Алексей Ар - Сезон охоты

Выдранный из кресла Николай боком врезался в пульт и осел на палубу. Собраться, забыть о ранах, увидеть такт-экран… Крейсеры охватили цель полукольцом — наиболее выгодная позиция для массированного залпа.

Николай потянулся к рулевой стойке. Болью взорвались ребра, голову окутал серый туман… Он всем весом обрушился на управление — требовалось вывести корабль из бесконтрольного режима. Секунды таяли… Маневр опередил смерть лишь на мгновение; катер свечкой взмыл над ослепительным вихрем схлестнувшихся зарядов. Вновь смена тангажа…

Два из трех кораблей, пытаясь отследить его рысканье, соприкоснулись защитными полями. Охотник собрался: противник неминуемо должен отключить защиту. Хотя бы на миг…

Вклинив катер меж двух громад, Николай подключил к бою аннигилятор. Фиолет консервным ножом вскрыл крейсерские борта. Изломанные куски металла, алые взрывы; река пламени снедала отсеки черных кораблей.

Два облака раскаленных осколков изрешетили боевую единицу УКОБовского флота. Реальность вспыхнула искристыми веерами замыканий. Пахло гарью и кровью.

Крейсер противника завис в десятке километрах от охотничьего катера.

Видя только слабую тень на экране, Николай усмехнулся разбитыми губами: Охотников тренировали доставлять проблемы. Анализ, оценка… Шансы пять к трем — достаточно. Концентрируя залпы аннигиляторов на одном секторе защитного экрана, он бросил катер в атаку.

Ответный удар перекрасил галактику в белые цвета.

«Я приду, дождись…» — мысль из ниоткуда. Блокировав штурвал, Николай уперся ногами в пульт. Рваные грани броневых плит, что промелькнули по краям обзорного экрана, одарили надеждой — он пробился. Катер под громовой рев двигателей ломился сквозь крейсерские палубы — разбрасывал обломки и останки… На мгновение к панорамному экрану приникло окровавленное синее тело. «Изыди, сука». — Николай медленно, но верно терял контроль над разумом. Швыряемый из стороны в сторону он гадал, сколько продержатся двигатели и герметизационные переборки? И сколько продержится он сам?

— Давай!

Грохот внезапно прекратился; сопровождаемый роем осколков катер покореженным снарядом вылетел из пробоины в борту крейсера. Искры звезд встретили его… И более ничего.

«Маяк… включить…», — крайняя мысль. Далее — тьма.

Специфические запахи пыльных углов, нагретого пластика, крепкого алкоголя, кофейных автоматов, закусок, довольных и равнодушных посетителей создавали симфонию ароматов, присущую только «Кардагу». Не менее специфична и звуковая картина: говор, бульканье, хрустальный перезвон, хриплый шепот музыки, гудение сокрытых в панелях приборов… Обстановка привычна.

Диафрагма глазного объектива резко сузилась, отчего левое око Фолка превратилось в красную точку; бармен сфокусировался на Охотнике, возникшем у стойки. Его рука потянулась к чистым бокалам.

— Фирменного или дежурного? — Судя по тембру голоса Фолк пребывал в настроении средней паршивости.

— Дежурного, — ответил Николай, устраиваясь на табурете. Облапив пивную кружку, увенчанную шапкой пены, он кивнул. Спирт неплохо выметал из памяти покойников, но лично он предпочитал пиво. Пусть дешево, но много — на всю бесконечность времени между миссиями. С каждым разом ему все труднее расслабляться, забывая. Он помнил мельчайшие, зачастую страшные детали — семь долгих месяцев службы, наполненных вылетами, императивами, отчетами…

А ведь этого могло и не случиться: если бы тогда Айзексон, по маяку, не отыскал полуразвалившийся катер в сорок седьмом секторе, у черного провала Эрбы, а доктора, в том числе Симона Альрес, не оказались истыми профессионалами. Но это случилось — укрепилось в памяти от и до, включая последнее задание по коду «Альфа- Кей». Он самолично уничтожил племя офарийцев — диких кочевников-скотоводов. Туземцы неизвестно где раздобыли партию лимов — нашли в степи, купили у контрабандистов — неизвестно. Но, как и пресловутой обезьяне им захотелось нажать на кнопку. И они нажали, перестреляв к чертям соседей и мирную группу этнографов. Федерация, согласно установленной процедуре, выслала к ним аж семерых контактеров — дипломатов безопасности. Они прикончили и контактеров…

Тот, кто не видел, как охотничий катер на бреющем вспарывал молниями аннигиляторов иссушенную солнцем степь, тот не представлял обрушившийся на офарийцев ад.

Николай помнил хлопья пепла.

— Фолк, вдарь со мной по одной.

— Некуда. — Бармен коснулся манипулятором живота. Лицо его исказила гримаса непонятных эмоций…

— Тогда плесни мне на два пальца.

Опрокинув стопку — в довесок к вновь заказанному пиву, Николай обернулся лицом к залу. Что нового? Те же завсегдатаи — персонал Управления. Из Охотников только Владис — вольготно расположился за столиком и на спор пьет с верзилой десантником. Из-за субтильной комплекции Владиса многие вызывали на подобные дуэли. Им не верилось, что он способен выпить десяток литров неразбавленной синтэллы, надавать по шее плохим парням, а затем пройти полигон «Лезвие», на секунду опередив расчетный график. Кстати, Николаю так и не удалось побить этот рекорд, за что Атрат его «мягко» пожурил…

«Стоило помянуть». — Он уткнул нос в пивную кружку.

— Фолк, кофе. — Хольгон уставился на подопечного. — С трудом отыскал тебя.

— А чего меня искать? Я типа на посту, — кивнул Николай. Он влип. По-крупному. — Какие новости?

— Сначала плохие или хорошие?

— Плохие.

— Я достал копию доклада аналитиков по трем атаковавшим тебя кораблям. Спустя полгода они добились определенных результатов. — Заметив напряжение собеседника, Атрат пояснил: — Они определились, что кораблей в базе нет. Были проверены все сектора, вплоть до пограничных. Дело приостановлено.

— На кой нам нужен отдел, который ни черта не знает?

— В галактике сотни неучтенных планет. Смекай…

Николай задумчиво повертел в руках кружку; все эти месяцы странность нападения не давала ему покоя. Он подозревал, что ниточка тянулась с Земли, — его в очередной раз попытались ликвидировать. Усилили натиск, сыграли по-крупному, чем поставили в тупик хваленный ЦУКОБ. Ради чего нападать столь слепо? Они не могли не знать, что цель научилась огрызаться, коли отслеживали его перемещения.

— Ты доволен? — Атрат недоуменно изучал мимику Охотника.

— Вполне. — Николай не лгал. Его личный статус, как бойца, изменился, он мог вернуть подачу. Лишь бы найти зацепку…

— Ты не появлялся на полигоне два месяца.

— Времени в обрез. — Николай отвел взгляд от черепа хольгона, бликовавшего в свете ламп. — Вам ли не знать.

— Так, да?! — Куратор побагровел. — А на баб у тебя время находится? Клянусь рогами Адаба, ты переплюнул всех Охотников по части романов. Знаешь, как тебя называют в Управлении? «Бегунок», ахрат тебе в пятку. А знаешь почему? Потому что кличку «Ловдок» я запретил в приказном порядке.