Он посмотрел на Кружека и Чашу.

– Терять нам нечего, – пожала плечами Чаша.

Старая добрая Чаша. У неё просто замечательная способность докапываться сразу до самой сути. Итак, они все трое быстро развернулись и подошли обратно к киоску.

– Можно мне сначала посмотреть на часы? – спросил Чашек.

Солёная Борода улыбнулся и сунул руку за прилавок. Когда он вытащил её обратно, на пальцах висели прекрасные золотые карманные часы. Ещё красивее, чем в лавке подарков Шквара.

– Ладно, я брошу мяч, – сказал ему Чашек.

Солёная Борода подал ему мяч. Чашек потёр прохладный белый мяч о ладонь.

– О, смотрите-ка, кто вернулся, – сказал селезень в цилиндре. – Это ж мой старый друг – трусишка-цыплёнок. Что там у тебя в руке, цыпа-цыпа? Только не говори, что отложил яйцо!

Нахальные птицы расхохотались. Они квохтали и клекотали, и Чашек почувствовал, как его лицо приобретает цвет томатного супа. Его главный мучитель тем временем натянул пониже шляпу и приготовился к броску.

– Что, думаешь, сможешь меня потопить, а? Ну, давай, постарайся хорошенько!

Утки, сидевшие по бокам, словно на тренерской скамейке, тут же начали болтать на бейсбольном наречии. Они говорили всякое вроде «Молодец, молодец, закинь его прямо сюда, дружище», и «Кидай прямо посередине, у тебя всё получится, парень», и «Только не бросай его как картошку: закрути хорошенько и смажь горчицей на всякий случай!».

Они кричали так громко и с таким энтузиазмом, что если бы Чашек не понимал, что здесь на самом деле происходит, то мог бы поклясться, что они за него болеют. На самом деле, готовясь к броску на глазах у Кружека и Чаши, он даже ощутил, что по-настоящему играет в бейсбол. Он представил себя на стадионе, перед толпой кричащих фанатов.

«За команду «Чернильные пятна» с Чернильных островов, – объявил воображаемый комментатор, – выходит бросать Чашек!»

– Давай, Чашек, – подбодрил его Кружек. – У тебя получится.

Грёзы наяву тут же прервались. Напротив Чашека сидели пять уток с очень самодовольными лицами. Он выбрал цель, посмотрел на большой красный центр мишени и размахнулся. Мяч вылетел из его руки, словно из огромной пушки, пересёк киоск, в последний момент эффектно затормозил, развернулся и…

ДЗЫННННННННННННННННЬ!

Попал точно в цель. Насест открылся, словно люк, и самый нахальный селезень плюхнулся в бак с водой – прямо вместе с котелком и сигарой.

– Помогите! Помогите! – кричал он, отчаянно барахтаясь в воде. – Я не умею плавать! Я не умею плавать!

– Но ты же утка, – напомнил ему Кружек.

– А, точно, – сказал селезень, тут же перестал тонуть и как ни в чём не бывало поплыл на спине. – Смотрите, я непотопляем!

Конечно, его пернатые друзья решили, что это просто жутко смешная шутка. Они попа́дали на спины, схватились за животы и засучили ногами, а потом наконец помогли самому языкастому из своей компании всё-таки выбраться.

– Ну, что скажешь, юнга? – спросил Солёная Борода. – Готов выиграть часы?

Чашек очень хотел выиграть часы и ещё больше – потопить ещё одну утку. Но всё-таки… это же их последний четвертак. Чтобы разрешить такую сложную дилемму, ему требовался совет (желательно – в виде музыкального номера, как было модно в те времена).

«Четыре Мела», так уж вышло, очень вовремя проходили мимо.

Мы слышали, ты МЯЧИКИ бросаешь лучше ВСЕХ (Бом, бом, бом), Сегодня обязательно ждёт тебя УСПЕХ (Бом, бом, бом)! Бросай же мяч скорее и выиграй главный при-и-и-и-и-и-и-и-и-и-и-и-и-и-из… (Бом, бом, бом, БОМ) С ПОДАРКОМ драгоценным СКОРЕЙ домой вернись!

Как только песня закончилась, маленький квартет исчез. И сомнения Чашека исчезли вместе с ним.

– Солёная Борода, ты слышал, что сказали «Мелы», – сказал он. – Дай мне мяч.

Чем дольше Чашек об этом думал, тем больше убеждался в правильности своего решения – и не только потому, что получил подсказку в песне на четыре голоса. В конце концов, как ещё им теперь достать красивые часы для Старины Чайника? Да и вообще хоть что-нибудь, если уж на то пошло? А если уж он в процессе ещё и окунёт в воду целую шайку невоспитанных уток – что с того? Нет, тщательно подумав, он абсолютно твёрдо уверился, что это самый умный поступок в его жизни, и точка.

А вот почему хмурится Чаша, он даже не представлял.

– Пс-с-с-ст , – прошипела она, жестом подзывая его к себе.

– Я справлюсь, – отмахнулся Чашек.

– Да, справишься, если игра честная, – шепнула она. – Но у меня смутное подозрение, что что-то здесь нечисто.

И тут киоск накренился на один борт, став похожим на тонущий корабль, ещё торчавший из воды. Даже послышался шум моря, только вместо «буль-буль», казалось, вода говорила «жуль-жуль». Солёная Борода быстро подхватил покосившуюся постройку и подсунул под неё камень – и вот она уже снова стояла прямо, а капитан расплылся в честной, невинной улыбке.

Чаша скрестила руки на груди.

– Это просто совпадение, – сказал ей Чашек и протянул капитану свой последний четвертак.