Комбат Найтов - Королевская кобра [litres]

– Мы еще вернемся к этому вопросу. Николай Иванович, у вас есть вопросы к представителям 1-й танковой?

В центре первого ряда поднялся человек в круглых очках, на петлицах которого было четыре ромба, а на рукаве большая красная звезда с золотым серпом и молотом.

– У меня есть вопрос, но не к ним. Когда воевать научимся, товарищи генералы? Первая танковая в наступлении потеряла всего три машины. А тут не знаешь, как укомплектовать целую орду «безлошадных»! Вот посмотрите: это за сентябрь! Десять, десять бригад формируем, ни одной новой, все из разбитых дивизий и корпусов. По крохам собираем! Учитываем технику всю, поштучно! А вы их палите, сотнями!

– Не мы, немцы! – возразил кто-то из зала, но на него зашикали, потери по техническим причинам и по отсутствию снабжения были гораздо выше боевых. Это все знали.

– Генерал Баранов!

– Я.

– У вас были потери по причине отсутствия топлива, боеприпасов и поломкам?

– Только три танка на переправе. Машины у нас тяжелые, на восемь тонн больше максимального веса для мосто-понтонного парка. Две машины свалились в воду из-за водителей, одна из-за перебитого противником троса. Проблем с топливом и боеприпасами не было.

Василий не слушал эту перепалку. Это слышал только я. Но я молчал и не хотел никому ничего отвечать или спрашивать. Он же смотрел в одну точку, намертво зажав кулаки. Все эти люди ему стали совершенно неинтересны. Письма крайний раз приходили еще в Череху. Больше их не было. Он винил в этом плохо работающую почту, ан вон как обернулось. Отца уже нет, где находятся мать и сестра – неизвестно. Совещание закончилось, всех отпустили. А он так и остался сидеть на месте. Ему задали вопрос, но он не отреагировал. Баранов отрицательно махнул рукой вопрошающему, подошел ближе и сказал на ухо:

– Он похоронки не получал, ждал писем.

– Что там случилось? – задал вопрос Федоренко. Баранов сообщил и ему о том, что Василий не знал о том, что отец погиб. Замнаркома встал, вышел из-за стола и подошел к Васе.

– Извини, мы не знали. Это давно случилось, 25 июля. Прими мои соболезнования. Генерал, вас отвезут в гостиницу, я распоряжусь. – Он вызвал адъютанта, но к этому моменту Василий встал.

– Разрешите идти?

– Товарищ Зальцман настаивает на переводе вас в СКБ-2.

– Я хочу вернуться в свой батальон.

– Идите, лейтенант. Идите.

Москва, Измайлово, полигон ГАБТУ,

22 сентября 1941 года

В приемной было шумно, Зальцман что-то кричал в трубку телефона, генералы разбирали свои куртки и головные уборы. Седой генерал-лейтенант подошел к Василию, протянул руку и сказал:

– Отца твоего, Ивана Никифорыча, бойцы вынесли, мы его похоронили на кургане на берегу Синюхи. Он и его люди, на четырех танках, связали боем 11-ю танковую дивизию на переправе через Уманку, позволили нам оторваться от противника и занять оборону у Новоархангельска. Принес? – спросил генерал своего адъютанта. – Вот карта, его могила отмечена. Это его два ордена, шлемофон и пистолет. Держи! Не благодари, это наша благодарность ему.

– А мама и Таня?

– Мать твою он из Бельцов в Одессу отправил еще в июне, работала во флотской газете. Нас внезапно перебросили под Умань, мы были в составе Южного фронта, в Бессарабии. Зайди в ГПУ РККФ, раз в Москве. Может быть, у них есть сведения. Я не знаю, здесь бываю наездами, я в Резерве Ставки. Не доверяют, видимо. – Надев папаху, генерал вышел.

В гостинице Баранов пошептался о чем-то с Сашей Архипцевым. Тот соорудил стол, разлил водку в четыре стакана, разложил черный хлеб с немецким копченым шпиком. Один стакан накрыл черным хлебом с салом.

– Василь Иваныч, вставай, помянем! – сказал генерал, похлопав Василия по плечу.

– Земля ему пухом и вечная память!

Уже в шесть тридцать утра в дверь постучали, принесли телефонограмму от Зальцмана. Он прислал машину из НКТП, требовалось выехать на станцию Ржевская, у Рижского вокзала, получить там танк и перегнать его в Измайлово, на площадку возле стадиона. Москву Василий не знал, карт не было. Связи – тоже. Я лишь примерно догадывался, как туда можно попасть с Рижского вокзала. Оказалось – не так далеко, расспросили железнодорожников. В Ржевской стоял «именной» танк, закрытый брезентом, и маленькая теплушка, в которой находился Федор Евграфович, Ваня Сафонов, Серега Томин, мехвод, и Володя Ртищев, стрелок-радист. Их вчера, с криками «давай-давай», погрузили на платформу, прицепили одних к паровозу, и всю ночь гнали «литерным», с единственной заменой паровоза в Бологом. Сползли на грешную землю, пересекли многочисленные пути и оказались через несколько минут за окружной железной дорогой. Справа находилась получаша стадиона, на поле которого с самого утра бегали красноармейцы и кололи чучела. Слева каких-то семь недостроенных зданий, восьмое стояло на правой стороне шоссе. Впереди справа, за забором, строилось что-то грандиозное, но там не было ни души, стройка явно «заморожена». Башня была развернута, орудие лежало на моторном отсеке. Всех разморило, когда поднялось солнце и нагрело броню. Разбудил стук по броне, внизу стоял Зальцман в танкистской куртке, в руке монтировка, которой он колотил по борту.

– Че стоим? Не доехали! Заводи, давай за мной! – Он сел в свою машину и тронулся по шоссе.

За забором стройки был поворот налево, а там между двумя холмами виднелись знакомые очертания танковой директрисы.

– Башню расчехлить, сдать назад вон к тому гидранту, через полчаса танк должен сверкать, как котовы яйца. Задача ясна?

– Есть, товарищ генерал.

– А ты, лейтенант, со мной. Знакомься, Лебедев, Иван Андрианович, первый зам начальника ГАБТУ. Все военно-техническое снабжение танковых войск сейчас на нем. Так сказать, представитель заказчика.

Этот генерал вчера рассматривал наши ТМР.

– Добрый день, лейтенант. Я попросил товарища Зальцмана озаботиться доставкой сюда ваших машин. Что у вас есть по ним, кроме фотографий?

– Полностью весь комплект чертежей сейчас в техотделе НПСЗ. У меня сохранились только эскизы и расчеты.

– Давайте сюда. И фотографии тоже. Где делали гидроцилиндры?

– На Кировском заводе, там есть струйная установка для хромирования.

– Отлично! Все-таки ваша, Исаак Моисеевич, а отказывались! Так, вопрос, лейтенант! Финны применяли и применяют каменные надолбы, как с ними бороться? Эта машина справится?

– Не пробовали, товарищ генерал. Торопились и испытывали ее только на те препятствия, какие были у Желкуна. Мне кажется, что каменные требуется выдергивать вертикально, как зубы, а потом отваливать в сторону тралом.

– Как сделать?

– Поставить сюда телескопический кран с захватом, поворотный, вместо башни, естественно с усиленным погоном и узлом крепления. – Василий нарисовал над танком стрелу и клещевой захват.